Явлюсь домой...

Явлюсь домой – скажу жене: Привет!
Привет, жена. Начнём с тобой сначала.
Пусть я — мужик, мне жить осталось мало,
Но ты ещё протянешь двадцать лет.

Живи легко! Не знай ни горестей, ни скук.
Живи все сто! Живи на радость детям…
Нет, будет так: вернусь я на рассвете,
Скажу: Привет, привет, мой милый друг!

Я жил вдали все долгих девять лет.
Там нет друзей. Там всё вокруг чужое.
Я так хочу семейного покоя,
Ведь я — старик, уже три раза дед.

Налей, жена, по рюмке коньяка.
Я так устал за девять лет скитаний,
За девять лет надежд и ожиданий,
И так меня измучила тоска!..

Коньяк вернёт раскрепощённость чувств,
Избавит нас с тобой от отчужденья,
И я забуду речи осужденья,
Обмякну я, растаю — ну и пусть!

Среди чужих (не недругов, отнюдь!)
Я столько лет не смел бывать раскован,
Я так хочу естественным стать снова,
Чтоб в прошлое вернуться на чуть-чуть.               

Когда мороз всё сковывал вокруг,
Когда полгода мир под слоем снега,
Я не искал уютного ночлега,
Я ждал тебя, надеялся: а вдруг!..

Напрасно ждал почти  все девять лет.
Полгода снег. Мороз трещит полгода.
Я находил звезду на небосводе,
Чтоб согревал меня далёкий свет.

А в мыслях видел образы детей
И был готов для них начать всё снова,
Я рад был знать, что все они здоровы,
И каждый день я ждал от вас вестей.

Пусть я не так, как ты, на мир смотрю,
Различны мы, но в детях мы едины,
Склоняю я за них свои седины —
Я за детей тебя благодарю.

В чужой стране*меня томила боль,
Боль оттого, что снова мы в разлуке,
И что растут, не зная деда, внуки, —
Ко мне в друзья просился алкоголь.

В окно совал широкий лист банан.
Вы далеко, а рядом было виски —
Не подскользнись, когда вокруг так склизко —
Я устоял. Не соскользнул в туман.

И ждал, уже наметив крайний срок.
Я ждал, я этот день давно наметил.
Я ждал его, как ждут в ночи рассвета,
И вот я наш перешагнул порог.

За девять лет немало перемен.
И ты, и я — мы оба изменились.
Мудрее мы, со многим мы смирились,
Ценней нам стал уют домашних стен.

Жизнь протекла невидимой рекой.
И пусть бурлит за этими стенами.
А нам — хранить всё то, что между нами,
Ещё — беречь здоровье и покой.

Налей, жена, мне кружку молока.
Из подреберья выступает печень,
Напоминает мне, что я не вечен,
И мне, по правде, не до коньяка.

Так думал я,
скитаясь по планете,
в чужих краях
слагая строки эти.
И было так,
и всё не так.
Ласкает шёлк,
но трёт наждак

*Писано в на р.Субансири, Индия.
                25.12.09.