Я на берег хочу, где ветер дикий...

Я на берег хочу, где ветер дикий,
как желваками, волнами играет.
С воинственным где вал за валом гиком
обрушивается на песок и гравий.

Три дня мы курим и к лицу так жадно
огонь, в ладонях стиснутый, подносим.
Как пригоршни воды - томимый жаждой.
И Аквилона о пощаде просим.

Крыла не распластать, не то, что парус
поднять, но - прочь уныние и скука:
подсластим карантин, разбавим арест,
наложенный стихией близоруко,

купанья вызовом. Доверимся всецело
неистовству потоков брызг и пены
новорожнённой; словом - бросим тело
в горнило вод, в надежде перемены.

И поплывём, хватая ртами воздух
в миг вознесенья всякий раз на взгорбье.
И цветом губ, заученным, венозным
на лицах обозначится тень скорби.

Не оттого ль, что некто держит привязь
в руке и медлит, путь отмерив взором?
И с выходом на берег примирит нас,
и несвободы наградит позором.

В гусиной коже, в междометьях влаги,
шатаясь выйдем на песок прибрежный...
Озноб и немощь - всё то нам во благо,
мятежности ученикам прилежным.