Греция. Цикл стихов

 ЗДЕСЬ ГРУСТИЛА ПЕНЕЛОПА...


Месяц тонкий серебристый,
Очень молодой.
Гладь лилового батиста —
Небо надо мной.

Дикий берег, кипарисы,
Галька и утёс.
Шёпот волн вдогонку бризу,
Плен фривольных грёз.

Здесь грустила Пенелопа,
Всматриваясь в даль.
Чувство сладкого озноба
Пряталось в печаль.

В крупных шёлковых ладонях
Нежил Посейдон,
Ласка волн давала вспомнить
Ей истомы стон.

Губы влажные Эрота —
Сочность спелых слив.
Зов его в ложбинку грота,
В час, когда прилив.

Моря дух казался хмелем,
Что глоток вина.
Каждый раз грустила с нею
Ночи тишина.


В ДРЕВНЕМ ХЕРСОНЕСЕ


Тени рослых кипарисов
Чутко дремлют на ступенях.
Сине-алый вечер близок.
Слышится мужское пенье.

Маков красные вкрапленья
Средь травы безродной буйства.
Солнце тает очень ленно:
Горкой мёда в тёплом блюдце.
            
Зелень волн в янтарных бликах.
День рыбацкий был погожим.
Бело-жёлтые туники.
Как на персики похожи

Женщин греческих ланиты!
С винным запахом кувшины,
Зелье доверху налито.
Пьётся в радость, без причины.

Пол в мозаике и фрески,
Цвет молочный колоннады.
А над ней в шатре небесном
Звёзд мифических плеяда

Вспыхнет ночью. Станет жарко
От напитка, что в кувшине.
Свет лампад струёй не яркой
Лоск оставит на маслине.

Горсть их с выжатым лимоном
Дружит с хмелем винограда.
Халк* луны взойдёт над домом.
Здесь кровиночка Эллады.

Бриз заглянет на террасу,
Кудри спутает обоих.
А они уже во власти
Страсти. Тело сладко ноет,

Просит ласки, ноги млеют…
Эрос — плотских дел хозяин.
Влажность губ покроет шею,
Ниже медленно поманит…

Женских чар огонь резвится,
Гонит кровь его по жилам.
Ночь, вспорхнув пугливой птицей,
Свалит лунное светило.

Утро веер свой раскроет,
Бледно-розовый, огромный.
Будет плыть рыбак по морю,
Что прозвали греки Чёрным.



*Халк — монета древнего Херсонеса
(210 — 200 г.г. до н.э.).



ПАХНЕТ МОРЕ И РЫБОЙ, И ХМЕЛЕМ...


Снова черпает юная Геба
Отбродивший нектар винограда…
На Олимпе, так исстари надо:
Пьётся всласть, без изюма и хлеба.
С облаками лазурное небо.

Наполняет кувшины с задором
Развесёлая эта гречанка.
Воздух чист и бодрит спозаранку,
А внизу в сочной зелени горы.
Страсть к вину не клеймится позором.

Южный ветер оливы качает
И волну выгоняет на берег.
Жёны ждут рыбаков и не верят,
Что вернутся. Но молят отчаянно,
Не смотря на шагающих чаек.

Вот бы птицы над синью белели!
Причитания, всхлипы и стоны.
Не подняв и подола хитона,
Входят в воду повыше коленей.
Пахнет море и рыбой, и хмелем.

А когда занавеска заката
Станет цвета вина или ягод,
Тени мирными стрелами лягут
И умолкнет роптанье наката,
Будет Греция негой объята.


ТАМ, ГДЕ ВОЛНА И ЦВЕТЫ...

(экфрасис)


Там, где волна и цветы,
Там, где жемчужный песок,
Нет городской суеты,
Сини морской лоскуток.

Шелест кудрявых олив,
Чуть серебриста листва,
В солнечных бликах залив,
Мох и густая трава.

Это Родос или Крит,
Или Скиатоса рай?
Стая дельфинов кричит.
Что здесь — декабрь или май?

Разной окраски цветы:
Дрок, олеандры, жасмин.
Прямо у самой воды —
Текомарии кармин.

Чубчики пальм на мысу
Весело бриз теребит.
Тропки лениво ползут
В горы, где беркут парит.

Волны, песок и цветы…
Где этот солнечный край?
Где этот берег мечты?
Там, где декабрь, как май…


В БЕЛОМ ДОМИКЕ У МОРЯ...


Горсть лучей блестит на стёклах
В белом домике у моря.
Тронет бриз небрежно окна —
Бязь взлетает. Холка взгорья

С можжевеловою рощей.
Даль жемчужно-голубая.
По камням, траве и кочкам
Тропка к берегу крутая.

Лодка с рыбой, грек с сетями.
Сушит их, развесив всюду.
Кот рыбёшку быстро стянет
И уйдёт, забыв про груду.

Жмутся волны к грубым скалам,
Рокот их ласкает душу.
Окунь жарится и жаром
Вмиг повеет. Станет душно.

Запах вкусен. Дым костровый
Ветер стелет над водою.
Старый грек — молчун суровый,
С юных лет пленён мечтою.

Винный хмель язык развяжет,
Думы выплеснув наружу.
Был и он влюблён однажды
В ту, что предана лишь мужу.

Сны ему являют Дору.
Не забыть глаза и косы…
Знают тайну только море
И волной омытый остров.


В ДРЕВНЕМ ХЕРСОНЕСЕ


Тени рослых кипарисов
Чутко дремлют на ступенях.
Сине-алый вечер близок.
Слышится мужское пенье.

Маков красные вкрапленья
Средь травы безродной буйства.
Солнце тает очень ленно:
Горкой мёда в тёплом блюдце.

Зелень волн в янтарных бликах.
День рыбацкий был погожим.
Бело-жёлтые туники.
Как на персики похожи

Женщин греческих ланиты!
С винным запахом кувшины,
Зелье доверху налито.
Пьётся в радость, без причины.

Пол в мозаике и фрески,
Цвет молочный колоннады.
А над ней в шатре небесном
Звёзд мифических плеяда

Вспыхнет ночью. Станет жарко
От напитка, что в кувшине.
Свет лампад струёй не яркой
Лоск оставит на маслине.

Горсть их с выжатым лимоном
Дружит с хмелем винограда.
Халк* луны взойдёт над домом.
Здесь кровиночка Эллады.

Бриз заглянет на террасу,
Кудри спутает обоих.
А они уже во власти
Страсти. Тело сладко ноет,

Просит ласки, ноги млеют…
Эрос — плотских дел хозяин.
Влажность губ покроет шею,
Ниже медленно поманит…

Женских чар огонь резвится,
Гонит кровь его по жилам.
Ночь, вспорхнув пугливой птицей,
Свалит лунное светило.

Утро веер свой раскроет,
Бледно-розовый, огромный.
Будет плыть рыбак по морю,
Что прозвали греки Чёрным.

*Халк — монета древнего Херсонеса
(210 — 200 г.г. до н.э.).



ГРЕЧЕСКИХ АМФОР ЗАГАДОЧНЫЙ ЛИК...


Греческих амфор загадочный лик,
В солнечных бликах солёные капли.
Сколько им лет, догадаешься вряд ли.
Острова берег безлюден и дик.

Глина хранит и умение рук,
И самобытность нехитрой затеи.
Многих тела за работой потели.
Крутится глиной обласканный круг.

Гонит волну разыгравшийся бриз,
Солнце струится на камень аллеи.
Крутится круг и рождается шея,
Плечи покатые, конусом низ.

Будет ли чрево залито вином,
Сладким, душистым, как спелые грозди?
Может, потомкам достанутся кости*
Тех, что уснули не сказочным сном.

Печки гончарной неистовый жар
Юную амфору жаждет в объятья.
Вазы, кувшины — сестрёнки и братья,
Море их нам преподносит, как дар.

Греческих амфор диковинный лик,
Трещинок нити — керамики старость.
Сколько им жить, бедолагам, осталось?
Может, века, а, возможно, и миг.


*Амфоры символизируют собой как жизнь, так и смерть. Однажды, при раскопках Херсонеса - древнегреческого города в Крыму, археологи обнаружили странные амфоры, в которых были останки погребенных детей. Таким образом, эти сосуды в древности исполняли роль гробов. Кроме этого, на могилах взрослых людей, также часто находили установленные сверху амфоры. С другой стороны, греческая амфора символизирует собой женскую утробу. Более того, её преднамеренно наделяли женскими чертами. Так, даже элементы амфоры были названы следующим образом: горло, туловище, ножка и ручки. (Сайт "Гончарство Древней Греции". Интернет).


Иллюстрация — живопись Пантелиса Зографоса(интернет—галерея).