Один Со Всеми

Отрывок :

Ближе к концу апреля, наступил тот самый долгожданный день, ему привезли вещи, и он был готов покинуть это место. Именно этим утром почему- то Катрин так и не вышла на работу, об этом ему сообщила одна из медсестёр, у которой заканчивалось  ночное дежурство. Всё это показалось ему странным, будто она не вышла из-за него на работу. Может быть потому, что ей не хотелось с ним прощаться ? Либо не признаваться ему в том, чего он не готов был слышать от неё. Отсутствие Катрин на рабочем месте испортило ему настроение, и весь тёплый апрельский солнечный день. В его душе шёл мокрый холодный снег, который пытался накрыть холодным льдом всю его память о ней. Но следы, оставленные ею, в его сердце, невозможно было спрятать, также как и убежать от своих же мыслей о ней. Он спустился по лестнице пешком, прошёл вдоль приёмного покоя, и оказался на улице, перед ним стояла чёрная машина, эта была та же машина, в которой он умирал почти месяц назад, в которой и был доставлен в этот самый белый дом, где встречают и провожают -  жизни. В салоне сидел и ждал его именно тот человек, которого звали -  Расти, тот, кто в тот самый злополучный день вёз его в больницу, избивая его одной рукой по лицу, а второй, зажав дырку в сердце, из которой сочилась кровь, пытался не дать вырваться наружу его душе, оставляя его тем самым в сознании, когда его пульс издавал последние стуки - жизни. Он открыл дверь пассажирского сидения, и погрузился в салон автомобиля, и они тихо тронулись с места. По дороге, Расти постоянно пытался с ним заговорить, ему было интересно, что он видел по ту сторону - жизни. Он отвечал ему с периодичностью, и можно так сказать -  с нехотью. Единственное, что он сказал Расти на то, что ему было так важным слышать от него в тот момент, так это то, что умирать не страшно, страшно там не встретить тех, с кем мы однажды уже попрощались.

Они ехали по маленьким улочкам, и проспектам, собирая повороты и светофоры. Он не слышал играющей музыки, что играла в динамиках аудио системы машины, да и в принципе самого себя, того себя, кто пытался с ним заговорить из плотных стен его сознания. Он не замечал, мимо пролетающих машин, пешеходов, что переходили им дорогу, когда они стояли на светофорах, идущих по серо - белым полосам зебры, словно нажимая своими ногами на клавиши рояля, играя мелодии собственной жизни, под аккорды правил, которые диктовала им их - жизнь. Для него всё было пустым, и можно так сказать - мёртвым. Некая тревога внутри него не давала ему покоя, что он так и не смог попрощаться с Катрин, с той самой девушкой, которая разделяла с ним его новые дни, новой его жизни, когда он находился в больнице. Иногда, он подносил к своему лицу собственные ладони, пытаясь уловить на них запах её духов, в которых присутствовали запахи - миндаля, шоколада, и дикой вишни. Каждый раз, когда они прощались по вечерам, он жал ей руки, а после, лёжа в койке больничной кровати, перед сном, поднося их к своим губам, и носу, он улавливал её аромат на себе. Так было и с последнего их расставания, последнего их вечера проведённого вместе, на закате прохладного апрельского солнца, цвета апельсина, в её последнее ночное дежурство, после которого она ушла, так и не попрощавшись, под утро, раньше положенного рабочего времени.

Вскоре они приехали к нужному им месту, это был ночной клуб, ресторан, с интересным названием "Дуат", что означает  - Загробный Мир, из мифологии древнего Египта. Зайдя во внутрь, через чёрный ход, для особых персон, его встретил - официант, к которому вскоре присоединился -  охранник, таков был сервис данного заведения. Звучала живая музыка, интерьер, и дизайн, оправдывали название клуба. Повсюду были статуи египетских Богов, а сам персонал, был одет в египетские одеяния. Слушая веселье и разговоры всего окружения, что там собралось, он собирал смысл всего происходящего воедино - целое, общаясь почти с каждым, кто хотел привлечь к себе его внимание. Ближе к глубокой ночи, почти все были уже в разных направлениях собственного настроения. Виски разгонял кровь по его венам, а он по прежнему продолжал размышлять об утреннем случае, о том, что он не смог попрощаться с Катрин. Примерно около четырёх часов ночи он покинул это заведение, приехав в свою квартиру, в которой кроме тишины и холодных стен, которые обнимал синий цвет луны, никого не было. Он снял с себя одежду и обувь, медленно сев в кожаный диван, открыв бутылку виски, привезёную с собой из клуба, он принялся её пить с горла, будто он чёртов ковбой, который выжил после очередной дуэли, пытаясь таким вот образом заглушить в себе выплески адреналина. Он задавал своей тишине вопросы, произнося их вслух. Как ему быть завтра, когда он поедет в ту больницу, из которой его выписали. С чего начать диалог с Катрин ? А будет ли она вообще на рабочем месте ? Как много вопросов, и как мало ответов, думал он про себя голосом безмолвия. Глоток за глотком темного виски, на закуску - дым кубинской сигары, и целый сценарий разных сюжетов завтрашней встречи. После того, как в бутылке осталось меньше половины содержимого, он нашел для себя всего один ответ, на все вопросы, которые он задавал сам себе. Тишина, тишина, верная подруга - тишина, тишина во мне, тишина из меня, тишина в сознании, тишина в мыслях, подсказала ему с чего он начнёт завтра разговор, и какие купить ему при этом цветы. Эта гениальная идея, была словно последний её поцелуй, желающий ему -  добрых снов. После чего, добравшись до кровати, он лёг спать, знакомить свои сны, с другими его подсознаниями.

Проснувшись утром, он вспомнил первым делом последнюю вчерашнюю свою мысль, и последний свой вдох и выдох. Арабский кофе до конца раскрыл ему его веки. Холодный душ привёл в сознание ему его разум. Он одел свою любимую рубашку, туфли, и придав своему телу аромат - BURBERRY, действуя советам вчерашней - тишины, он вышел из дома, и поехал в больницу, на перевязку своих ран. По пути он купил букет цветов, почему-то, жёлтых тюльпанов. В тот момент, он ещё не знал, что это - к разлуке. В это самое утро, никто из них двоих, ни он, ни тот, кто жил в нём, его альтер - эго, не знали, что эти цветы так и умрут без вазы, не вкусив последнюю свою любовь, не обнимаясь с губами того, кому они предназначены, пачкая их последней своей жёлтой пыльцой, в последний раз своей жизни. Тогда он ещё не понимал, что этот самый апрельский день, перевернет всю его оставшуюся жизнь. Что этот самый день, порвёт целую цепочку его - чувств, но, и оставит взамен ему открытые двери, к его одиночеству, и ключ, к любви того самого одиночества. К тому, что в дальнейшем, станет для него самым бесценным товаром на прилавке его жизни - чувств. Не имея проб, качества, не имея веса, не имея всего того, что можно было бы оценить.

Подъехав к зданию больнице, он припарковал машину, вышел из неё, взяв с собой букет цветов, поднявшись по уже знакомой ему лестнице, он подошёл к посту хирургического отделения, и увидел там не Катрин, а женщину, которая как оказалась являлась последним актёром в одной из его сцен жизни, всё потому, что она носила в себе, верно, одну из правд, предназначавшуюся для него. Смотря в её глаза молча, он внимательно слушал готовый краткий монолог, который был для него готов уже заранее, эта женщина медсестра ждала его, зная о том, что он приедет на перевязку. Вникая в её слова и монолог, придуманный не ею, он понимал, что эта история о которой ей поведала Катрин, будет жить вместе с ней долгие годы, пока она будет жива. Он продолжал стоять и слушать её, но не слышать. Он слышал только самого себя изнутри, осознавая то, что больше они никогда с Катрин не увидятся в этой жизни. Он думал про себя о том: «И пусть я не пришёл так, как обычно мог приходить - красиво, но я должен был уйти -  тихо и с миром». Оставив букет на стойке, он развернулся спиной к ней, и тихо устремился к выходу. Как никто другой во всей вселенной он понимал, что шаг за шагом, оставшееся за плечами, умирает для него навсегда, и он больше никогда сюда не вернётся. Спустившись вниз по той самой лестнице, он вышел из больницы, и сел в свою машину, завёл двигатель, и уехал прочь оттуда, оставляя всё произошедшее в своих воспоминаниях.

Первые несколько дней, он провел в одиночестве, не выходя из квартиры, пытаясь договориться с самим собой о чем-то, разбирая свои мысли на события, привязывая к ним детали, тем самым, зарождая собственную историю, в которой он решил для себя стать коллекционером - любви. В дальнейшем, он покупал ту самую так называемую - любовь, за деньги, за чувства, за собственную улыбку, за эмоции, которые он давал другим, и всегда получал от них самое лучшее, чего недозволенно было даже избранным и самым любимым в жизни тех людей, кто разделял с ним эту -  страсть. Они любили его, и спали с ним, а он продолжал собирать детали и сходства той самой энергетики, что была между ним и Катрин. Он собирал запахи тел, когда его мысли занимались сексом с чужими гормонами. Он собирал каждые изгибы, каждую манеру и каждое движение их в своей постели, температуру их губ при поцелуях, что научило его отличать какой из них был фальшивым, а какой - с любовью. Некоторые из них, касались его тела неоднократно, и спали с ним не один раз, от чего, с каждым разом, они становились для него вкуснее и дороже. Тогда он и понял, что самое большое богатство в жизни человека - это живые люди, их любовь и их души.