Ты любишь забывать себя Подборка стихов 10086

СЕРГЕЙ  НОСОВ

ТЫ ЛЮБИШЬ ЗАБЫВАТЬ СЕБЯ
ПОДБОРКА СТИХОВ 10086


   .   .   .
Ты любишь
забывать себя
и в свою тень
однажды превратился
которая живет
на белом свете
сама собой
легко
и беззаботно
забыв уже
надолго про тебя
и эта тень
так чувствует свободу
заветную
от всех на свете
как будто вся она
в том космосе безбрежном
где начинается
неслыханное время
и мир летит
как сказочная птица
среди горячих звезд
в пространстве бытия.


   .   .   .
Как облака не падают
на землю
и как же мы
не улетаем в небо
нечайно
оторвавшись от земли
и почему дома
не уплывают
вниз по реке
в таинственное море
где волны бродят
как большие звери
с клыками белыми
как первый снег
зимой…

как много удивительного
рядом
и чудно мне
что я тебя не знаю
но до сих пор
по своему люблю
не понимая
где ты
в этом мире
и на каком краю его
далеком
куда плывут
большие корабли
и птицы улетают
в сентябре
чтобы потом
когда-нибудь вернуться
и долго петь
у дома моего.



   .   .   .
И я живу
на острове своем
и рядом волны плещут
во дворе
и часто утром
лижут дверь входную
и вдоль по улице
русалки проплывают
с дельфинами в обнимку
каждый день
и рыб так много
малых и больших
с красивыми хвостами
молчаливых
я среди них
ловлю свою удачу
которую
приносит океан.


   .   .   .
Я и больше себя
самого
и наверное  меньше
у себя на ладони
могу поместиться
как обычная
капля дождя
и могу превратиться
в шумящий
таинственный лес
где так много моих
неприметных тропинок…
а порою
я просто не вижу себя
и лечу
неизвестно куда
как безмолвная птица
в непроглядной
ночной темноте.


      .   .   .
Я как будто бы стал
облетевшей осенней тоскующей  рощей
или синей  холодной волной
налетевшей  на берег песчаный
и забыл
что имею усталое теплое  тело
что иду или шел
и несли меня старые верные ноги
а не ветер
как желтый сорвавшийся лист
и не дождь меня бил
как холодный асфальт
а тяжелые мысли
и не  дерево  я
чьи  давно уже  голые ветви согнулись
а простой человек
на пустой  придорожной скамье
наблюдающий молча
как в небе плывут облака.


   .   .   .
В основе мироздания -
восторг
и радость светлая
существованья
и ее чувствует на свете
все вокруг
и камни чувствуют
и дальние дороги
широкие
весенние поля…
ей дышит лес
и быстрая река
и ветер пьет ее
и может
так смеяться
как не смеются дети
никогда

и все что существует
в этом мире
насыщено
таинственной любовью
восторг которой
не имел начала
и остается с нами
навсегда.


   .   .   .
И остались
в руках у меня
лепестки
от увядших цветов
ничего не случилось
на сцену пришел
мрачный клоун
снял шляпу
рассмеялся
всем зрителям
прямо в лицо
и швырнул
эту шляпу
под купол
старинного цирка
и сказал
это солнце
молитесь теперь
на него
еще долго
стоял он на сцене
и долго смеялся.


   .   .   .
Лестница в небо
совсем расшаталась
часто не стоит
по ней подниматься
к своим облакам
лучше лежать
на зеленой траве
и смеяться
или с русалками
в прятки играть у воды
и по широкой реке
уплывать
в то далекое море
где есть только волны
и нет берегов.


   .   .   .
Что о себе я знаю -
ничего
я и о мире
ничего не знаю
как будто потерялся
в гуще леса
в поля ушел
и больше не вернулся
и по реке уплыл
неведомо куда

а что потом
случится
кто же знает…
не спрашивай
у неба ничего
оно давно забыло
все на свете
не вспоминает больше
ни о ком
луна качается
наивная простая
и шепчет только
о своей любви
и каждый занят
в мире
своим счастьем
и думает лишь только
о своем.


   .   .   .
Жизнь стала добра
как старушка
которая может отдать
все что хочешь
ведь ей все равно -
то не нужно
а этому вышел и срок
забирай уноси
может быть пригодится
а я просто все знаю
на свете
и мне уж неважно
кто придет
а кто вдруг
в темноте растворится
и кто только
заглянет в окно
и уйдет
так как будто
он здесь
никого не увидел.


   .   .   .
Он стал
говорящим грибом
и все знает
о жизни в лесу
вот здесь
шел медведь
а тут белка
таких же как я
собирала
а там
пролетала
огромная птица
одна
по ночам
наверно
большая сова
что все видит
в сплошной темноте
вот так-то
сказал этот гриб
и был срезан
положен в корзинку
среди прочих
простых
ничего не сказавших
грибов.



   .   .   .
Холодно стало на свете
конечно зима
что от нее ожидать
кроме снега
вот она притворится врачом
в своем белом халате
обещает лечить тебя
льдом
от него мол
любовь остывает
и становится прошлым
до новой весны
позовет к тебе звезды
совсем молодые
и подарит луну золотую
на счастье
чтобы ты ее вечно
носил на груди
словно чудный
берегущий от зла
талисман.



   .   .   .
Мне нужна ты сама
без всего остального
что есть на тебе
у тебя
или рядом
что ты принесла
в чем ты ходишь
о чем говоришь
я люблю тебя
только такой
какой ты родилась
и осталась
дюймовочкой нежной
плывущей по синей реке
в удивительной
белой  кувшинке.


   .   .   .
Я положил в карман свою весну
захлопнул дверь
и вышел
с одиночеством подмышкой
на серую обочину мечты
где камни пыль
и выжженное лето
образовали месиво из скуки
которой полон ежедневный быт
в нем книги
переполнены словами
и носовой платок
оставлен богом
для нежной и расстроенной души
чтобы в него могла она поплакать
когда ее
нечаянно толкнут
рассерженные жизнью пассажиры
в холодном тесном тамбуре судьбы.



   .   .   .
Небо ковшом зацепило дома
и унесло
прямо к звездам
которые стынут над нами
как глаза очень маленьких гномов
что в нем и живут
и наблюдают
за тем как мы ходим по миру
среди ландышей
наших смешных фонарей
по заснеженным улицам
в сонном молчаньи
и нас тихо глотают
открытые двери
наших тесных
как соты бесчисленных ульев
квартир.


   .   .   .
И стало хорошо
как будто ты
цветок
и кто-то вдруг
полил тебя из лейки
и солнце улыбается
и гладит
как девушка
восторженной весной
а ты цветешь себе
и бабочки летают
вокруг
красивые и добрые
такие
каких и в сказке
было не создать
волшебнику
в зеленом колпаке
который говорил
что все умеет
но только тучи
в небе разгонял.



   .   .   .
Окно откроешь
и войдет мороз
и басом прорычит
что заморозит
дверь распахнешь
опять влетает тьма
толпой мышей летучих
и хохочет
что ты совсем
не видишь  ничего
нет надо закрывать
все окна двери
пусть внешний мир
легко сойдет с ума
а я вот буду
пить вечерний чай
смотреть альбом
о всех цветах на свете
которые
когда-нибудь цвели
и выбирать из сказок
ту одну
которую люблю
сегодня ночью
ласкаю и целую
обнаженной
и нежно так
до самого утра.


   .   .   .
Жизнь будет состоять из одиночества
стоящего в дверях
молчащего в окне
тревожащего сумрак темной ночью
скрипучими шагами по паркету
и вместе
с так давно засохшими цветами
тоскующего в вазе без воды
а ты будешь любить
картину в раме
у старенькой кровати
на стене
где девушки
танцуют у пруда
в прозрачных белых платьях
как русалки
которым все равно
как ты живешь.



   .   .   .
Живи по своему
в своем знакомом мире
куда чужие люди
не заходят
о нем не зная просто
ничего
для них и нет тебя
для тех чужих людей
и нет всего того
что ты так любишь
они не понимают
что ты есть
не слышат голос твой
шаги твои не слышат
лица не видели
конечно твоего
для них ты попросту
пустое место
но и они
не больше для тебя
чем серые
обычные пылинки
на подоконнике
немытом и пустом.



   .   .   .
Когда же будет
новая весна
зима ведь мир
конечно заморозит
пока ее еще
на свете ее нет
и в магазинах
продают цветы
букетами
из выпавшего снега
и на прилавках
шляпы из мороза
и шубы
из нетающего льда
и даже
замороженный прохожий
на улице
с утра уже стоит
когда же это кончится
когда же
нас поцелует солнце
наконец
и ангелы опять
расчистят небо
от хмурых туч
для выступленья бога
и станет оно снова
голубым.


   .   .   .
Мне нравится
не видеть никогда
дна океана
или толщи неба
а знать дорожки сада
во дворе
и лужи на асфальте
голубые
и всех кто там
за окнами живет
в домах напротив
чистых и опрятных
и вместе с ними
проводить всю жизнь
как на лужайке
сказочного леса
где все встречаются
друг с другом
чтобы жить.





   .   .   .
От мира надо защищаться
он как зверь
кусает
точит когти на тебя
преследует уже и днем
и ночью
теперь живешь
за каменной стеной
но все равно вокруг
он вечно бродит
и есть надежда
только лишь на то
что там в лесу дремучем
ему лучше
чем здесь в саду
у дома твоего
и он когда-нибудь
усталый и покорный
уйдет понуро
в этот темный лес.


   .   .   .
Ночь наливает
томный свежий воздух
в бокалы тишины
и пьет
и медленно
пьянеют  звезды
они качаясь
падают и гаснут
и одинокий
праведник-рассвет
их накрывает белой простыней
и зажигает вновь
лампаду солнца
в углу
перед иконой неба
где Бога лик
плывет за облаками
и видит все
что было на земле.


   .   .   .
А ты
так похожа
на сказку
которую мне рассказали шутя
но она
оказалась волшебной
в ней любишь
как будто идешь по карнизу
и падаешь
в пропасть блаженства
уже навсегда.



   .   .    .
Не знаю ветер
добрый или злой
но он на свете
делает что хочет
кому-то помогает
иногда
лететь под парусами
в море синем
а у кого-то вдруг
срывает шапку
как будто требует
так низко поклониться
как кланяются богу
и царю
и он всегда один
сам по себе
в том мире
где все жители простые
привязаны друг к другу
как в упряжке
и торопясь
куда-нибудь бегут
и слышен топот ног
по мостовой
такой как век
и может два назад
когда уже стучали башмаки
по тем же самым
мостовым булыжным.



   .   .   .
Придут - уйдут
появятся опять
как волны в море
облака на небе
дожди холодные
осенними ночами
и шелест листьев
в хмуром октябре
а мы останемся
такими же
как были
как камни у дороги
в поле чистом
тропинки
в сумрачном лесу
и те цветы
безумно голубые
что кажутся
живыми иногда
и шепчут так
как девушки ночами
когда подарят
жаркую любовь.



   .   .   .
Летают чудные
воздушные шары
над нашими домами
в небе синем
и ветер хлопает
в ладоши целый день
он знает
что у нас сегодня
праздник
мы до дворе
танцуем до утра
всем посылая снова
поцелуи
с огромными
живыми лепестками
которые растут
на дне души
на стеблях тех
загадочных желаний
что не исполнить
нам уже нельзя
и мы опять
с русалками нагими
купаемся
в том сказочном пруду
где к каждому смеясь
приходит счастье.




   .   .   .
Тропинки улиц
топчут постоянно
прохожие
усталыми ногами
они спешат
прийти домой
раздеться
и лечь в кровать
чтоб наконец заснуть
и видеть сладкие
загадочные сны
в которых они
чудно молодые
летят по воздуху
к тем облакам
над миром
где ангелы их
ласковые ждут
и за руку проводят
в светлый рай
и угощают соком
наслаждений
каких и нет
на той земле далекой
где они шли
неведомо куда
по улицам пустынным
днем и ночью
не зная передышки
никогда.




   .   .   .
Я стал таким большим
а жизнь
такая маленькая стала
она по пояс мне
веселая смешная
как девочка
бегущая в саду
в коротком платье
с голыми ногами
с мячом в руках
кричащая «постой».



   .   .   .
Я маленький магнит
и я лежу
у бога на ладони
и вот ко мне
вдруг прилипает счастье
как шепот листьев
трели чудных птиц
и солнца свет
и ласковые волны
в которых плещется
красавица луна
и я ведь чувствую
ее нагое тело
но только
ничего не говорю.

   .   .   .
Мне день нарисовал
такую скуку
на белом
мраморном листе
что я ушел
к волшебной
черной ночи
звезд у нее
как ягод в том саду
где дерево растет
восторга и покоя
и пьет живую воду
из земли.




   .   .   .
Притягиваешь взглядом
голубую воду неба
чтобы в ней
как в ванне
искупаться
и уйти
по золотистой лестнице
рассвета
в иную
фантастическую жизнь
где облака
подвешены на крючьях
над домами
и сушатся
как белое белье
где вечно светит
очень злое солнце
и хочет сжечь
всех тех
кто говорит
что любит
пышнотелую луну
под черными
ночными небесами.



   .   .   .
Нить судьбы
ты не можешь порвать
и не знаешь
куда она тянется
в этом
земном захолустье
где часы
так стучат
на высокой стене
словно дышат
и капли
мучительной прожитой
жизни
вечно падают
грузно
на землю
друг за другом
как рота
убитых солдат.


   .   .   .
Ты с богом пил
сегодня чай
и завтра
к тебе дьявол
вдруг заглянет
на часок
а послезавтра
ты совсем один
и сам с собой
играешь в карты
на любовь
выигрывая
только лишь такую
которая
приходит по ночам
и до утра
мучительно целует.



   .   .   .
Тропинка памяти
приводит на поляну
где мертвые цветы
лежат вповалку
как строй
давно расстрелянных солдат
их стерегут
и солнце
и луна
как часовые
над ними
застывают облака
и льют на них
серебряные слезы
которые
становятся росой.


   .   .   .
День
как серая лужа
шагают по ней
пешеходы
с рюкзаками
ничтожных забот
без которых
никак не прожить
на окраине мира
где так далеко
до высокого неба
и так близко
до маленькой
пошлой мечты.



   .   .   .
Вот и все
и поставила точку
душа
в этой сказке
про лето
любовь
и счастливые звезды
что упали уже
на холодную землю
дождем
и погасли
ветер гонит
по темному небу
одни облака
и ладонями снова они
закрывают луну
словно рот
одинокой
скучающей ночи
на которой
написано тушью
что радость ушла
как вода
из колодца
оставленной  жизни.


   .   .   .
И провожают нас
дни серые пустые
как толпы нищих
у больших дорог
и ждут
согбенные печали
как старушки
у старого
и  ветхого крыльца
того пустого дома
где мы жили
когда пришли с тобою
в этот мир.


   .   .   .
Хорошо бы
чтоб жизнь превратилась
в кольцевую дорогу
навечно
где  начало не стало концом
а конец не казался началом
и мы все бы
кружились кружились
на ее нескончаемых рельсах
и мелькали бы станции  Нежность
Детство Юность  Любовь или Счастье
за окном
как в степи полустанки
когда мимо летят поезда.


   .   .   .
Бывает
кто-то скажет:
«вот смотри
я запущу
воздушный шарик
в небо
и он вернется
через день
любовью
моей к тебе
и всех
ко мне и к нам»
и шарик улетает
только завтра
нет ни любви
ни счастья…
просто лопнул
тот шарик  не взлетая
в подворотне
осталась  лишь
одна цветная тряпка
на память всем
что он когда-то был.


   .   .   .
И скоро будет
то что не бывает
и невозможного
не станет навсегда
и посреди зимы
холодной снежной
вдруг зацветут
весенние цветы
и день продлится
с января до мая
и вместо лета
будет мир чудес
и девушка полюбит
молодая
и солнце будет
ярче чем всегда
и станет в мире
радостно и вольно
смеяться до утра
и просто жить.


   .   .   .
Распаренные улицы
в марле ночного  тумана
одинокие прохожие
желтый  глаз светофора
напоминающего игрушечный маяк
и всеусыпляющая  летняя  тишина
парчовая проза умиротворенности
в которой приятно неспешно и сонно шептаться
сидя на белой скамейке
у большого черного пруда
в расслабленном молчании
когда тела точно соответствуют чувствам
и рябь на воде
кажется маленькой зыбкой  душой
гонимой вздохами ветра.


   .   .   .
Писатель в свой роман
переселился
и вымысел стал явью
навсегда
забыл писатель
где он раньше жил
кем был давно
когда на свет родился
даже не помнил
как его зовут
и превратился
в своего героя
которого он сам
и сочинил…

не знал писатель
как это случилось
в какой же миг
зачем и почему
но прожил жизнь
за своего героя
и не сказал об этом
никому.



   .   .   .
Я стал простым
и вижу все простое
полет шмеля
журчание ручья
и то как облака
плывут вразвалку
как высоко
над  полем
и над лесом
как воробьи
чирикают в саду
беспечно
с самого утра
и кажется
большим и добрым
солнце
и небо голубое
словно зонт
его раскрыл
над нами
старенький волшебник
чтоб мы любили
попросту друг друга
и дружно жили
рядом на земле.



   .   .   .
В событиях
есть тайный смысл
на самом деле
в больших и малых
близких и далеких
но вот открыт он
только для тебя
никто о нем
кроме тебя
не знает
и для другого он
не существует
как будто
светит солнце
для тебя
а дождь идет
для остальных
на свете
и для тебя весна
когда для всех
зима
и осень для тебя
в разгаре лета
и птицы могут петь
лишь для тебя
в холодном ноябре…

ты знаешь смысл
того что происходит
и он меняет суть
событий и явлений
ты можешь видеть
солнце
за стеной дождя
и это для тебя
так много значит
и можешь видеть
свет
и темной ночью
и это очень важно
для тебя
как важно то
что мир тебя услышал
и понял твои мысли
и желанья
и не забыл беспечно
про тебя.



   .   .   .
Я тот же самый
что и был когда-то
ни старше
и ни младше почему-то
как будто время
мимо проходило
а я стоял
спокойно в стороне
и стал увереннее
в добром этом мире
беру что захочу
живу привольно
так словно
вечный праздник
у меня
и можно в небо
улетать на крыльях
и возвращаться
вечером на землю
и засыпать
у жаркого огня
пока смеясь
играют в прятки
звезды
в таинственной
небесной глубине.



   .   .   .
Я в небе голубом
бывал не раз
и в море синем
плавал очень долго
в лесах бродил
таинственных дремучих
поля широкие
легко переходил
и многое
я в этом мире видел
и знаю многое
и многое люблю
но вспоминаю
только об одном
о том как радостно
быть нежным и горячим
и целовать
таинственную фею
весенними
волшебными ночами
так сладостно
до самого утра.


СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов  Сергей Николаевич.  Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге)  в 1960-м году. Историк, филолог,  литературный  критик, эссеист  и поэт.  Доктор  филологических наук и кандидат исторических  наук.  С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником   Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии  Наук. Автор большого числа работ по истории  русской литературы и мысли и в том числе нескольких   известных книг  о русских выдающихся  писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории  русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990;  В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб.  Издательство «Дм.  Буланин» 2008;  Антирационализм в художественно-философском творчестве  основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. 
    Публиковал произведения разных жанров  во  многих ведущих российских литературных журналах  -  «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской  русскоязычной газете  «Русская мысль» и др.  Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате  - в ленинградском самиздатском журнале «Часы»   1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки»  был допущен и в официальную советскую печать.  Входил как поэт  в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал  стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ»  и «ДДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в  петербургском  «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь»  и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. 
После долгого перерыва  вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и  во многих изданиях за рубежом от  Финляндии  и Германии,    Польши и Чехии  до Канады и Австралии  - в журналах «НЕВА», «Семь  искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ», «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК»,  «КУБАНЬ».  «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ),   «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ,  «РОДНАЯ КУБАНЬ», «ПОСЛЕ 12»,  «БЕРЕГА»,  «НИЖНИЙ НОВГОРОД» . «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ» и др.,   в  изданиях  «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА», «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ», «ПОЭТОГРАД»,  «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН»,   «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» ,  «АВТОГРАФ»,  «Форма слова»  и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я  ПАРАЛЛЕЛЬ»,  «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА),  «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) ,  «КОВЧЕГ»,   «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ),  «РУССКОЕ ПОЛЕ», «СЕВЕР», «РУССКИЙ ПЕРЕПЛЕТ»  в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ  ГОЛУБИ(К 125-летию  М.И. Цветаевой),  «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и рассказов о Любви. «Перископ»-Волгоград. 2019)  и   в целом ряде  других   литературных  изданий.
В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий - премии  «Поэт года», «Наследие»   и др.   
Является автором более 15-ти тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
Стихи переводились на несколько европейских языков.  Живет в Санкт-Петербурге.   


Рецензии