Максим Жуков. Я сам такой. Рус. Бел

«Ряды кариатид меж столиками в зале,
Где сцена, микрофон и рампа без огней;
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
И подпевал тапер всё глуше, всё пьяней.

Ты пела до зари, как канарейка в клетке
(Надеюсь, этот штамп читатели простят).
Бухали калдыри, визжали профурсетки,
И за двойным окном луной был полон сад.

Пока не пробил час, – в объедках рататуя
Танцующий в дыму ламбаду и фокстрот,
Излишне горячась, толкаясь и быкуя, –
Догуливал своё уралвагонзавод.

Сама себе закон, в слезах изнемогая,
Ты пела о любви – всё тише, всё слабей.
Гремя под потолком и жалости не зная,
Мне голос был – он звал: «Забудь ее, забей!

Не будучи знаком ни шапочно, ни близко,
Ты думал, будет с ней и просто, и легко?»
Я отвечал кивком. «В притонах Сан-Франциско»
Наигрывал тапер, как полный е б а н ь к о.

Тарам-тарам-тарам – в пылу цыганских арий
Поклонники её – соперники мои…
В саду был ресторан, за садом дельфинарий,
За ними порт и рейд, на рейде корабли.

И дела нет важней, чем выйти на поклоны;
Нет счастья, нет измен – есть только вечный драйв,
Есть рампа без огней и дама у колонны:
По виду (и вообще) – типичная sex-wife.

Под солнцем и луной не изменяя градус,
Не требуя любви и верности взамен,
Мелодией одной звучат печаль и радость…
Но я люблю тебя: я сам такой, Кармен.»

Я сам такі

"Шэрагі карыятыд між столікамі ў зале,
Дзе сцэна, мікрафон і рампа без агнёў;
Раяль расчынены, і струны ў ім дрыжалі,
І падпяваў тапёр усё глушэй, бы п'яны зноў.

Ты спявала да світанку, канаркай у клетцы
(Спадзяюся, гэты штамп прабачаць чытачы).
Бухкалі  калдыры, вішчалі прафурсеткі,
Ад поўні месяца сад золатам у начы.

Пакуль сыйшоў настрой, - у з'едках рататуя
Танцуючы ў дыму ламбаду і факстрот,
Залішне гарачачыся, пхаючыся і быкуя, -
Дагульваў рытуал уралвагонзавод.

Сама сабе закон, у слёзах знемагаючы,
Ты спявала пра каханне - усё цішэй, усё слабей.
Грукочучы пад столлю і жалю не ведаючы,
Мне голас быў - ён клікаў: "Забудзься, як плебей!

Не быўшы знакам ні шапачна, ні блізка,
Ты думаў, будзе  проста з ёй, хвалько"
Я адказваў ківам. "У прытонах Сан-Францыска"
Іграў тапёр, як поўны е б а н ь к о.

Тарам-тарам-тарам - у запалу цыганскіх арый
Прыхільнікі яе - супернікі калі…
У садзе быў рэстаран, за садам дэльфінарый,
За імі порт і рэйд, на рэйдзе караблі.

І спраў няма важней, чым выйсці на паклоны;
Ні шчасця і ні здрад - ёсць толькі вечны драйв,
Ёсць рампа без агнёў і дама ля калоны:
Па выглядзе (і наогул) - тыповая sex-wife.

Пад сонцам і месяцам не змяняючы градус,
Не патрабуючы кахання і пэўнасці ў замен,
Мелодыяй адной гучаць смутак і радасць…
Але я кахаю цябе: я сам такі, Кармэн."

    Перевод на белорусский язык Максима Троянович