Гангрена

Соседку мобилизовали,
Когда ей было восемь лет.
Вы помните ее едва ли.

Тот незабвенный желтый свет
Был всюду розлит поздним маем.
Мы телевизору внимаем –
Он тарахтит и вопиет.
Все дети любят повизжать,
И мы визжим в холодном страхе,
Не позабыв ушей зажать
Ладонями. А за окном
Трущобы нашей реют птахи,
И вырастает, как на плахе,
Жизнь, опрокинута вверх дном.

Соседку мобилизовали.
Посмеивался двор над ней.
Гуляет в солнечном провале
Десяток тысяч скорбных дней.


За гардеробом старый зонт
Лежал себе, весь век лежал…
Мне жалко, дверцы гардероба
Были раскрыты, и в мешки
Летела ветхая утроба.
«У бабки не было руки.
Ей этот зонт принадлежал», -
Сказала ты.
Еще сказала:
«Когда шел дождь, она, раскрыв
Его, ходила до вокзала.
Тогда был дядя, вроде, жив…»

А небо было голубое.
Мне представляется сейчас
Одутловатое, рябое
Лицо той бабки. Пара глаз…
Она выходит в яркий свет,
Идет к вокзалу. Дождь нахлынет…
И возвращается. Слегка
Мокра ее рука.
Перешагнет порог… Привет!..
И зонт на весь ковер раскинет…



Соседку мобилизовали.
Ребята с нашего двора
Ее беды не признавали:
«Она сама тут виновата!»
Тогда казалось: всё – игра.
И эта вяжущая вата
Небес, обмякших от жары,
Была за правило игры
Взята, и лужицы в подвале,
И окаянный желтый свет.
Теперь уж нет той самой Вали,
Но и других в помине нет.

Пуляет пистолет: во сне
И наяву. С желтушных фото
Большие косятся глаза.
С огромной бляхой на ремне
По коридору ходит кто-то –
Вперед-назад, вперед-назад.




Поспели персики в Анапе.
Кораблик легче мотылька.
Смотрю: на месте ли рука?
Тот гражданин в садовой шляпе
Танцует, как дурак, смешит
Народ, который не спешит,
А, наконец-то, отдыхает…
Вот, за спиной моей вздыхает
Детина, ростом две версты,
Да громко так…
Рука на месте.
Мне чудится, что налиты
Его глаза желаньем мести.

Ах, отомстил бы он за тот
Ушедший оголтелый год.
Тому, кто знает наперед,
Быку, Юпитеру, Сатурну...
Но он, как раненый, взревет
И вырвет из асфальта урну.

Моя рука со мной всегда
Была, как воздух и вода,
Была, несла святое знамя
Для всех, кто разлетелся с нами
На атомы по всей земле.
Чтоб вышли из крутого крена
Те, кто плывут на корабле -
Втемяшилась, как кол, гангрена
Кому-то в голову тогда.

Моя рука со мной всегда –
Вот, кормит козочку батоном.
И страшным, подземельным стоном
Ей вторит желтый жаркий свет.

Когда ей было восемь лет…