Светлой памяти эдички

С сестрой моей в весенний день
Мы вышли со двора.
«Смотри, какая хренотень!» -
Сказала мне сестра.

«Пока  глаза ты разлеплял
И полоскал свой рот,
Меня заразою стращал
Из телека урод.

Вещал всё утро напролёт,
Ужасный приняв вид,
Что нас под корень изведёт
Какой-то там КОВИД.

Что нет таблеток от него,
Вакцины тоже нет,
И что надёжнее всего
Мытьё и туалет.

Ещё - за двери под засов
И маску на лицо,
А если выйти ты готов,
То только на крыльцо».

Тут я прервал свою сестру,
Чуть не согласный с ней:
«Ты б не смотрела поутру
По телеку "Вестей".

Какой там грипп, какой нам мор?
Господь с тобой, сестра!
Ходил я вечером на хор
И на хоккей вчера.

Ты посмотри вокруг, сестра, -
Битком забит перрон:
Для нас не значат ни хера
Страшилки из ООН.

Гудят «толкучка» и «привоз»,
Да, разве, их закрыть?
А потому что не вопрос
На рынок нам сходить.

Зажав на счастье кулаки
И плюнув на беду,
Идут без масок мужики
И курят на ходу.

Бродяга катит свой возок,
Сейчас он тару сдаст
И, поделившись на глазок,
С товарищем поддаст.

Нет, я, сестрёнка, не могу
По-западному жить,
И мне о гриппе ни гу-гу
Не стоит говорить.

Китайским опытом в лицо
Не тычь в азарте мне,
И там продажных подлецов
Достаточно вполне.

А я – другой, других кровей,
Иного чертежа,
И тела грешного сильней
Болит моя душа…»

Дышал теплом весенний день,
Вступал в права апрель,
С сестрой мне спорить стало лень
Под звонкую капель.

Шагал я, сердцем сокрушён
И солнышку не рад, -
Сегодня Эдичка ушёл,
Лимонов Эдуард.

Ушла бунтарская душа,
Огарок догорел,
Свободой тайною дыша
И погрузнев от дел.

Ему в России нипочём
Не встать на пьедестал -
Я «Книгу мёртвых» перечёл,
Но «Палача» не стал.

Он начинал свой путь никем,
Но главный знал секрет:
Нет человека – нет проблем,
И денег тоже нет!

Он жил по принципу «Держись!
Не бойся, не проси!"
Поэт в нахлебниках ни в жизнь
Не будет на Руси.