Один бой

        "Один бой"
     (Рассказ ветерана)
Опять немцы в атаку идут.
Серые Тигры фашистов ползут.
Из леса лезут то там, то тут.
Вот два, ещё два и ещё пять таких.
Всё Тигры лезут - мать их.
Как остановить их, чем их взорвать?
Нельзя их дальше нас пропускать.
За нами посёлок Покров.
Там госпиталь, много наших бойцов.
Раненых наших в боях - храбрецов.
Немцев нельзя туда пускать.
Бойцы не смогут уйти, убежать.
Нет орудий у нас, чтобы танки побить.
Ружьё против Тигра, не сможет ему навредить.
Броню у тигра, не сможет пробить.
Винтовкой, лимонкой танк не возьмёшь.
Пулемётным огнём, танк не пробьёшь.
Как нам армаду ту задержать?
Дальше врага не пропускать.

Ползёт громада, ползёт на меня,
Извергая клубы огня.
Взрыва грохочут, пули свистят,
Танки ползут, громко рычат.
Рядом со мной пулемёт застрочил,
Пехоту фашистов от танков отбил.
Врагов на землю всех уложил.
Головы им поднять не даёт.
Но танки ползут, всё вперёд и вперёд.
Одна в голове только мысль,
Нельзя, нельзя их пропускать.
Как-то надо их удержать.
Вот уже близко громада совсем.
Пулемётным огнём поливает,
Как плотным весенним дождём.
Я ружьё против танков поднял.
В щель смотровую танка стрелял.
Снаряд отскочил, как теннисный мяч.
Не пробить мне броню, хоть ты плачь.
Алексей, Алексей по тракам бей,
Во всё горло кричит старшина,
Пытаясь шум взрывов перекричать.
Невозможно подойти, или привстать.

Пули свистят, вздымая землю.
Про них я забыл, на них не смотрю.
Песком забивает глаза.
Никак не могу прицелиться я.
Выстрел - попал, расползается трак.
Танк закрутился, как раненый рак.
Не прошёл он! Перед окопом застрял.
Танкисты пытались сбежать, но пули догнали.
Что готовили нам, то сами сожрали.
Огонь весь на нас, танки свели.
Огневую точку уничтожить пытались, снести.
Сравнять всё с землёй, окопы зарыть.
Нас уничтожить, похоронить.

Взрыв прогремел, меня оглушило.
На дно окопа, как щепку свалило.
Землёй с головой завалило, накрыло.
Живой или умер, мысль проскочила.
Землёй рот, уши, глаза, всё забило.
Не могу я кричать, тяжело мне дышать.
Голову мне не приподнять.
Темнота, ничего не видать.
В ушах всё звенит, ночь наступила.
Стал подыматься, вылезать из земли.
Ружьё стал искать, увидел - сердце заныло.
Взрывом ружьё согнуло, сложило.
Нечем стрелять, нечем танки теперь удержать.
Злость закипела - всё равно мы будем стоять!
Не дождутся враги, мы не будем сдаваться,
До последнего будем биться, сражаться.
Рядом со мной, Тигр на месте вращается.
Живьём закопать в траншее солдат пытается.
Дымом сизым весь окоп задымило.
"Ух ты скотина, так твою мать".
Газы прямо в лицо, не давали дышать.
Я схватился за танк и взлетел на броню.
С плеч я сорвал плащ - накидку свою.
Все смотровые щели, ею закрыл,
Экипаж ослеп, танк застыл.
Тигр как краб, пополз назад, но какой - то солдат,
В гусеничное колесо, с силой воткнул свой автомат
И туда же, сломанное моё, противотанковое ружьё.
Заскрипело, затрещало, махина стала.
Как гранитная скала, не открыть и не взять.
Снаружи его, никак не достать.
Крышка люка приоткрываться стала.
Быстро лимонку в люк запустил,
Ногою крышку прижал, придавил.
Ухнуло, бухнуло, дым пошёл со всех щелей.
Умер гигант с командой своей.

Ещё один к нам подбирается,
Как чёрт из мешка появляется.
К траншее нашей он приближается.
Громада стальная ползёт,
Беспрерывно строчит пулемёт.
У блиндажа, в окопе канистра стояла,
С неё керосин набирали,
В солдатские лампы из гильзы,
Свет в блиндаже получали.
В перерывах сражений, боёв,
На этих лампах, воду кипятили,
Из листьев, цветов, чай варили.
Рядовой пехотинец Максим Иванов,
Каску с головы своей срывает,
Керосином полную её наливает,
Зажигалкой своей керосин поджигает.
Танк в это время всё наползал,
Морду стальную свою показал.
В танк горящую каску он запустил,
"На - подавись" - со злобой сказал.
Руки горящие землёй засыпал.
Перед танка, костром запылал.
Немцы, как черви с горячей земли,
Дружно, со всех щелей поползли.
Бойцы скрутили и в плен их взяли.
Как то всё стихло, умолкло, пропало.
Танков и немцев на поле не стало.
Я осмотрелся, горят ещё пять.
Могут наши солдаты, герои
Танки фашистов сжигать.
Отступили фашисты, не хотят умирать.

Мы отстояли, они не прошли.
Не видать им нашей, Русской земли.
Нет крепче брони, чем Русский солдат.
Враги никогда не пройдут,
Где наши солдаты стоят.
Так отстояли свои рубежи,
Фашистов войска здесь не прошли.
Наши герои: Сосновский Михаил,
Губчик Иван, Леон Готовцов
И другие сыны, простые защитники
Нашей отчизны, нашей страны.
Много смелых героев в боях полегли,
Чтобы счастливо, радостно жили,
Все люди нашей огромной страны.
Мы наших дедов, отстоявших страну,
В кровавых, жестоких боях
Разгромивших фашистов орду,
Будем  чтить и помнить всегда.
Подвиги их, не можем забыть.
В сердцах наших пламенных,
Вечно они будут жить.

PS: Сосновский Михаил Тимофеевич 1926г. р. после освобождения Смоленской об. Хиславичского р-н. в 1943г. приписал себе год и добровольцем был зачислен в ряды СА. Дошёл до Берлина. 8 мая 1945г. был ранен в Трептовом парке Берлина, пытавшимися, высшими чинами СС, прорваться в зону США. Награждён: Орденом "За отвагу" при форсировании р. Одер и Орденом "За взятие Берлина".

Готовцев Леонтий Андреевич 1898г. р. старшина из г. Гомель, воевал с 1941г. по 1945г. Трижды ранен. Награждён Орденом "За Победу", Орденом "За взятие Вены", Медалью "За отвагу". Старшую дочь в 14 лет Немцы увезли в Германию. Остались трое детей с матерью: 7 лет, 4 года, 2 года. Мать умерла 11 мая 1946г. от истощения  и болезни, после освобождения от фашистов. Леонтий Андреевич скончался от полученных ранений в 1946г., в возрасте 48 лет.

Губчик Иван Тимофеевич уроженец Полесья, 1903г. р.  Воевал в войсках ПВО с 1941г. по 1945г. Старший сержант. По документам убит 28.031944г. Латвийская ССР, Рижский уезд, н/п Мадлен. Захоронен в братской могиле с записью имени на обелиске. Перед захоронением заметили, что жив, поместили в санитарный поезд. Трижды ранен. Награждён: Медалью "За оборону Москвы", Орденом "Отечественной войны  II степени", Медалью "За победу", Медалью "За взятие Берлина". Умер в 1991г.
Дома в 1941г. осталось 7 детей. Старший в 13 лет с друзьями ушёл в партизаны. 12 летнюю дочь увезли в Германию. С матерью остались 7лет, 5 лет, 3 года, 2года и трёхмесячный ребёнок. В 1943г. немцы спалили дома, но жители успели укрыться зимой в морозы, в лесу. Все остались живы.