суры

Болтовня, что мёртвому кадило -
дым столбом, цитатная история.
Думал - помолюсь - и покатило,
думал, что стихами богу вторю я.
Мало ли, какие притязания,
было бы немножечко спокойнее
знать, что слово - глупость несказанная,
попросту предсмертная агония.
Вечер, ветер, споры о высоком,
стиль барыг со стилем профессуры.
Милая глядит персидским оком,
в голос проговаривая суры.

Мы случайны в обществе дворовом,
где на стенах лучшее в поэзии
пишут словоплёты под покровом
звёзд, что в небе ангелы подвесили.
Пьют вино непризнанные гении,
цедят рифмы через губы кислые,
думая, что зоны эрогенные
им помогут справиться с эскизами
новодела в стиле постмодерна -
пишутся Евангелия снова
и дрожит затерянный в Инферно,
сосланный навечно Казанова.

Он-то цену знал словам и песням,
ловко навевая на шелковые.
Пряным был Восток, а Запад пресным.
милая, как хочешь, истолковывай
суры слов, молитвы протестантские,
сказки Будды, россказни Христовые...
Встретит некто на конечной станции,
скажет - вам поэзию? а кто вы ей?
Вы сюда не думайте, не смейте,
всяк писака - волк в овечьей шкуре.
И не будет рая после смерти,
и не будет ласк прекрасных гурий.