Казалось бы Подборка стихов 10131

СЕРГЕЙ  НОСОВ

КАЗАЛОСЬ БЫ
ПОДБОРКА СТИХОВ 10131

   .   .   .
Казалось бы
темная комната двери закрыты
а голоса входят оскорбляют
сталкивают душу с мягкого кресла
и одиночество оказывается пустой фразой
сказанной для глупым клоуном
правителем тщедушного царства
которое лежит под диваном
и плачет игрушечными слезами
катящимися по полу
как стеклянные шарики.


   .   .   .
Когда ты в первый раз
увидел солнце
вот как тогда оно
сияло над тобой…
а после тыщу раз
ты его видел
и с каждым разом
оно все бледнее
покорно становилось
в небе синем
пока и не погасло
наконец
пусть только для тебя…
тебе -  не важно
что кто-то где-то
тоже видит солнце
что оно так же светит
для него
как в первый раз
тебе оно светило
так много долгих лет
тому назад.


   .   .   .
В моей жизни
есть что-то огромное
чудное
что не тает легко
словно снег в октябре
и есть
в жизни моей
то что так непохоже
на молчание
сирых осенних полей
и на шум
бесконечных дождей
и на хмурое небо
с его облаками тяжелыми…
и есть что-то
волшебное в жизни моей
словно солнце
зажег я однажды
от костра своего
в том заветном лесу
где встречаю я
нежную фею
для безумной
и полной восторга
любви.



   .   .   .
И кажется что мир
всегда молчит
дома молчат
и улицы пустые
деревья сада
фонари под окнами
нависшие так низко
облака
а ведь
на самом деле
все иначе -
мир словно море
где бушуют волны
и кружатся
как чайки
чьи-то души
такие белые
как первый снег
зимой…

и эти волны
словно дружат
с нами
приносят нам
заветные желанья
и исполняют
старые мечты.


   .   .   .
Ловлю
комочки воздуха
рукой
как будто бы они
живые
и кружатся
волшебными шарами
и шепотом
со мною говорят
я знаю -
мир ведь слышит
наши мысли
и нам ответит
на любое чувство
и за любовь пришлет
большое облако
таинственной
и радостной любви
которое укроет
одеялом
тебя чудесной ночью
когда звезды
на черном небе
будут танцевать
нагими
танец счастья и восторга.


     .   .   .
Я прошепчу цветам
таинственное слово
и в тот же миг
они и расцветут
скажу листве -
шуми
и будь счастливой…
и зашумит она
как на ветру
волшебной
неподвижной ночью
когда все заколдовано
вокруг
и гладь пруда
уже не шелохнется
и отражает свет
далеких звезд
как будто это
фонари на небе
и там гуляют ангелы
друг с другом
и радостно
о счастье говорят.
   .   .   .
Как лечит нас
простор
какая радость
когда с горы высокой
виден мир
с лесами и полями
с морем синим
и маленькими
хрупкими домами
где люди
незаметные живут…
как сладостно
что рядом облака
рукой до них
так просто дотянуться
и близко пролетают
журавли
как будто ты и сам
живешь на небе
в прозрачном
чудном замке из стекла.


   .   .   .
И облака цепляются
за трубы
которые сегодня
не дымят
и небо опустилось
очень низко
над самой
крышей дома моего
как простыня
постеленная кем-то
чтобы на ней
валяться целый день
и птицы почему-то
не поют
у них наверно
выходной сегодня
и личные
домашние дела
и никаких концертов
для прохожих
и никакой
восторженной любви.


.   .
И если станет скучно
или больно
он распахнет
закрытое окно
поставит облака
на подоконник
положит солнце
на твою кровать
птиц пригласит
и пусть поют
у дома
ночь напролет
чтобы горели звезды
зажжет их спичкой
чиркнув в  темноте
как свечи в церкви
дьякон зажигал
в своей огромной
чудной
черной рясе.



   .   .   .
И время словно мышь
прогрызло в вечности
огромную дыру
ту сквозь которую
все сущее уходит
в небытие
цепочкой заключенных
которых вновь  уводят
на расстрел.


   .   .   .
Сегодня я иду туда
и ты идешь - сюда
а кто-то сидит дома
на диване
и кто-то сел в машину
и уехал
неведомо куда
и почему
вот в этом-то вся жизнь
и состоит
никто той жизнью
и не управляет
а лишь столкнутся лбами
два прохожих
и точно так же
дальше и пойдут

другие думают
что правит дирижер
всем этим миром
как своим оркестром
и каждый в нем
гудит в свою трубу
и мучает смычком
простую скрипку

а я считаю -
все наоборот
пусть музыка звучит
но мы ее
не слышим
живем среди своих
вчерашних мыслей
и их встречаем вечно
и на улицах
и рядом с домом
под своим окном.


   .   .   .
Нет ты не постареешь
никогда
и сколько тебе лет
никто не знает
как будто время
позабыло о тебе
и протекает мимо
как река
в свое  большое море
тебе оставив
только берега
где все леса поля
и ширь такая
как будто им
и нет конца и края
и жизнь в них убегает
как девчонка
со смехом
и не ведая - куда.



   .   .   .
Я легче воздуха нет стал
но жить
намного легче стало
как будто  бы
живу я под водой
и поднимаю камни
со дна моря
которых я б не сдвинул
никогда
на воздухе сыром
под облаками
и строю из них замки
для себя
нет не воздушные
но сказочные замки
где феи нежные
танцуют по ночам
и любят так
как никогда не любят
на этой скучной
и такой холодной
кружащейся бессмысленно
земле.



   .   .   .

Коснуться надо жизни
чтобы жить
обнять кого-то
ласково руками
губами целовать цветок
и ветер чувствовать
когда он дует
и если ты идешь
по берегу морскому
то ощущать
как волны лижут ноги
и как хрустит песок
под ними шаловливо
как будто бы
все знает о тебе
а если жизнь бесплотна -
она призрак
и тает среди ночи
словно тень
и призраков боятся
их не любят
никто не станет
призрака ласкать
и ждать когда же он
возникнет снова
из ничего
в прозрачной пустоте.



   .   .   .

Запретов очень много
в нашем мире
запрещено глядеть
ночами на луну
и осуждается
когда сидишь на солнце
нельзя стоять
в тени больших деревьев
любить же можно
только тех кто старше
тебя на много
много сотен лет
вот камни
можешь полюбить
песок морской
и души мертвых
но никогда нельзя
любить цветы
красивых девушек
нельзя любить конечно
за это можно
только стать изгоем
и больше не увидеть
этот мир.




   .   .   .
В этом мире есть все
и кто-то приходит
из этого мира
в твою одинокую жизнь
по ночам
словно ты ее звал
и садится
к тебе на колени
и просит ее целовать
и это так странно
и сладко
и очень красиво…
потом она встанет
нагая
ласкает тебя
и уходит
в открытое утром окно
и в воздухе тает
в таинственный мир
незаметно
а завтра
приходит другая
и тоже ласкает
и звонко смеется
и чудные песни поет.




   .   .   .
Как будто я
уплыл за океан
и вот передо мною
новый берег
где каждый день
творятся чудеса
нет колдунов
угрюмых или злых
запретов нет
высоких нет заборов
скрывающих стыдливо
чью-то страсть
цветут цветы
на клумбах
в том саду
где слышатся повсюду
поцелуи
приходят феи
юные нагие
и говорят
волшебные слова
которые приносят
наслажденье
как голуби на крыльях
в этот мир
и бог глядит
с распахнутого неба
на нежную
счастливую любовь.



   .   .   .
Легко встречаться
и легко прощаться
как будто
не прощаешься ни с кем
и не встречаешься
на самом деле
а все стоишь спокойно
на перроне
и люди то приходят
то уходят
проходят мимо
и потом исчезнут
в толпе таких же
маленьких людей
какая разница
кто вышел из вагона
и кто пришел
уехать навсегда
в обычном поезде
под громкий стук колес
среди молчания
угрюмых пассажиров
а ты один
остался на перроне
как будто
никуда не уезжал.




   .   .   .
А я давно плачу
за все на свете
монету - вечеру
за то что он пришел
и солнцу - кошелек
за то что светит
и богу - душу
он других подарков
не принимает
так и существую
и получаю
только время жизни
которое
уходит навсегда.



   .   .   .
Свободу ощущаю
и покой
восторг свободы
и восторг покоя
могу по облаку пройти
и по воде
могу как ветер
вольный пробежаться
и трепетать могу
как лист весенний
когда меня
ласкает кто-нибудь
и в комнате одной
живу с луной
и часто сплю с ней
на одной кровати
а утром
она в небо улетает
на крыльях розовых
сияющей зари.



   .   .   .
Красивый мир
раскинулся так близко
с рекой широкой
с черными лесами
которые -
как брови бога
на земле
по берегам ее
нахмурены невольно
с горячим солнцем
на ладони неба
и милыми
смешными облаками
плывущими
неведомо куда
и мне так нравится
когда придет закат
стелить свое
большое одеяло
задуть в трубу
так громко
чтобы слышен
был глас трубы
и на другой планете
вдали от этой
сказочной земли.




   .   .   .
С тобою можно
рядом быть всегда
как с деревом зеленым
и с травинкой
растущей среди всех
своих подруг
и не узнать
ни капли о тебе
какая ты
в огромном  этом мире
что видишь здесь
на нашем белом свете
куда ты очень
любишь приходить
и я гадаю
когда ты вернешься
зимой холодной
или жарким летом
а может быть
с волшебницей весной
придешь ко мне
наивным утром
и будешь
очень нежно целовать.



   .   .   .
Ты теперь
дружишь с листьями
или цветами
а зимой
подружился со снегом
в глухом декабре
пишешь письма
простым облакам
в шашки снова играешь
с задумчивым богом
и ночами
ждешь девушку
в розовом платье
ту которую в детстве
всегда рисовал
на листочке бумаги
и хранил под подушкою
этот листок.


   .   .   .
Был бы мир
из песка
как в песочнице
в нашем дворе
мы бы жили в нем
лишь понарошку
как куклы
на свете живут
у нас были бы
яркие платья
и кроватки свои
и еда
и мы даже
умели бы плакать
иногда
и катились бы слезы
по пластмассовым
нашим щекам
и  над нами
тряпичное солнце
совершало бы
важно свой круг
и игрушечный бог
нам махал бы платком
прямо с ватного облака
рядом
в придуманном небе.



   .   .   .
Как тебе много
удалось придумать
и дом и черный пруд
и новую луну
на темном небе
и дорожку
среди деревьев сада
к той скамье
где кто-то ждет тебя
и даже шепот листьев
но ты забыл
про воздух
его нет
дышать здесь нечем
в этом твоем мире
как будто он
под колпаком стеклянным
стоит в музее
очень много лет
и экскурсанты вечно
с удивленьем
глядят под это
пыльное стекло
и видят все
что ты тогда придумал.

   .   .   .
Я так счастлив
что ты
снова есть у меня
словно я
просто дунул на лист
и на нем проявились
твои очертанья
ноги руки
лицо
и теперь
я целую их нежно
и вижу
что счастью
не будет конца
если лист этот белый
не бросить
в горящую печку.

   .   .   .
Я видел
черную ночь
полную  звезд
как  колодец
полон холодной воды
эти звезды
покачивались  в небе
словно  спелые ягоды
на ветру
и среди них
обнаженной
торжественно плыла
светящаяся красотой луна
обещая всем
утехи нежной  любви
до рассвета.

   .   .   .
Пусть будет для тебя
пространство жизни
ковром волшебным
и на нем ты сможешь
однажды в небо улететь
так высоко
а время станет
той живой водой
которую ты выпьешь
и забудешь
и молодость и старость
вместе с миром
там на земле далекой
где темно ночами
и все готовы умереть
еще и не успев родиться
растут как в поле травы
но и сохнут
еще быстрее даже
чем растут.


   .   .   .
Будь маленьким цветком
в густой  траве
лети как птица в небе
над полями
стать белым облаком
и озером глубоким
и оставайся добрым
как всегда
ко всем обычным
радостям земным
их много есть на свете
и все рядом
как та простая
нежная любовь
которой ничего не нужно
кроме ласки
умения  так просто
улыбнуться
и ни о чем не думая
любить.



   .   .   .
Ты становишься сразу
и добрым и злым
и уходишь
а кажется что остаешься
и когда говоришь
то слова
на молчанье похожи
и когда забываешь
то помнишь все то
что забыл
и когда вдруг взлетаешь
в далекое небо
то кажется что ты упал
на холодную землю
а когда полюбил
то как будто бы
все ненавидишь.

   .   .   .
В ноябре
нет чудес
это серое небо
как мышиная шерсть
над тобой
эти лужи
пустыми глазами
глядящие в мир
этот ветер
который как будто бы
роется в мусоре жизни
копошится вокруг
и ворочает мертвые листья
эти тени
которые вечером ходят
повсюду
следя за тобой
и усталость
как верная впрочем
подруга
в твоей одинокой кровати
с тобой
как всегда.


   .    .   .
Дни стали
огрызками черных ночей
когда луна точит
блестящие желтые зубы
о землю
и множество звезд
взявшись за руки
ходят  по небу
и каждая может
упасть тебе в руки
и ты ее будешь держать
а она будет биться
как птица
и ты разожмешь вдруг
ладонь
и она улетит
навсегда.

   .   .   .
Он в черном шкафу
будет вечно хранить
эти черные мысли
достанет их ночью
и будет гадать
по их болью
исчерченным лицам
о будущем
прошлом
о том что случилось
когда-то
потом повторится
как буря как дождь
или снег
а утром
не сможет никто
догадаться
что  он чернокнижник
загадочный странный
и всем здесь чужой
человек.



   .   .   .
Как странно
бродить  по заснеженным
улицам  белым
и думать что ты
на краю
ночного волшебного мира
где  звезды
касаются  нежно души
своим светом
и дышат так часто
как будто
взволнованы очень
и без памяти
любят друг друга.

   .   .   .
Ночь похожа
на черную яму
и ведь кто-то же
вырыл ее  для тебя
вот и спишь
в этой яме
под толстым своим
одеялом
над тобой
усыпальница звезд
и луна
как колдунья
все гладит тебя
по лицу
и все шепчет
что ты уже умер.


   .   .   .
И все время она
догоняет тебя
эта тень
может
просто воскресла
как мертвые души
порой воскресают
ты по своему
любишь ее
и поэтому рад
что идет она рядом
и видит все то
что ты видишь
и когда-то наверное
станет тобой
ну а ты -
станешь тенью
прозрачной и зыбкой.





   .   .   .
А  человек живет
как лист на дереве
его все  кружит ветер
а ему это
даже хорошо
вот  только жаль
что как-то будет осень
и он конечно
упадет на землю
и все тогда
забудут про него.


   .   .   .
Утро
но  все же  темно
тьма задержалась опять
в гардеробе
долго снимает свой плащ
а уже мчатся  машины
по асфальту как змеи шурша
и пешеходы проснулись
и уже снова бегут
может на службу
а может
по важным делам
ведь они пешеходы
и им невозможно стоять
или думать
как рыбам
не плыть никуда
в океане
или больше того -
ведь прохожим вообще
невозможно застыть
так  воде не суметь
вдруг стать льдом
без большого мороза
так душе  не дано
вдруг стать камнем
и в воду упасть
и на дне
навсегда и остаться.


   .   .   .
Пропустите
танцующий солнечный день
он пришел
поплескаться по лужам
в потоке веселого света
поглядеть на дома
что хотят ускользнуть из под крыш
и пойти
поплясать на дороге
какой-нибудь танец
и похлопать
задумчивый лес по плечу
он зарос до ушей
седоватыми влажными мхами
в окруженьи растрепанных сосен
стоит вдалеке
ничего в этой жизни
уже и не знает
наконец
день хотел
постоять на высокой  горе
посмотреть с высоты на округу
вдохнуть ее воздух
и скрыться
закрыв за собой поплотнее
тяжелую черную дверь
наступающей ночи.

   .   .   .
Жизнь шагнет
с тобой вместе
шаг в шаг
прямо в небо
совсем голубое
познакомится с богом
на облаке белом
и мечтательным ангелам
просто подарит цветы
что росли на поляне
в лесу одиноко
а теперь будут там
высоко высоко
где кончается
наша земля
на коленях у ангелов белых
лежать вспоминая
с чего
начинается вечность.


   .   .   .
Жизнь - это капля росы
и она высыхает
так быстро
что ты не успеешь
на нее наглядеться
на юном зеленом листе
и в ладонь ее взять
и почувствовать вкус ее
свежий как утро
что приходит девчонкой
тебя целовать
только раз
на весенней земле.

   .   .    .
И нежность
приходит обычно
как будто
она тебя знает
и входит без стука
и больше  не хочет
уже ни о чем говорить
и прав
кто с ней дружит
и любит  ее  и  ласкает
все долгую жизнь
на кружащейся
этой земле.
   .   .   .
Не будь таким строгим
к простой
незатейливой жизни
она как дорога
по полю
в шумящей траве
и можно
идти и идти
и не знать
где конец где начало
все равно  ведь понятно
что где-то
на этой земле.


   .   .   .
Я дойду
до вершины горы
на которой
стоит этот город
в нем живут облака
и спускаются звезды
на башни его
и луна в нем
царицею правит
и душа всего мира
всегда прилетает
в тот город ночами
и я буду в нем
тоже  своим
среди тех
кому небо дороже
чем леса и поля
здесь на этой
холодной земле.


   .   .   .
Я знаю
лишь одно
магическое слово
любовь
оно  преображает мир
и звезды
изменяют цвет
и облака
становятся прозрачны
и ветер - нежен
как твои ладони
и губы до утра
не устают
все время целовать
и пьяная луна
качается как в море
в небе темном.


   .   .  .
Тебе все говорят
что ты   с неба  упал
может это и правда
когда-то случилось
только очень давно
и с тех пор
ты совсем изменился
стал похож на других
только вот
улыбаешься так
будто знаешь
что звезды все видят
что творится
на этой земле
и бывает
помашешь рукой
одинокому богу
на облаке белом
в той чудесной
небесной дали.

   .   .   .
Я  никогда  не  умел  вписаться  в  окружность    жизни
как  слишком  остроугольная  геометрическая  фигура  -
некий  издерганный несбыточными мечтами   многоугольник
состоящий  из   одичавших  прямых
переломанных  временем  на  мелкие  колючие  куски...
и  от этого  я  честно  страдал  и  страдаю
каждый  миг  каждый  день  каждый  вечер
когда  уже  погашены  окна
и  становится  также  темно
как  наверно  темно  на  том  свете
о  котором  мы  впрочем   не  знаем
ничего  ровным  счетом
хотя  его  страшно  -
до  дрожи  в  коленках  -
 боимся
с  самого  раннего
самого  нежного  детства.
   
   .   .   .
Пора бы
вернуться в истоптанный заботами  город
открыть дверь  личного мира
и молча постоять  за занавеской  одиночества
прикрывающей окно печали
через которое  можно спокойно  вглядываться в мир
поглаживая утомленные чувства
теплой ладонью покоя.


   .   .   .
И пришел и сказал мне
седой и усталый волшебник:
"это  время  лететь
в те далекие страны
где совсем по другому течет
то же самое время
и сначала ты будешь  уже стариком
а потом превратишься в ребенка
но когда-нибудь снова вернешься обратно
чтобы старость  и детство
дружили всегда."





   .   .   .
Затихнет
в объятьях рассвета
удивленная
девочка-ночь
а потом
будет вечное утро
из снега
простыней
оно мирно застелет
всю жизнь
и на ней
будут спать
и дома и дороги
и спокойные люди
по улицам светлым
пройдут
и далекое солнце
обнаженное
так и останется
молча стоять
в синем небе
прикрывая ладонью
свою наготу.





   .   .   .
Большая беда
словно шапкой
накроет тебя
на  зеленом листе
и закончится вмиг
вся веселая жизнь
то что счастьем казалось
останется только
пластинками
брошенных крыльев
и на небе
никто не заметит
того что случилось
будут плыть облака
как всегда
по небесным делам
да и солнце
не вспомнит
как тяжелая   шапка
слетела на землю
и накрыла кого-то
на поле весеннем
в  высокой траве.





   .   .   .

Как много тропинок
в снегу
как будто
бежали тут звери
и каждый
не зная дороги
по своему
ставил следы
вот крупный
и страшный
медведь
вот маленький кто-то
и робкий
а вот
кто-то очень красивый
наверное это она
а мы
наблюдаем за ними
из окон замерзших
и иней
нам путает карты
все время
вставляя свои же следы
где все
танцевали кружились
и снова теряли друг друга
за белом холодном стекле.
.
   .   .   .
Все у меня свое
земля и небо
луна и звезды
облака и море
лишь жителей
в них мало
я один
плыву в волнах
купаюсь в небе синем
гуляю по земле
и никого не вижу
и не слышу
как будто бы
все умерли давно
и только бог
остался в этом мире
в  пустом саду
на облаке высоком
и что вспоминает
обо мне.

   .






   .   .   .
Спустись на землю
здесь всего
так много -
лесов полей
любви
а в небе синем
пусто одиноко
в нем можно
только с богом говорить
касаясь вечности
холодными руками
и выбирая место
среди звезд
чтобы гореть и гаснуть
вместе с ними.

  .   .   .
Дождь ни к чему
и снег пожалуй тоже
и обойдусь
без сказочной зимы
и сам себе
могу устроить  осень
в обычный день
и с раннего утра
ну а  весна
она всегда со мною
и с ней легко
на белом свете жить
когда все девушки
танцуют и смеются
и я дарю им
первые цветы.

   .   .   .
При свете факелов
и днем
при ярком солнце
процессия все шла
в одеждах черных
и псаломщики
пели о любви
и факелы
горели и дымились
и солнце
уходило прочь
с небес
и люди толпами
на вечную процессию
смотрели
и под ноги
бросали ей цветы
и было так
и днями и ночами
пока не стихла жизнь
на всей земле.

   .   .   .
Не надо придумывать
счастье
с букетами пышных цветов
с парадом влюбленных
и морем больших поцелуев
с победой на белом коне
и надеждой
в сияющем небе
бери в руки
маленький синий цветок
дыши на него
и он скажет
всю правду в мире
в котором итак хорошо
без побед
без букетов цветов
и без всех поцелуев
на свете.

   .   .   .
Нарисован наивный рассвет
на белой и  тонкой  бумаге
и далее  - радостный прочерк
пустота
край большого немого листа
и за ним -
оглушительный смех.



   .   .   .
Река всегда плывет
и море
не стоит на месте
оно колышется
как травы на ветру
и небо -
не застывший синий дом
без окон и дверей
оно живое
и  вся земля
уходит из под ног
когда идешь
все время
постоянно
напоминая -
наша жизнь
есть путь
прошел
и растворился
как в тумане
остались
тишина
и тихий свет
в темнеющей дали.


   .   .   .
Печаль на белом свете
значит больше
чем смех
или восторг
она стоит в окне
как уходящий друг
она плывет в реке
как сломанная ветка
и с горки катится
по небу
как звезда
упавшая на землю
словно брошка
подаренная богом
за любовь.


   .   .   .
Вот и все
и поставила точку
душа
в этой сказке
про лето
любовь
и счастливые звезды
что упали уже
на холодную землю
дождем
и погасли
ветер гонит
по темному небу
одни облака
и ладонями снова они
закрывают луну
словно рот
одинокой
скучающей ночи
на которой
написано тушью
что радость ушла
как вода
из колодца
оставленной  жизни.

   .   .   .
И провожают нас
дни серые пустые
как толпы нищих
у больших дорог
и ждут
согбенные печали
как старушки
у старого
и  ветхого крыльца
того пустого дома
где мы жили
когда пришли с тобою
в этот мир.

   .   .   .
Хорошо бы
чтоб жизнь превратилась
в кольцевую дорогу
навечно
где  начало не стало концом
а конец не казался началом
и мы все бы
кружились кружились
на ее нескончаемых рельсах
и мелькали бы станции  Нежность
Детство Юность  Любовь или Счастье
за окном
как в степи полустанки
когда мимо летят поезда.
   .   .   .
Бывает
кто-то скажет:
«вот смотри
я запущу
воздушный шарик
в небо
и он вернется
через день
любовью
моей к тебе
и всех
ко мне и к нам»
и шарик улетает
только завтра
нет ни любви
ни счастья…
просто лопнул
тот шарик  не взлетая
в подворотне
осталась  лишь
одна цветная тряпка
на память всем
что он когда-то был.


СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов  Сергей Николаевич.  Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге)  в 1960-м году. Историк, филолог,  литературный  критик, эссеист  и поэт.  Доктор  филологических наук и кандидат исторических  наук.  С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником   Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии  Наук. Автор большого числа работ по истории  русской литературы и мысли и в том числе нескольких   известных книг  о русских выдающихся  писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории  русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990;  В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб.  Издательство «Дм.  Буланин» 2008;  Антирационализм в художественно-философском творчестве  основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. 
    Публиковал произведения разных жанров  во  многих ведущих российских литературных журналах  -  «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской  русскоязычной газете  «Русская мысль» и др.  Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате  - в ленинградском самиздатском журнале «Часы»   1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки»  был допущен и в официальную советскую печать.  Входил как поэт  в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал  стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ»  и «ДДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в  петербургском  «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь»  и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. 
После долгого перерыва  вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и  во многих изданиях за рубежом от  Финляндии  и Германии,    Польши и Чехии  до Канады и Австралии  - в журналах «НЕВА», «Семь  искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ», «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК»,  «КУБАНЬ».  «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ),   «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ,  «РОДНАЯ КУБАНЬ», «ПОСЛЕ 12»,  «БЕРЕГА»,  «НИЖНИЙ НОВГОРОД» . «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ» и др.,   в  изданиях  «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА», «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ», «ПОЭТОГРАД»,  «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН»,   «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» ,  «АВТОГРАФ»,  «Форма слова»  и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я  ПАРАЛЛЕЛЬ»,  «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА),  «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) ,  «КОВЧЕГ»,   «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ),  «РУССКОЕ ПОЛЕ», «СЕВЕР», «РУССКИЙ ПЕРЕПЛЕТ»  в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ  ГОЛУБИ(К 125-летию  М.И. Цветаевой),  «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и рассказов о Любви. «Перископ»-Волгоград. 2019)  и   в целом ряде  других   литературных  изданий.
В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий - премии  «Поэт года», «Наследие»   и др.   
Является автором более 15-ти тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
Стихи переводились на несколько европейских языков.  Живет в Санкт-Петербурге.   


Рецензии