Ты живи...

В тёмном омуте сна белорыбицей тонут печали,

Память подло хранит нежность губ и касание рук.

На холодной заре птицы тонко, как дети, кричали,

И свисал с потолка цирковой неудачник - паук.

                Пилигримом пустынь выбираюсь из вязкости ночи,

                А изба, словно тётка, слезится глазами окОн,

                И берёзовый дух, чуть смущаясь, мне ноздри щекочет -

                Печка просит дровишек... Так было всегда, испокон.

Этот вечный уклад камертоном настраивал душу,

Не давал умирать, даже если истаяла жизнь.

Я его и сейчас, как послушная дочь, не нарушу,

Вот все предки стоят, в их молчаньи читаю:"держись!"

                И в прохладу избы попадаю из тёплой постели,

                Первый утренний луч золотит деревянный киот...
 
                Печь дровами кормлю, и поленья нестройно запели,

                Потянувшись, мяукает толстый балованный кот.

Перемешан с молитвами запах полыни и мяты,

Печка медленно выдохнет сладкий кисейный дымок.

Я, наверно, воскресну, не вечно же быть мне распятой,

Тает рыхлым сугробом лежавший под сердцем комок.

                Лижет утро огонь - и теплеет внутри и снаружи,

                Наполняет мой дом неожиданной радости свет...

                Нежной лаской зари мир звенящий надёжно разбужен.


Кто-то мне прошептал: ты живи! Смерти, деточка, нет...