Сказка о Любви

...
Среди садов цветущих, где так ясен
Полуденного солнце тёплый свет,
У моря южного, чей берег так прекрасен,
Что и похожих в целом свете нет,
Величественный город поднял стены,
Раскинул улицы от блюдец-площадей,
В высоких кипарисах по колено,
В оттенках мрамора и золоте церквей.

О, музыка! И мастер здесь чудесный,
Скрипичный мастер с дочерью своей,
Малышкой Виолиной, столь прелестной,
Что и богиня не сравнится с ней.
Она сидела часто на балконе
И акварелью радужный прибой
Писала, (а внизу шумело море) 
Вздыхала о Маэстро, что порой
В их город приезжал за новой скрипкой
И ничего вокруг не замечал.
Всегда с такой пленительной улыбкой,
Он об одной лишь музыке мечтал...
А Виолина плакала и пела:
«Ах, стать бы скрипкою в его руках…»
И от печали тяжкой заболела,
Бледнела, таяла и вскоре умерла.

Старик Гварнери, мастер безутешный,
О дочери скорбел так много дней;
Охваченный печалью безнадежной,
Он создал скрипку с памятью о ней...
И эта скрипка — словно Виолина —
Вернулась снова в этот светлый мир
Из грустного, невидимого мира,
В котором каждый легок и бескрыл.

И струны ждали дня во мраке зыбком,
Когда Маэстро ступит на порог;
Вот он явился и от дивной скрипки
Немого взгляда отвести не мог.

Но старый мастер вдруг захлопнул двери
И попросил немедля выйти вон.
Нет никого печальнее Гварнери,
Чье счастье превратилось в страшный сон.

Упрямей чёрта в дверь стучал Маэстро,
Покуда мастер распахнул окно
И выкрикнул: «Той скрипке нету места
Среди других, которым петь дано.

О, музыка! Неведомы ей звуки,
Немы её прелестные черты.
И ни одной таинственной науке
Не преломить той страшной немоты».

Маэстро не ответил. Он, как прежде,
Стучался в дверь сильнее во сто крат;
«Ах, если правда, если безнадежно,
Наверно, сам тому я был бы рад!»

Тогда, Гварнери, плача от досады,
Отдал ему и скрипку, и смычок,
Захлопнул окна и калитку сада
И даже двери запер на крючок.

О, музыка! Одно твое дыханье
Как ветер поднимает крылья стай!
В тебе единой — сила созиданья
И боли разрушения печаль…

Лишь только руки и немые струны
Под лезвием смычка подняли звук,
Все замерло вокруг при свете лунном,
И будто онемело все вокруг…

Волшебной скрипки голос, Виолина,
Теперь с Маэстро рядом навсегда.
Ты музыка, ты море в час прилива
И в небесах звенящая струна…

Так много лет прошло, так много вёсен,
И истлевали ноты, словно прах.
Маэстро постарел и в злую осень
Навек уснул с улыбкой на устах.

С тех пор молчит смычок волшебной скрипки
И вновь нема печальная струна,
Что помнит только руки и улыбку,
И век Маэстро будет ждать она.

...
О, музыка! Ты счастье и печали,
Ты бешеный поток и шаткий мост.
Одной тобой на царствие венчали,
Другою уносили на погост.
...
О, музыка! Одно лишь только время,
Как ноты, не записано в тетрадь.
Но дай мне шанс, быть может, я успею
И время, словно ноты, записать…

Посвящается маэстро Никколо Паганини.