Двери и пороги. Сказочки упыря рогатого I

Я лучше с начала начну.
Давным-давно, в далёкой-далёкой галактике… ладно, ладно, Ян, ну не надо так смотреть. Так вот, давным-давно, веке эдак в пятнадцатом, на территории современной Германии жил один маг и алхимик, чьё имя ныне забыто. Ну, как забыто. По одним источникам звали его Иоганном из Бремена и был он учёным, то есть еретиком, по другим звали его брат Августин, и был он монахом из иезуитского ордена, отлучённым от церкви за колдовство, но почему-то не повешенным. Тогда, если вы не в курсе, чаще вешали, чем сжигали. Какое это имеет отношение к монстрам, Антон? Самое прямое, ты это сейчас поймёшь. А чего ты так удивляешься? Я всегда рядом с Яной. Считай, представляясь ей, ты и мне представился. Это сложная штука, я потом объясню, как она работает. Если настроение будет объяснять. А пока давайте поговорим мы об алхимике и маге, постигавшем тайные знания. Только перед этим добавлю кое-что про точки соприкосновения. То есть Двери. Да, эти точки соприкосновения принято дверями называть. Дверьми. Дверями. Ян, а как правильно? Ну да, действительно, разницы никакой.
А источники информации у нас откуда? Ну там рассказали, тут подслушал… в общем, это всё сплетни. Кроме Дверей, конечно.
Так вот, Двери. Некоторое время они оставались открытыми на выход и на вход. Часть монстров успешно этим пользовалась. Припёрлась в наш мир, окопалась здесь и стала жить-поживать и всякое разное жевать. Ага, людей в основном. Люди не слишком быстрые, зато вполне калорийные. Хотя и не вкусные, конечно. Конечно, наша безжалостная Вселенная их изменила. Беспощадная сука Эволюция всё-таки приложила свою руку, правда, не так, как вы думаете. Например, упырь Задверья от нашего упыря выгодно отличается наличием крыльев и нежеланием жрать голубей. Ага, Антон, на вход Двери тоже были открыты, и ты хорошо подметил, что это важно. Некоторые люди даже туда заглянули, в смысле, за Двери. И тоже адаптировались. Верней, Задверье, или, как его ещё называют, Нигдень, их адаптировало. Оно вообще любит адаптировать тех, кто долго с ним контактирует. Отрастит рога и когти, и отправит ходить по потолкам… да, это я на себя намекаю. Да, прикиньте, когда-то я даже человеком был, только ни хрена я об этом не помню, что довольно грустно. Или нет.
Ян, ну какая разница? Хочу и рассказываю. Не такая великая тайна. Они и сами могли бы догадаться. По каким признакам? Да хоть бы по тем, что я с ними разговоры разговариваю, а не ужинаю ими. Ну хорошо, обедаю, но им бы в таком случае это особо не помогло. И потом это же вам не со школотой в чате выяснять, кто в каких отношениях с чьей мамой состоит, это разговор с живыми людьми. Даже мне иногда общения не хватает. А тут такая возможность. Хрен его знает, когда ещё раз так получится с живыми людьми поговорить. Не обижайся только, пожалуйста. Спасибо. Нет, Ян, на дваче не люди. На дваче тролли. Это особая разновидность монстров, с одной стороны безвредная, а с другой я искренне не понимаю, почему на некоторых из них ещё не начали охоту. Криппипасты у меня, видите ли, говно. На себя бы посмотрели, школьники.
Так вот, про Двери. Я когда-нибудь точно о них расскажу, хорошо бы вы ещё все перестали меня с мысли сбивать. Часть людей – не самая большая – сумела из Задверья вернуться, даже особо не изменившись. Ну, просто чтоб включить в человеке механизмы адаптации на полную, этому самому человеку надо в Задверье умереть. Тогда оно тебя и меняет. На свой вкус. Может назад слепить, как было, может отрастить жопу на лице, жопу на спине или даже жопу на жопе. Подозреваю, что тут всё зависит от степени повреждений. Мне, например, голову размозжили и обглодали руки…
Замечательный вопрос, Юра, прямо не ожидал от тебя, но давай обо всём по порядку. Вернувшихся Задверье тоже изменило, только самую малость. Они оказались способны видеть монстров. Яна считает, что изменение на генном… генетическом… на уровне ДНК произошло, потому что они эту способность ещё и потомству передали. Но чтобы проверить это нам нужна лаборатория и целая куча генетиков, или на худой конец семейное древо какого-нибудь Отмеченного Задверьем, а у нас ни желания, ни ресурсов проверять. Ну вот, положение дел я обрисовал, теперь можно переходить к основной части повествования.
В один прекрасный день Двери с громким хлопком закрылись, только парочка осталась, и те потом прикрыли тоже. Почему закрылись? Да чёрт его знает. Видимо, потомок того самого австралопитека совершил те же манипуляции что и его мохнатый предок, но уже в обратной последовательности. Или просто Задверью это надоело и оно решило посидеть в тишине пару-тройку тысяч лет. Да. Я не просто так это говорю. Оно действительно разумно. Огромный разумный параллельный мир. Мир-организм. Монстры в нём – это как симбионты, вроде бактерий в кишечнике. Ну хорошо, хорошо, Ян, это просто моя теория, но, согласись, она многое объясняет.
Ну так вот, про Двери. Конечно, тысячи лет контакта миров не могли пройти даром. Некоторые чудища приспособились и начали успешно гонять туда и обратно, отыскивая в запертых дверях щели и лазы. Бабаи, например. Им, кстати, пришлось стать гораздо умнее, чтоб успешно это делать…
Что? Люди? Ну да, люди могут сквозь них проходить. Не все. Только те, кто был Задверьем помечен. А вот большая часть монстров, поселившихся здесь, никак назад убраться не могла. Пришлось им, бедным, тоже адаптироваться.
По всей видимости, наш маг и алхимик был из тех, чей прародитель сгонял в Задверье, добывая на ужин местный аналог мамонта, и умудрился вернуться живым. Предполагаю, что он изловил бабая, или человека без тени, или даже дракона. Оперирующий типичными для средневековья стереотипами алхимик, должно быть, решил, что это демон и немедленно попытался выяснить секрет вечной жизни и превращения свинца в золото. Если б монстр был адекватным, он бы этого искателя бессмертия в достатке сожрал бы и история на этом бы кончилось. К несчастью, бабай, или человек без тени, или даже дракон оказался немного поехавшим и тут же подробно объяснил магу и алхимику всю глубину его заблуждений. Конечно же, оставить пропадать такую прорву знаний наш маг не мог. Но вместо того, чтоб сойти с ума от обилия информации, он принялся писать книгу. И уж не знаю кому, но или ему, или его невольному напарнику пришла в голову гениальная идея: найти способ открывать Двери и вытаскивать в мир чудовищ. Если бы они просто искали, претензий бы, опять же, не возникло. Но они этот способ ещё и нашли. Верней, даже целую кучу способов, потому что с каждой Дверью есть свои нюансы. Некоторые из них универсальные и привязаны к месту. Некоторые универсальные и могут переползать из одной точки мира в другую. Нет, это уже не теория. То, извиняюсь, говно, которое ещё пять часов назад меня жевало, было одето как буддистский монах. Щупальца, правда, немножко выбивались из общей картины. Хотя, если он при жизни был японцем… ладно, ладно, это во мне, гм, стереотипы говорят.
Некоторые Двери именные. То есть, предназначены исключительно для монстров, у которых есть имена. А имена есть разумных, тех, которые шли валить оленя, но нечаянно умерли в параллельном мире. Нет, это работает не как стереотипный вызов демона в стереотипном ужастике. Просто через именную Дверь может пройти только один монстр, а через обычную – вообще все желающие.
Что можно сделать, если узнать имя монстра? Можно ли получить власть над ним? О, это очень полезное знание, Антон. Бесценное, можно сказать. Если ты знаешь имя монстра, ты можешь кричать его, пока он будет тебя жрать. Таким образом твои предсмертные проклятия обретут чёткий вектор. Почему я своих же монстрами называю? По той же причине, по которой вы других людей людьми зовёте. Так, Тох, я тебя по-хорошему прошу, парь в окошко и не отвлекай меня больше, а то до послезавтра не закончим.
На чём я остановился, говорите? Для разных Дверей, как я уже сказал, требовались разные обряды. Своего рода ключи. Где надо было человека в жертву принести, где – козу, а где нагадить под дверь соседу, трижды повернуться по часовой стрелке и убежать с криком «кавабанга!» не надевая штаны. Главное, что результат оставался неизменным: Задверье приподнимало завесу и выпускало в нашу несчастную Вселенную орды голодных чудовищ. Они же, обрадованные количеством бесхозного белка, который тут разгуливает и считает себя венцом творения, начинали творить… всякое.
Всё ещё могло бы кончиться хорошо. В жизнь Иогана, а, может быть, Августина, как гром среди ясного неба нагрянула инквизиция и давай его всячески допрашивать и всё-таки вешать, а рукопись сжигать. Но, к несчастью, у мага и алхимика имелись ученики. И парочка переписала книгу. Так сказать, для личного пользования. Так появились первые четыре экземпляра «Дверей и порогов» на латыни. Надо отдать ученикам должное. Переписать книжку они переписали, а вот использовать её как-то не решались. Почти семьдесят лет о «Дверях и порогах» никто и слыхом не слыхивал. А потом… помните процессы над ведьмами в Кёнинсберге? Я не к тому, что вы настолько старые, я к знанию школьного курса истории. Не помните? Ну ладно. Скажу вкратце. В Кёнинсберге в шестнадцатом веке случилось что-то вроде Салема на максималках. Если верить сомнительным источникам, по подозрению в колдовстве была задержана каждая четвёртая женщина. Среди прочих попавших под подозрение, что довольно смешно, оказалась сестра Клара, настоятельница монастыря Девы Марии, или святой Елены, или, может, святой Бригиты, тут я могу ошибаться, как могут ошибаться и наши источники. И, знаете, это очень смешно, но с ней инквизиция не прогадала. При обыске в келье был обнаружен тайник, а в нём экземпляр «Дверей и порогов». Сама же настоятельница окинула явившихся за ней пособников инквизиции испепеляющим взглядом и открыла именную дверь, успешно уйдя в Задверье, а вместо себя оставив монстра по имени Корха. Корха, в отличие от Клары, церемониться с преследователями не стал, а просто мирно скрутил их, продемонстрировал, как отлично он умеет вырывать позвоночники, разнёс половину монастыря и удрал вслед за Кларой. Не для того, чтоб обнять и поцеловать, конечно. Корха, я полагаю, никогда не любил покидать Задверье. А ещё он такой же добрый, как голодный бешеный бультерьер. Если коротко, он Клару нагнал. Молодому здоровому монстру, которому всего-то десять тысяч лет не составило особого труда найти пожилую монахиню в своём родном мире. В общем, умерла Клара в Задверье, лишившись хребта. Теперь её зовут Фрау Без Лица, или Женщина Без Лица, это уже как вам удобно. А это я откуда знаю? Яна рассказывала. Перед тем, как убить пятерых не слишком удачливых колдунов, Женщина Без Лица прочитала длинную лекцию о своём происхождении специально для Яны. Почему она не убила Яну? Ян, почему она тебя не убила? Ну да, сам знаю, но интересней же, когда очевидец лично рассказывает. И мои теории после этого плохие. Ну, вы поняли, Клара искренне считает себя демоном, на которого наложены ограничения: убивай и ешь только тех, кто тебя призвал. Такой психологический механизм: верит в ограничение, вот оно и срабатывает…
Почему я об этом с тобой говорить не хочу? Потому что у тебя работа такая, Ян, говорить с дебилами об их дебилизме. На черта тебе дома работать? И потом, как же запрет на психотерапию близких и родных, м? Да, я мерзкий, да, я идиот, и за двенадцать лет оправдания оригинальней не придумал. Всё, не мешай. Я сказку рассказываю.
В следующий раз копии «Дверей и порогов» объявились в восемнадцатом веке в царской России, а спустя год – на территории будущего штата Мен. Подробностей о том, кого тогда сожрали, а кого разделали у меня, к сожалению, нет. Книга, попавшая в Россию, по случайности оказалась в руках у… ну, кто угадает? Никто? Ну ладно. У монаха. Опять. Монах оказал всему миру своего рода медвежью услугу. Дверей он не открывал, зато тайком перевёл книгу и успешно снял десятка два копий, которые тихо-мирно покрывались плесенью и кормили мышей до того самого момента, пока монастырь не был успешно разграблен большевиками. В чём мотив снимать копию ты имеешь в виду? Это я чуть позже объясню. Должна же сохраняться хоть какая-то интрига.
Ян, а ты куда? В смысле, в магазин? Погоди… то есть как «сиди и вводи в курс дела»? А ты как? У нас сегодня ночью по всему городу открылись врата в ад, а ты в магазин одна собираешься? Как это не станут среди белого дня нападать? Не все мы – ночные хищники. Ну хорошо, уговорила. Да нет, зачем. Ничего мне не надо. Ключи не забудь только. И аккуратней там…
Ладно. Продолжим. На некого комиссара по фамилии Пасюк, принимавшего непосредственное участие в разграблении монастыря и расстреле монахов, рукопись произвела впечатление. Да такое, что он утащил опасную литературу к себе домой и спрятал под матрацем. И пока беспощадной рукой с зажатым в ней наганом Пасюк искоренял буржуазию и мракобесие, книга лежала под матрацем, ухитряясь при этом занять всё скудное воображение комиссара. До революции космисар успел получить церковное образование, из-за чего, наверное, и не любил религию. Зато благодаря образованию он более или менее понимал, что в «Дверях и порогах» написано. День за днём в комиссаре оставалось всё меньше коммунистических идеалов и всё больше детского нездорового любопытства. В конце концов, он решился на ритуал. Подробности мне не известны, конечно, но, скажем так, не все обглоданные человечьи кости во время голода двадцатых годов, были обглоданы другими людьми. Как и не все обвинения в каннибализме были справедливыми. Большинство, конечно. Но не все. Пасюк же, серьёзно повредившись рассудком, игнорируя свои прямые обязанности, открывал одну дверь за другой. К несчастью, он был из тех, чьи предки сходили в Задверье в погоне за тем самым доисторическим оленем, так что он поначалу даже понимал, что делает. В конце концов, ему начало казаться, что выпущенные им теневики, кикиморы и упыри жрут только буржуев и врагов народа. Когда на него, наконец, донесли его же подопечные, комиссар совершил первый по-настоящему хороший поступок. Он отдал книгу какой-то девушке на улице и, быстренько проделав необходимые для закрытия манипуляции, шагнул в Дверь, которая неохотно закрывалась. Правда, его спустя часов пять, или, может, восемь вышвырнуло назад. Сейчас опять будет вопрос на тему, откуда я это знаю, так что сразу поясню. Перед тем, как Задверье от него избавилось, местные жители успели вскрыть Пасюку брюхо и выесть печень. Так что назад в мир, полный грёз о светлом социалистическом будущем, комиссар пришёл уже в костяной броне, покрытой шипами, с парой щупалец и отличным ночным зрением. Он до сих пор на кладбище живёт. Людей, что странно, не ест, ну, разве что бомжей иногда, и готов, и сатанистов. Пару пионеров в семидесятых сожрал, хотя, думаю, это он уже завирается. Ещё конфеты с могил ворует. Крыша у него протекла основательно, но поговорить с ним ещё можно. Он мне в своё время всё это и рассказал. Конечно, неизвестной девушки и вместе с «Дверьми и порогами» и след простыл. Книга опять пропала аж до две тысячи седьмого года. Томик, написанный уже нормальным русским языком и явно отпечатанный подпольно, приметил на барахолке некий Никита Степнов, учившийся на физмате, но почему-то искренне считавший себя магом. Кстати, Тох, я ж тебе до сих пор не представился. Сейчас будет спойлер, готовься. Привет, меня зовут Никита. Очень приятно, понимаю твоё нежелание жать руку, хотя вообще-то это обидно. Что было дальше, догадаться не сложно. А дальше был обряд открытия Дверей. К сожалению, никто не предупредил, что Дверью станет добрая половина дома, который снимали четверо студентов. Да, финал вышел немного предсказуемым. К счастью, поскольку в открытую дверь решила выйти Фрау Безликая, никто из мелких монстров туда не полез. Но это и не требовалось на самом деле.
Усилиями Яны Дверь была закрыта. Трое студентов оказались за дверью. Умерший и изменённый Задверьем остался на Земле. Яна, конечно, сожгла эту копию книги. Она восхитительна. Нет, не книга. Яна.
Думаю, вы уже догадались, откуда тут такая прорва монстров появилась. У кого-то оказалась ещё одна копия «Дверей и порогов» и этот кто-то решил, что пора устроить апокалипсис. Хотя, скорее, книга за него решила. Видите ли, книга, похоже, каким-то образом влияет на человека. Товарищ Пасюк говорил, что он был сам не свой, что книга говорила с ним, обещала ему коммунистический рай, уверяла его, что это просто, нужно только открыть Двери. Опять же, зачем монаху делать перевод книги явно написанной безбожником ещё и снимать копии? Книга, да и копии книги разумны. И у них явно есть цель: открыть вход в Задверье. Зачем открывать, если Нигдень сама от нас отгородилась? У неё спросите.
Так вот, парни, перед нами стоит непосильная задача. Изловить нынешнего хозяина книги и открутить ему башку. А его копию утилизировать. Ну что, у кого остались вопросы?
Где буддист? Я понимаю твою практичность, Юра, но буддист пусть пока достигает нирваны где-нибудь в подвале, отращивая оторванные и откушенные щупальца. Сейчас важнее разобраться с дверьми. А щупальца у него так себе, кстати. На осьминогов совершенно не похожи. И, я, конечно даже не надеялся, но всё-таки…
Откуда мы знаем, что владелец «Дверей и порогов» где-то здесь, а не где-нибудь на Урале? Ну так двери же не на Урале открываются. Ритуалы разные, но общее у них одно: необходимо непосредственное присутствие.
Мало жертв? Ну да, это странно. Как и то, что толпы монстров бежали в одном направлении. Предполагаю, для начала надо сбегать в ту же сторону. Яна вернётся – тогда и обсудим.
Ну да. В книге даётся так же подробная инструкция по закрытию Дверей. Найти ещё копию, закрыть, а потом ловить этого? Тухлая затея. Где же мы копию найдём. По слухам, одна у Лавкрафта в своё время была, но он никаких дверей не открывал. Прочитал, вдохновился и утилизировал. Ещё одна копия вроде как хранится в коллекции у какого-то арабского шейха. Но, если это правда, он эту книгу даже не трогает. Наверное, потому, что латынь не знает, но в данном случае выражение «благо неведенья» можно употреблять без иронии. Так что тут ответ однозначный: ловить нашего любителя чтения и отрывать ему голову.
Почему Женщина без Лица ест людей, Пасюк ворует конфеты и воет по ночам в пустом склепе, а я живу с Яной и в танки играю ты имеешь в виду? Потому что вот так. Большинство переродившихся сходит с ума. Но мне повезло, мне размозжили голову. Ну да, паскудно звучит, но вообще-то мне действительно повезло. Задверье восстановило мозг и нервные связи на свой вкус. Я не помню, каково это, быть человеком, но не знаю, как быть кем-то кроме человека. Такой вот паршивый парадокс.