Письмо к мертвой золотой рыбке

ПИСЬМО К МЕРТВОЙ ЗОЛОТОЙ РЫБКЕ
Матью Олзманн
 
В детстве мне хотелось спасать любую живность,
Я даже сам не понимаю почему.
Так, золотых рыбок называли «золотыми рыбками»,
Хотя ничего золотого в них нет и в помине.
Ближе всего они по цвету к лимонному ряду оттенков:
Их спинки явного цвета апельсиновой кожуры,
А брюшка их белесоваты как апельсиновая мякость.
Что же, собственно, делает их «золотыми» рыбками?
Если бы я задал этот вопрос родителям,
Они бы раздраженно ответили: просто их так назвали.
Пятнышки возле их хвостового плавника напоминают ржавый цвет
Высоковольных столбов вдоль улицы. Их глаза,
лишенные век, черны, как начало начал всего.
Не тебя ли, рыбка, я нашел на кухонном полу при сумрачном
утреннем свете? Разве не мои неуверенные руки вернули тебя
в аквариум, где ты отказалась жить себе и плескать хвостом?
Сейчас я постарше, и хотя делаю вид, что многое понимаю,
Но все еще сомневаюсь, что смерть может просто так оставить кого-то умирать на полу.

Группа золотых рыбок называется «тусовкой».
Как-то я пошел с друзьями потусоваться.
Мы все напились. Потом все пошли домой.
Это было давно, и не все из нас до сих пор живы.
Кроме того, что Аид был богом мертвых,
Он правил подземным царством,
Со всеми его пещерами и рудниками, созданными людьми.
В сегодняшних шахтах для добычи золота прорывают туннели
В земле на пять километров в глубину и там стоит
температура в 52 градуса Цельсия. Зачем-то туда закачивают
тысячи литров воды, которую для чего-то там используют.
У моей рыбки не было тысячи галлонов воды.
У нее был только небольшой шаровидный аквариум.
И оттуда она выпрыгнула.

Черновик: 2020-04-05

LETTER TO A DEAD GOLDFISH
Matthew Olzmann
 
The child that I was wanted to save whatever life you were,
even if I couldn’t comprehend why
you were called a “goldfish” when no part of you was golden.
You were closer to the color of a clementine wedge:
your back was the unstoppable orange of that fruit’s skin,
and your belly, the white of the pith.
What makes it a “gold” fish? I would ask, and my parents,
exasperated, would answer: That’s just its name.
The speckles of your caudal fin called to mind the rust
of the iron posts outside.  Your eyes,
without eyelids, as black as any beginning.
Did I find you on the kitchen tiles in that chiaroscuro light
of morning? Did my uncertain hands lift you back
to your bowl, where you refused to flare back
to life? I’m older now, and though I pretend to understand,
I’m still wary of how death can leave a body on the floor.
 
A group of goldfish is called a “troubling,”
as in I went out with a troubling of my friends one night.
We all got drunk.  We all walked home.
This was long ago and not all of us are still alive.
In addition to being God of the Dead,
Hades ruled the underworld with its cool-throated caves
and man-made mines. In the mines of today,
where gold is wrangled from the earth, tunnels drop
twelve thousand feet into blistering dark.  They reach
temperatures of 135 degrees. Thousands of gallons
of water are pumped in and used for I don’t know what.
You didn’t have thousands of gallons. You had a bowl.
And from there you leapt.