Хронометр И. Рингельнаца

По стихотворению И. Рингельнаца (1883 - 1934)
Старинный корабельный хронометр


Мой старинный хронометр капитанский
(круглый в восьмигранном корпусе циферблат) --
инструментец с норовом, хулиганский, 
склянки отбивающий наугад,

когда вздумается.
                Не находя причины
знанию и опыту вопреки,-
мне его возвращают часовщики,
не видавшие этакой чертовщины.

А по мне -- пусть как могут, так и идут:
и я радуюсь -- часы еще живы,
хоть их зыбь не качает тут,
и не тревожат отливы,

ибо я закрепил их на стенке.
                При этом
внутри егозит живой,
бессонный, с изрядным приветом,
пиратский дух-домовой.

Тихо ночью в моём чулане,
и я слышу сквозь их тик-так
звуки рынды в густом тумане
и приколы моряцких врак.

Так я с ними ночь коротаю,
и порою чудится мне:
я в Вест-Индию отплываю
на волшебной шхуне во сне.

===============================

Об авторе по Википедии:

Иоахим Рингельнац (нем. Joachim Ringelnatz, 1883 - 1934): немецкий писатель, поэт, актёр и
художник.
Родился в обеспеченной семье. Окончив школу, поступил матросом на парусное судно, но служба
давалась ему настолько тяжело, что он бежал с корабля. В дальнейшем он то ходил в море, то был
занят на случайных работах и сменил около тридцати различных специальностей. 
В 1904 г. ушел служить добровольцем в германский военно-морской флот.
Затем его заносит в Англию и Голландию, там Рингельнац нищенствует, ночует в притонах.
Его арестуют за мошенничество и высылают в Германию.
В 1909 г. Рингельнац начинает выступать как артист и чтец своих стихотворных произведений,
отмеченных парадоксальным юмором, в известном мюнхенском ресторане, где собиралась
интеллектуальная элита баварской столицы.
Выступления плохо оплачивались, артист постоянно находился на грани нищеты. Под различными
псевдонимами И. Рингельнац публикуется в сатирическом журнале, а вскоре выходят в свет две его
книги для детей и сборник стихотворений.  В то же время наступает и разочарование в богемном
существовании. В 1911 г. И. Рингельнац уезжает из Мюнхена, а летом живёт в Курляндии,
где остаётся без средств и зарабатывает тем, что, переодетый в гадалку, предсказывает в борделях
будущее проституткам и их клиентам.  Зиму он проводит на заброшенной даче на Рижском взморье.
В последующие годы  И. Рингельнац служит библиотекарем, затем экскурсоводом, выпускает
сборник стихотворений и книгу новелл.
В 1914 г. И. Рингельнац снова вербуется добровольцем в германский флот. Начало мировой войны
он, как и большинство немецких интеллектуалов, принял восторженно, погружённый в военную
романтику. Но постепенно поэт всё более проникается трагичностью этой всемирной бойни.
Во время ноябрьских событий 1918 г. в Германии  И. Рингельнац первоначально сотрудничает
с рабочими и солдатскими Советами, однако скоро отходит от революции.
Его преследуют неудачи: написанные им пьесы театры для постановок не берут, в драке
он лишается глаза.
В 1920 г. Рингельнац женится, и его супруга становится его верной помощницей и первым
рецензентом всех его последующих литературных публикаций. Врочем, их семья испытывает
постоянную нужду. Рингельнац начинает жизнь странствующего артиста, работает на сценах
многих немецких городов и за границей. Он становится очень известен и востребован.
С 1927 г. он выступает на германском радио, его репризы записывются на граммофонные пластинки.
Почти каждый год выходят в свет его новые произведения. Но деньги у него не задерживаются,
и артист вынужден постоянно разъезжать с выступлениями. Параллельно он, художник-самоучка,
много времени посвящает живописи. Несколько выставок его работ были замечены и имели успех.
Пришедшие в 1933 г. к власти в Германии национал-социалисты запретили выступления
Рингельнаца, книги его были конфискованы, а затем подверглись публичному сожжению. Семье
помогали выжить только гастроли артиста в Швейцарии. Вскоре он заболел туберкулёзом, от
которого и скончался, живя практически в нищете.

===============================

Оригинал:
Joachim Ringelnatz.
Meine alte Schiffsuhr

In meinem Zimmer haengt eine runde,
Alte, achteckige Segelschiffsuhr.
Sie schlaegt weder Glasen noch Stunde,
Sie schlaegt, wie sie will, und auch nur,

Wann sie will. Die Uhrmacher gaben
Sie alle ratlos mir zurueck;
Sie wollten mit solchem Teufelsstueck
Gar nichts zu tun haben.

Und gehe sie, wie sie wolle,
Ich freue mich, weil sie noch lebt.
Nur schade, dass nie eine tolle
Duenung sie senkt oder hebt

Oder schuettert. Nein, sie haengt sicher
Geborgen. Doch in ihr kreist
Ein ruhelos wunderlicher
Freibeuter-Klabautergeist.

Nachts, wenn ich still vor ihr hocke,
Dann hoere ich mehr als Ticktack.
Dann klingt was wie Nebelglocke
Und ferner Hundswachenschnack.

Und manche Zeit versaeume
Ich vor der spukenden, unkenden Uhr,
Indem ich davon traeume,
Wie ich mit ihr nach Westindien fuhr.