Короткий переулок, часть 1

 
                Посвящаю прототипу

 Переулок кончился так быстро. Он всегда казался мне длиннее, этот переулок, но не сегодня. Я так и не решилась ей сказать то, что хотела с самого утра. С каждого утра весь этот месяц, и всю жизнь. Не успела, потому что переулок уткнулся носом в забор.
-Ой, ты же ещё не знаешь! У Матильды родился жеребёнок! Девочка-лошадка! Я хочу назвать её Пьеро. Как думаешь?
- А почему не Мальвина, раз – девочка?
Обиделась я. Как можно было не сказать?
- У Мальвины же голубые волосы, смешная ты. А у нашей девочки грустные глаза… Хочешь на неё посмотреть?
-А можно?
-Да. Мы очень быстро дошли, спасибо, что проводила.
Она тоже заметила, что переулок стал короче.
- Только зайдём ко мне, возьмём краюшку для Матильды. Ты угостишь её.

   В конюшне был полумрак, горела только лампочка над входной дверью, но видно было хорошо. Может, я кошка? Но скорее всего это лошади светились сами по себе. И тепло от них шло честное и духовитое. Мне нравилось, как пахло этим теплом и я тоже становилась немного лошадью. Хотелось вот так же хрумкать сеном в темноте, как овсяным печеньем.
-Вот она…- сказала она шёпотом, - смотри…

   Матильда  спала стоя, как всякая кормящая мать. Лошадка топталась под брюхом матери и бестолково тыкалась той в брюхо с вздувшимися венами, пока не нашла, что искала. Матильда повернула голову, но не сдвинулась, только переступила ногами. Мягкие губы лошади оказались у моего уха.
- Больно было?- спросила я, - ты молодец, Тильда, возьми , это тебе…
Протянула хлеб. Это было самое чудесное, когда лошадь берёт с руки хлеб. Это трудно описать, настолько это чувственно и  мне всегда не хотелось думать о том, что это чувствует, наверное, каждый.

   Лошадь ела хлеб и смотрела на жеребёнка. Малышка была белая, как снег. Вот уж кто действительно светился! Пьеро, надо же… А ведь она права, я бы тоже подумала о Пьеро… Так кажется всем, кто с ней общается. Она говорит о чём-то с такой верой в то, что говорит, что любой начинает верить и думать так же, как она. Вот, например, на вопрос, есть Бог или нет, как отвечают? Да или нет. Она отвечает: «А как же!» Как-то я спросила её, любит ли она лошадей? Более глупого вопроса невозможно даже представить. Знаете, что ответила она мне: «Мне важнее, что они любят меня, поэтому я с ними. А если бы было наоборот, это была бы не любовь». Я настаивала: «Нет, скажи, ты их любишь? Как?» Она засмеялась: «Больше, чем себя, только им этого не говори…»

   Мне было лет десять тогда, она мне казалась очень взрослой. Прошла целая жизнь, а она не менялась. Она всегда была одинаковой, и это было так хорошо, что я не умею сказать. Это было так же правильно, как то, что у Земли есть ось. И то, что я узнала сегодня от врача, это как если бы ось из Земли выдернули и швырнули в космос, как хотите вы там все … Без оси земной…
-Почему ты не позвала меня, когда у Тильды началось?
-Мне хотелось побыть с ней… Зато теперь мне придётся подарить тебе Пьеро, раз я так по-свински поступила с тобой. Я всё продумала…

   Она улыбалась. И больше всего мне хотелось, чтобы так было всегда. Почему переулки такие короткие, когда их никто не просит… А то, я бы обязательно ей сказала то, что хотела сказать всякий раз, когда просыпалась, всю свою жизнь. Но раз она рядом, она и так об этом знает. Иначе это не любовь.