"Нева" март 2020/3
Красная шелковица
Проскачет чудо-конница
И скроется вдали.
Гори, моя шелковица,
Рубашка, не боли.
Была рубаха новая,
Да было тех рубах!
А белая, шелковая,
И пятнышко, и ах…
Из ноября переведя две трети
брату
………
Из ноября переведя две трети,
Свалилась осень беспробудным сном…
Ты помнишь – переводчикам не верьте,
До строчки «перлюстрировано смертью»
Мы в книге никогда не доживем.
Рука взмахнет и листьями укроет.
И мы любимых прячем в рукавах
И выпускаем подышать луною…
Что делать с этой памятью земною,
С горячим сном на тающих губах? –
Они прозрачней с каждым поцелуем.
«Какие сны приснятся нам потом?»
Уже зима метет напропалую,
А мы на белых окнах их рисуем
Дыхания простым карандашом.
………
…Стоял январь, мело, и печь дымила,
За обе щёки треская дрова,
Труба пыхтела, надрывая жилы,
И на антенны задранные вилы
Катилась ватной тучи голова.
В снегу до плеч сараи увязали,
Хрустело простынями и халвой,
И дни, сбиваясь снегирями в стаи,
Неслись с горы и всякий вздор болтали
И сладко врали нам наперебой.
Список
Классики, карты, пиратские шхуны.
Месяц в просыпанном сладко кунжуте.
Только бы северный ветер не дунул –
Доброю будет Жар-птица…
Не будет.
Сердце в ладони, перчатка оленья.
Бремя побед и вина безоружных.
Классиков присное время старенья.
Зависть. Синяя птица…
Не нужно.
Дождь. Купола под дождем воскресенья.
Голуби, голуби в небе бесхозном.
Реки как слезы. Дорога. Служенье.
Утро спокойного выдоха…
Поздно.
Ситцевый полдень в тени винограда.
Спицы, пинетки, рыбацкая лодка.
Две сигареты бессонные рядом,
Верные други…
Давайте водкой.
С вишней на память
Все памяти притворство,
Как заговорена,
Стоит с ватрушкой черствой
И кружкою без дна.
А тебя уже, вишня, нет,
И от дома – скошенный пень.
Вот и ясно как белый день.
А ночами стоишь в окне.
И скребется лапой щенок,
И стучит по стеклу клюкой
То ли та, что к тебе за мной,
То ли этот слепой стишок.
А подсолнух горит-горит
И на ветке, и в садике.
А на карточке года три
Мне и Вадику.
Город
Как, город мой, не любим мы друг друга! –
Как друг на друга смотрим дотемна.
Но отчего вся мировая скука
В мое окно глядеть обречена?
Мы столько лет друг друга не выносим,
Что рукава без рук не оторви…
Ну, может, море. Море, берег, осень.
И то, что безнадежней нелюбви.
Утро
Утро в лестничную клетку,
Утро, пахнущее дурно.
Соберешь его в газетку,
Завернешь и бросишь в урну.
Кто-то вытащит на свет,
У кого другого нет.
Мельницы
Где мельницы руками машут,
Весенний ветер призывая,
Где ничего не пропадает,
На поле молодости нашей
Растет великая немая
И дольше века зреет слово.
Проходит человечий век,
Как разрывает листья голос –
Кричит весна на поле голом.
…И слово падает на снег.
А колокольчики звенят…
Зачем ты, мельник, звал меня?
На север музыки морозной,
Где мельницы молотят воздух,
Взбивая вьюгу лопастями,
И Вагнер властвует над чувством.
Где белый демон за плечами,
Застывшими неосторожно,
И край лежит нехлебосольный
В дыханье чистого искусства.
Одна, что на меня похожа,
Стоит с пустыми рукавами,
С нее давно всего довольно,
Но ветер властвует над чувством…
Есть что-то общее меж нами –
И черный год неурожайный,
И черствый хлеб белее соли,
Кирпич, от холода хрустальный.
Что плакать музыке впопад
Печальной повести словами,
Да будет долгий снегопад
По доброй и последней воле.
Зима сидит на снежном троне,
Державных зерен не считая,
Скользит улыбка ледяная.
Поднимет веко, взгляд обронит –
И пропадает имярек.
И мельник, снежный человек,
Муку с ладоней отрясает.
Над чистым полем снег и снег…
Край
Белая, уставшая от сна,
С пряником зима в окне стоит.
Дождались. А сердце не стучит,
И сама от счастья не пьяна.
Здесь, в забытом Господом краю,
От гостей хорошего не ждут.
Постоят, посмотрят и уйдут
В жизнь свою и в пряничность свою.
Спросит братец старшую сестру:
– Кто к тебе сегодня приходил?
– Это ангел снился поутру.
– Белый?
– Белый.
– Значит, Гавриил.
Красная шелковица
© Copyright: Перстнева Наталья, 2020
Свидетельство о публикации №120033100668
Свидетельство о публикации №120033100668
Рецензии
Превосходно, Наталья:
«Из ноября переведя две трети»,
«Мельницы»,
«Край»,
«С вишней на память».
Это же как Мандельштам в своих лучших образцах. Кому-нибудь такая мысль приходила в голову, интересно? Или я не права? А ещё, мне думается, многое в цикле вдохновлено музыкой Рихарда Вагнера, возможно, его оперой «Валькирия» и всем четырёхчастным «Кольцом нибелунга». Наверное, Вы и Ваш брат любили музыку Вагнера. Давайте вот посмотрим для сравнения несколько стихотворений ниже: Ваши стихи, по-моему, стоят в одном ряду с этой классикой, Наталья.
О. Мандельштам
* * *
Я не слыхал рассказов Оссиана,
Не пробовал старинного вина;
Зачем же мне мерещится поляна,
Шотландии кровавая луна?
И перекличка ворона и арфы
Мне чудится в зловещей тишине,
И ветром развеваемые шарфы
Дружинников мелькают при луне!
Я получил блаженное наследство -
Чужих певцов блуждающие сны;
Свое родство и скучное соседство
Мы презирать заведомо вольны.
И не одно сокровище, быть может,
Минуя внуков, к правнукам уйдет,
И снова скальд чужую песню сложит
И как свою ее произнесет.
О. Мандельштам
* * *
На бледно-голубой эмали,
Какая мыслима в апреле,
Березы ветви поднимали
И незаметно вечерели.
Узор отточенный и мелкий,
Застыла тоненькая сетка,
Как на фарфоровой тарелке
Рисунок, вычерченный метко,-
Когда его художник милый
Выводит на стеклянной тверди,
В сознании минутной силы,
В забвении печальной смерти.
О. Мандельштам
* * *
Возьми на радость из моих ладоней
Немного солнца и немного меда,
Как нам велели пчелы Персефоны.
Не отвязать неприкрепленной лодки,
Не услыхать в меха обутой тени,
Не превозмочь в дремучей жизни страха.
Нам остаются только поцелуи,
Мохнатые, как маленькие пчелы,
Что умирают, вылетев из улья.
Они шуршат в прозрачных дебрях ночи,
Их родина - дремучий лес Тайгета,
Их пища - время, медуница, мята...
Возьми ж на радость дикий мой подарок -
Невзрачное сухое ожерелье
Из мертвых пчел, мед превративших в солнце!
О. Мандельштам
* * *
Нежнее нежного
Лицо твое,
Белее белого
Твоя рука,
От мира целого
Ты далека,
И все твое -
От неизбежного.
От неизбежного
Твоя печаль,
И пальцы рук
Неостывающих,
И тихий звук
Неунывающих
Речей,
И даль
Твоих очей.
А теперь можно снова прочесть Ваши «Из ноября переведя две трети», «Мельницы», «Край». И:
А. Ахматова
* * *
Он длится без конца - янтарный, тяжкий день!
Как невозможна грусть, как тщетно ожиданье!
И снова голосом серебряным олень
В зверинце говорит о северном сиянье.
И я поверила, что есть прохладный снег
И синяя купель для тех, кто нищ и болен,
И санок маленьких такой неверный бег
Под звоны древние далеких колоколен.
З. Гиппиус
* * *
Не шелохнётся, не дрогнет калитка,
Тают следы на ином берегу...
Линия жизни - пунктирная нитка,
Ветка рябины на белом снегу.
Ах, не одни мы судьбу проглядели.
Кружит над церковью белая мгла...
Ах, не напрасно так плачут метели.
Я твоей песней когда-то была.
И у огня мне теперь не согреться,
Зимнею полночью глаз не сомкну.
Вот и трепещет усталое сердце
Веткой рябины на белом снегу.
Не шелохнётся, не дрогнет калитка,
Тают следы на ином берегу...
Это судьбы нашей горькой улыбка -
Ветка рябины на белом снегу...
И ещё Ваше:
«Пастушки & пастушки»
(из цикла «Не может быть»),
«Романс для Ллюры и фортепиано»
(из цикла «Солярис»)...
Я решила опереться в рецензии на стихи других поэтов потому, что говорить рассудочно здесь сложно. Как у Мандельштама бывает не очень понятно, о чём его стихотворения, так и с этим циклом. Они переливаются, они неуловимы. Они воспринимаются чувством, притягивают, завораживают. Но смысл угадывается только приблизительно.
Вот как я увидела этот цикл: он посвящён Вашему брату. Которого Вы потеряли. Смерть брата причиняет боль. И хочется заплатить долг перед ним хотя бы стихами...
(Что делать с этой памятью земною, / С горячим сном на тающих губах?..)
В детстве вместе с ним было пережито много счастливых моментов. Детству ставится в соответствие зима.
(Мои ассоциации:
...Стоял январь, мело...
/
Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
(Б. Пастернак - Зимняя ночь)
...Стоял январь, мело, и печь дымила,
За обе щёки треская дрова...
/
Вся комната янтарным блеском
Озарена. Веселым треском
Трещит затопленная печь.
(А. Пушкин - Зимнее утро)
Проскачет чудо-конница
И скроется вдали.
Гори, моя шелковица,
Рубашка, не боли.
/
Да. В дальнюю область,
В заоблачный плес
Ушел мой приятель
И песню унес.
С тех пор не слыхали
Родные края:
"Гренада, Гренада,
Гренада моя!"
(М. Светлов - Гренада))
Похоже, брат Ваш был переводчиком, и оба вы любили древние скандинавские саги - эта атмосфера сказаний, волшебства пропитывает весь цикл. В «Мельницы» явно много аллюзий, но я не берусь судить.
Проходит долгая взрослая жизнь.
(Мои ассоциации далее:
...И дольше века зреет слово.
Проходит человечий век...
/
Чингиз Айтматов - «И дольше века длится день…»
...И мельник, снежный человек,
Муку с ладоней отрясает.
/
римский правитель Иудеи Понтий Пилат, умывающий руки)
Осень, ноябрь - аллегория приближения к концу жизни. И вот снова наступает зима, но это уже не прежние зимние дни, что "Неслись с горы и всякий вздор болтали":
Здесь в забытом Господом краю
От гостей хорошего не ждут...
Спросит братец старшую сестру:
– Кто к тебе сегодня приходил?
– Это ангел снился поутру.
– Белый?
– Белый.
– Значит, Гавриил.
Архангел Гавриил приходил с вестью о скорой смерти... А потом остаются лишь одни воспоминания:
...Еще зима метет напропалую,
А мы на белых окнах их рисуем
Дыхания простым карандашом.
...А на карточке года три
Мне и Вадику.
...А тебя уже, вишня, нет,
И от дома – скошенный пень.
Вот и ясно как белый день.
А ночами стоишь в окне.
Зима, холод становятся доминирующей нотой цикла.
Зима сидит на снежном троне,
Державных зерен не считая,
Скользит улыбка ледяная.
Поднимет веко, взгляд обронит –
И пропадает имярек...
И отсюда логически следует что-то вроде этого:
О. Мандельштам
* * *
Я вздрагиваю от холода -
Мне хочется онеметь!
А в небе танцует золото -
Приказывает мне петь.
Томись, музыкант встревоженный,
Люби, вспоминай и плачь,
И, с тусклой планеты брошенный,
Подхватывай легкий мяч!
Так вот она - настоящая
С таинственным миром связь!
Какая тоска щемящая,
Какая беда стряслась!
Что, если, вздрогнув неправильно,
Мерцающая всегда,
Своей булавкой заржавленной
Достанет меня звезда?
Рада, что у Вас есть публикации в полноценном литературном журнале «Нева». Хорошо бы, чтобы опубликовали побольше из Ваших стихов...
Марина Андреева 10 22.08.2024 16:06 • Заявить о нарушении
«Из ноября переведя две трети»,
«Мельницы»,
«Край»,
«С вишней на память».
Это же как Мандельштам в своих лучших образцах. Кому-нибудь такая мысль приходила в голову, интересно? Или я не права? А ещё, мне думается, многое в цикле вдохновлено музыкой Рихарда Вагнера, возможно, его оперой «Валькирия» и всем четырёхчастным «Кольцом нибелунга». Наверное, Вы и Ваш брат любили музыку Вагнера. Давайте вот посмотрим для сравнения несколько стихотворений ниже: Ваши стихи, по-моему, стоят в одном ряду с этой классикой, Наталья.
О. Мандельштам
* * *
Я не слыхал рассказов Оссиана,
Не пробовал старинного вина;
Зачем же мне мерещится поляна,
Шотландии кровавая луна?
И перекличка ворона и арфы
Мне чудится в зловещей тишине,
И ветром развеваемые шарфы
Дружинников мелькают при луне!
Я получил блаженное наследство -
Чужих певцов блуждающие сны;
Свое родство и скучное соседство
Мы презирать заведомо вольны.
И не одно сокровище, быть может,
Минуя внуков, к правнукам уйдет,
И снова скальд чужую песню сложит
И как свою ее произнесет.
О. Мандельштам
* * *
На бледно-голубой эмали,
Какая мыслима в апреле,
Березы ветви поднимали
И незаметно вечерели.
Узор отточенный и мелкий,
Застыла тоненькая сетка,
Как на фарфоровой тарелке
Рисунок, вычерченный метко,-
Когда его художник милый
Выводит на стеклянной тверди,
В сознании минутной силы,
В забвении печальной смерти.
О. Мандельштам
* * *
Возьми на радость из моих ладоней
Немного солнца и немного меда,
Как нам велели пчелы Персефоны.
Не отвязать неприкрепленной лодки,
Не услыхать в меха обутой тени,
Не превозмочь в дремучей жизни страха.
Нам остаются только поцелуи,
Мохнатые, как маленькие пчелы,
Что умирают, вылетев из улья.
Они шуршат в прозрачных дебрях ночи,
Их родина - дремучий лес Тайгета,
Их пища - время, медуница, мята...
Возьми ж на радость дикий мой подарок -
Невзрачное сухое ожерелье
Из мертвых пчел, мед превративших в солнце!
О. Мандельштам
* * *
Нежнее нежного
Лицо твое,
Белее белого
Твоя рука,
От мира целого
Ты далека,
И все твое -
От неизбежного.
От неизбежного
Твоя печаль,
И пальцы рук
Неостывающих,
И тихий звук
Неунывающих
Речей,
И даль
Твоих очей.
А теперь можно снова прочесть Ваши «Из ноября переведя две трети», «Мельницы», «Край». И:
А. Ахматова
* * *
Он длится без конца - янтарный, тяжкий день!
Как невозможна грусть, как тщетно ожиданье!
И снова голосом серебряным олень
В зверинце говорит о северном сиянье.
И я поверила, что есть прохладный снег
И синяя купель для тех, кто нищ и болен,
И санок маленьких такой неверный бег
Под звоны древние далеких колоколен.
З. Гиппиус
* * *
Не шелохнётся, не дрогнет калитка,
Тают следы на ином берегу...
Линия жизни - пунктирная нитка,
Ветка рябины на белом снегу.
Ах, не одни мы судьбу проглядели.
Кружит над церковью белая мгла...
Ах, не напрасно так плачут метели.
Я твоей песней когда-то была.
И у огня мне теперь не согреться,
Зимнею полночью глаз не сомкну.
Вот и трепещет усталое сердце
Веткой рябины на белом снегу.
Не шелохнётся, не дрогнет калитка,
Тают следы на ином берегу...
Это судьбы нашей горькой улыбка -
Ветка рябины на белом снегу...
И ещё Ваше:
«Пастушки & пастушки»
(из цикла «Не может быть»),
«Романс для Ллюры и фортепиано»
(из цикла «Солярис»)...
Я решила опереться в рецензии на стихи других поэтов потому, что говорить рассудочно здесь сложно. Как у Мандельштама бывает не очень понятно, о чём его стихотворения, так и с этим циклом. Они переливаются, они неуловимы. Они воспринимаются чувством, притягивают, завораживают. Но смысл угадывается только приблизительно.
Вот как я увидела этот цикл: он посвящён Вашему брату. Которого Вы потеряли. Смерть брата причиняет боль. И хочется заплатить долг перед ним хотя бы стихами...
(Что делать с этой памятью земною, / С горячим сном на тающих губах?..)
В детстве вместе с ним было пережито много счастливых моментов. Детству ставится в соответствие зима.
(Мои ассоциации:
...Стоял январь, мело...
/
Мело, мело по всей земле
Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
(Б. Пастернак - Зимняя ночь)
...Стоял январь, мело, и печь дымила,
За обе щёки треская дрова...
/
Вся комната янтарным блеском
Озарена. Веселым треском
Трещит затопленная печь.
(А. Пушкин - Зимнее утро)
Проскачет чудо-конница
И скроется вдали.
Гори, моя шелковица,
Рубашка, не боли.
/
Да. В дальнюю область,
В заоблачный плес
Ушел мой приятель
И песню унес.
С тех пор не слыхали
Родные края:
"Гренада, Гренада,
Гренада моя!"
(М. Светлов - Гренада))
Похоже, брат Ваш был переводчиком, и оба вы любили древние скандинавские саги - эта атмосфера сказаний, волшебства пропитывает весь цикл. В «Мельницы» явно много аллюзий, но я не берусь судить.
Проходит долгая взрослая жизнь.
(Мои ассоциации далее:
...И дольше века зреет слово.
Проходит человечий век...
/
Чингиз Айтматов - «И дольше века длится день…»
...И мельник, снежный человек,
Муку с ладоней отрясает.
/
римский правитель Иудеи Понтий Пилат, умывающий руки)
Осень, ноябрь - аллегория приближения к концу жизни. И вот снова наступает зима, но это уже не прежние зимние дни, что "Неслись с горы и всякий вздор болтали":
Здесь в забытом Господом краю
От гостей хорошего не ждут...
Спросит братец старшую сестру:
– Кто к тебе сегодня приходил?
– Это ангел снился поутру.
– Белый?
– Белый.
– Значит, Гавриил.
Архангел Гавриил приходил с вестью о скорой смерти... А потом остаются лишь одни воспоминания:
...Еще зима метет напропалую,
А мы на белых окнах их рисуем
Дыхания простым карандашом.
...А на карточке года три
Мне и Вадику.
...А тебя уже, вишня, нет,
И от дома – скошенный пень.
Вот и ясно как белый день.
А ночами стоишь в окне.
Зима, холод становятся доминирующей нотой цикла.
Зима сидит на снежном троне,
Державных зерен не считая,
Скользит улыбка ледяная.
Поднимет веко, взгляд обронит –
И пропадает имярек...
И отсюда логически следует что-то вроде этого:
О. Мандельштам
* * *
Я вздрагиваю от холода -
Мне хочется онеметь!
А в небе танцует золото -
Приказывает мне петь.
Томись, музыкант встревоженный,
Люби, вспоминай и плачь,
И, с тусклой планеты брошенный,
Подхватывай легкий мяч!
Так вот она - настоящая
С таинственным миром связь!
Какая тоска щемящая,
Какая беда стряслась!
Что, если, вздрогнув неправильно,
Мерцающая всегда,
Своей булавкой заржавленной
Достанет меня звезда?
Рада, что у Вас есть публикации в полноценном литературном журнале «Нева». Хорошо бы, чтобы опубликовали побольше из Ваших стихов...
Марина Андреева 10 22.08.2024 16:06 • Заявить о нарушении
На это произведение написано 15 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.