Утренняя прогулка 24 марта

  Люблю архитектуру мартовского леса! Застывшие охристые взрывы ивняка, изящная  скань веточек, – непоколебимые амфоры света над бесконечными настами. Тёплые чертежи березняка с сиреневыми нимбами. Прохладные пеплы осин. Пляска сосновой малышни, толстеньких, мягких карапузов, разбежавшихся по бывшим совхозным полям. Строгие и худенькие ёлочки.
  Останавливаюсь посреди поляны, запрокидываю голову. Синь купола так густа, что становится темно в глазах. Кажется, что смотришь в вечернее небо хрусткого апреля. Ни соринки в небе. Магический вакуум синевы. И вокруг – дрожание сумерек при яростном солнце. Так бывает ранним утром лета, когда сладкий сон ночи живёт еще в самом свете солнца. И сам ты контужен со сна нарастающим праздником утра.
Выпавший в пятницу снежок прибило утренниками. Наст исходит меланхоличным мерцанием. Его так много, что ленивое перебирание разноцветных искр напоминает панцирь Млечного пути, где места живого нет от звёзд.
  Везде тебе дорога! Ныряешь в самые страшные овраги, в которые летом  жутко спуститься. Радостно открываешь укромные полянки у речки, закрытые водой и травами в другое время года. Весь наст испятнан веселыми следками зверья и птицы. Невольно оглядываешься по сторонам: не может быть, чтобы никого из них не было рядом! Около кустиков ивняка вмёрзшие ядрышки заячьего помета и всё засорено тонкими веточками. Лиса билась на месте, да что толку: снег так твердолоб, что не укусишь и не подкопаешься ни под какую мышь! Два параллельных следа – сильные, ровные. Пошёл по ним. Не пересекаются. Идут в сторону деревни. Может, волчьи следы, кто его знает: только опытный глаз искусного охотника или бывалого лесника может различить волчье и собачье.
  Снегу в этом году мало. По всем полянам открылись соломенные тумбы кочек. Тугие, не совсем ещё просохшие травы. И каждый ствол и стволик кажут под собой шишки, сор, мох, брусничник. Пахнут будущим летом!