5. Я остаюсь

После учебного дня в Лицее Леся имела обыкновение заходить в офис к своей хорошей знакомой, Татьяне Владимировне. Небольшой офис на втором этаже ассиметричного, со странной формы стеклянными вставками в архитектуру, торгового центра, торговал дверями и окнами. Татьяна Владимировна была нанята хозяином пояснять подробности, связанные с тем и этим товаром, обсчитывать на компьютере цену в соответствии с озвученным ей заказчиком размером предполагаемого остекления будущего окна, и заключать сделки. После заключения сделки она звонила парням и передавала им адрес, по которому требуется доставить и смонтировать окно либо дверь.

Райончик Москвы, в котором находился офис, был небольшой, заштатный, немноголюдный. Унылая прямая улица составляла его горизонталь; и, перпендикулярно улице, составляли его вертикаль высокие серые коробки офисных зданий, и приземистая серая же огромная коробка, с высокими тонкими всегда дымящимися трубами над нею - какой-то завод. "И если б здесь не делали детей, то пастор бы крестил автомобили", - думала Леся строками из Бродского, подбредая к искомому зданию. Это сюрное, ассиметричное полустеклянное здание двухэтажного торгового центра выглядело в райончике инопланетно.

Весь офис был заставлен образцами дверей, развешан образцами разноцветных жалюзи. Татьяна Владимировна сидела в углу офиса за рабочим столом, перед всегда работающим компьютером. Лесю восхищало, с какой сноровкой чертит Татьяна Владимировна сложные геометрические схемы, высчитывая общие размеры окна; размеры поворотно-откидной части окна; размеры каких-то форточек. Вычертив схему на бумаге и что-то поняв для себя в уме, Татьяна Владимировна начинала вводить сведения в специальную программу в компьютере. Была Татьяна Владимировна всегда бодра, активна и деятельна. трепалась Татьяна Владимировна с Лесей между заказами, угощала Лесю кофе, или чаем с шиповником. Трепались о последних фильмах; и последние фильмы тут же на компьютере между работой просматривали. О мистике тоже трепались.

-Вот я вам сейчас покажу, как надо заниматься мистикой, а не так, как мы с вами занимаемся, - с порога сообщила однажды Леся.

Леся уселась напротив Татьяны Владимировны на место для посетителей и извлекла из школьного рюкзака большой, превосходно изданный художественный журнал; открыла требующуюся страницу. На странице было сфотографировано первобытное ожерелье.

 Ожерелье состояло из сотен вырезанных из кости, в яркие цвета окрашенных фигурок разнообразных животных.

-Видите, каждая фигурка вырезана вручную, - поясняла Леся, указывая на ожерелье, - Каждая что-нибудь такое символизирует. Каждая напитана энергетикой работавшего над ожерельем шамана.

 (Леся и Татьяна Владимировна тоже впитывали на досуге из телевещания мистические советы - вроде того, какой рукой надо брать деньги, а какой отдавать; или ещё: ища домашнего достатка, следует установить дома у входной двери сакральную статуэтку жабы, и поглаживать её периодически.)

 Тут было важно соблюсти некую грань. Не спятить на почве мистики.

Леся была однажды в гостях у своей лицейской одноклассницы, мать которой грани не выдержала, и на почве мистики спятила.

 Однокомнатная квартира одноклассницы была тесно заставлена, буквально захламлена старой выцветшей - а когда-то аляповатой - мебелью. Теснились в шкафах бесконечные ряды и груды таких же, как мебель, истрёпанных, ободравшихся мистических брошюр, руководств, книг, расставлены были по полкам батальоны хлипких иконок. На стенах и на шкафах висели мистические знаки. Вышла навстречу Лесе и сама помешавшаяся на мистике мать подруги - немолодая женщина с неряшливо окрашенными волосами и бегающим взглядом.

Был один закоулок в Москве - аппендикс ведущей к хоспису улочки. Перед самым этим хосписом был расставлен хлипкий, доживающий своё прилавок с иконочками, книжечками православными, чудотворными молитовками. Леся однажды видела, как жалко, заискивающе интересуется молитовками этими отчаявшаяся, в обносках женщина без возраста. "Сволочи", - подумала про себя Леся с острой ненавистью.

 Однажды Леся посетила некий стихотворческий клуб. Клубом заправляла могшая быть миловидной, если б не серое от истерики и усталости лицо, худая женщина с распущенными прямыми светлыми волосами. Вдохновение, тайные открытия дара женщину не интересовали, её интересовало бизнес-продвижение предлагаемых произведений. Женщина мечтала, занявшись литературой, выбиться таким образом в класс успешной буржуазии.

-Летки ждут, ждут от нас новенького, добротненького, - меленько и фальшивенько хихикнул тут же за столом сидевший замухрастого вида мужичок - детский поэт. Лесю передёрнуло. "Вот и вся новая эта гласность, все новые литературные открытия", - с отвращением подумала Леся. (А - впрочем - не считая чёртова клуба - новых литературных открытий всё-таки много было вокруг...)

Но я - я остаюсь.
Там - где мне хочется быть.
И пусть - я немного боюсь.
Но я - я остаюсь.
Я остаюсь, чтобы жить, -

звучала песня в такси (на такси Леся добиралась домой из литклуба). Пелось о герое, который, несмотря ни на что, остаётся в России.

                07-04-2020