Волны жизни Подборка стихов 10070

СЕРГЕЙ  НОСОВ
ВОЛНЫ ЖИЗНИ
ПОДБОРКА СТИХОВ 10070


   .   .   .
Волны жизни приносят
уже голоса
новой светлой весны
что в ней ждет -
угадать невозможно
и угадывать даже
не нужно
надо просто подняться
в высокое небо
на шаре воздушном
и весь день целовать
облака
пусть ласкает тебя
молодое
счастливое солнце
ты полюбишь его
ослепительный свет
и что будет потом
ты когда-нибудь
тоже узнаешь
и конечно же в этом
случившемся
чудной весной
будет новый подарок
от доброго бога
на облаке белом
и его удивительный
новый привет.


   .   .   .
Чем ты живешь
на свете? -
своим счастьем…
а в чем оно? -
в любви и одиночестве
когда ты сам
творишь
свой чудный мир
рисуешь в небе
нежно облака
в красивых белых платьях
рядом с солнцем
как стайку
молодых невест
веселых
которым танцевать
теперь всю ночь
конечно суждено
и встретить счастье
на краю рассвета
забыв про стыд
и черные одежды
монашек
что тоскуют по церквям.



   .   .   .
Бывают люди
как портреты
на стене
в обычной
деревянной раме
их не изменит
время и погода
они живут
одной и той же
жизнью
которая
как в озере вода
не изменяется
ни днем ни ночью
и глубже
не становится
и чище
и тихая спокойная
всегда

а есть другие люди
им дано
прожить две жизни
а порой и больше
и в каждой -
у них новая судьба
лицо другое
и другой характер
и их когда-нибудь
и мать родная
при новой встрече
может не узнать.


   .   .   .
Уходят те
кто не успел
хоть кем-то стать
в огромном этом мире
и те кто уже
сделал и сказал
все что хотел
и мог сказать на свете
и превратился
в собственную тень
а остаются те
кто все играет
какую-то
таинственную роль
на сцене мира
и  об этом знает
и  вся земля
и бог
на небе синем
хотя всегда
загадочно молчат.


   .   .   .
Ты можешь брать себе
и аромат цветов
восторг весны
счастливой
или солнца
горячий поцелуй
и свежесть ветра
тишину лесную
простор полей
реки широкий бег
полет счастливый
белых облаков
птиц поутру
восторженное пение
и нежную
волшебную любовь….
ведь все твое
что есть
на белом свете
до звездочки заветной
в небе ночью
с которой все
однажды начиналось
и кончится не может
никогда.


   .   .   .
Все невозможное
сегодня у тебя
вот просто
в комнате твоей
с тобою рядом
и на коленях у тебя
веселая луна
и звезды в небе
расправляют платья
спускаются
в раскрытое окно
и в ряд садятся
вновь
на подоконник
и облако
сердитое чужое
их хочет почему-то
заслонить
от вашей сладостной
любви
с луной волшебной
которой еще долго
жить на свете
и радоваться счастью
молодому
в котором столько
света и тепла.



   .   .   .
И в жизни есть
заветные глубины
те о которых
попросту молчат
их чувствуют
как пропасть под собою
и улетают в них
в немом восторге
и никому о том
не говорят
а улыбаются
и солнцу и луне
вот так как будто
ничего не знают
о том что тайны есть
с тобою рядом
и открываются они
когда спустилась
таинственная
штора ночи
и вновь закрыла
сцену бытия.



   .   .   .
Не знала жизнь
добра и зла
на белом свете
катила свои волны
как река
спокойно
день ночь сменял
как стражник
на посту
гремел копьем
небесно-золотым
бил в барабан
сияющего солнца
стоял на страже
честно
до заката
и в сумерках
в молчанье уходил
и так и жили
на земле безлюдной
растения и звери
как всегда
но вот явился
странный человек
смешал добро
со злом
все перепутал
и заблудился в мире
как в трех соснах
и выбраться
не может тыщу лет.


   .   .   .
Чем может жизнь
помочь твоим мечтам…
она их слышит
словно тихий голос
который что-то
грустно говорит
и иногда
вздыхает потихоньку
как девочка
проснувшаяся ночью
и в темной комнате
совсем одна…

и жизнь сама
сплетает паутину
событий чудных
для твоей мечты
чтобы случилось то
о чем ты думал
и отозвалось в мире
громким эхом
хотя ведь ты
об этом не просил.


   .   .   .

Надо быть
уверенным в себе
как уверен камень
что он прочен
и как знает ветер
что силен
солнце чувствует
что так согреет землю
как в ладонях
маленький цветок
согревает
грозный великан
улыбаясь
ласковой улыбкой
небу синему
земле зеленой
тишине и воздуху вокруг
где так сладостно
дышать и жить
снова веря
в радости простые
ведь они
как травы в поле чистом
так ласкают душу на ветру
словно
твои лучшие подруги.






   .   .   .
И ты живешь
как на опушке леса
где вход
в миры иные
по тропинке
загадочной
всегда теперь открыт
и там  в лесу дремучем
колдовство
таится
под причудливыми пнями
в них прячут гномы
радости земные
и ночью
достают их иногда
и вот тогда для них
танцуют феи
нагими
на полянах до утра
и их пажи влюбленные
на флейтах
всю колдовскую музыку
восторга
исполнят так волшебно
что закружит
тебя ее неистовые вихри
как ветер кружат
легкую пушинку
в бескрайнем небе
нежно-голубом.



   .   .   .
Тебе подносят чашу
сладкой жизни -
вот  пей ее
и станешь молодым
от радости
любить луну ночами
ты не состаришься
на свете никогда
от счастья
целовать цветы нагие
похожие
на капельки росы
не станешь стариком
унылым
которому весь мир
уже не мил
и от восторга
плыть
по розовой воде
ласкающей так нежно
словно фея
таинственной
и сказочной любви
не превратишься
в желтый лист
осенний
жизнь для тебя
живой водой осталась
вот пей ее
и будешь молодым.



   .   .   .
Наверно если бы
я падал
меня бы нужно было
поддержать
но я не падаю
и мне так хорошо
когда меня
не видят и не слышат
и не протянут руку
потому
что кто же руки тянет
в неизвестность
а мне легко
я в воздухе как дома
всегда один
и даже не спрошу
какой сегодня день
и век какой
сегодня
и почему так кружится
земля
такая милая
свободная простая
где можно жить
и где-нибудь в лесу
и в поле
без конца и края
и песни петь
и целовать луну
как девушку
волшебными ночами
и с ней играть
и в счастье и в любовь.





   .   .   .
Второе дыхание -
это вторая весна
которая сразу идет
после осени хмурой
забыв что бывает
зима
второе дыхание -
это та молодость
что ты не прожил
когда-то
и ее потерял
как теряют
тропинку в лесу
второе дыхание -
это т акая любовь
когда все о любви
уже знаешь
но и все же она
в первый раз.



   .   .   .
Бывает чудный
предрассветный час
когда мир в трепетном
и розовом сиянье
как будто солнце
там за горизонтом
его так нежно
лижет языком
тот чудный час
теперь всегда со мной
об этом знает
часовая стрелка
и возвращается
к волшебной цифре пять
похожей на корабль
в океане
плывущий на волнах
моей души
которые его качают робко
как в колыбели
спящего младенца
который чище сердцем
их самих.




   .   .   .

Я снова
окунаюсь в волшебство
как в тайный пруд
с прозрачною водой
и жду чудес
как дети ждут подарков
под елкой ночью
в комнате пустой
и вижу рядом вновь
волшебниц юных
которым нет числа
в лесу вокруг
они танцуют томно
до рассвета
и исчезают так
как тени в полдень
и как цветы
в холодном октябре
когда приходит ветер
словно леший
бродить по лесу
в сумраке густом.





   .   .   .
Есть равновесие в природе
и оно
и в жизни нашей
так себя проявит
что всех расставит
по своим местам
и тот кто прожил
сумрачную жизнь
теперь живет
при  ярком свете солнца
а тот кому жизнь -
вечная весна
сгорел как лист осенний
безвозвратно
ведь и в природе
осень и весна
как девушки
меняются местами
и то одну ты любишь
то другую
и вдруг обеих
можешь полюбить
совсем забыв
о нравственности строгой.



   .   .   .

Тебя конечно
часто ненавидят
вот и за то
что ты умнее их
и больше жил
совсем не постарев
и знаешь все
о чем они не знают
и встретил девушку
(а им ее не встретить)
и она будет
так тебя любить
как дети любят
лучшую игру
и к ней готовы
каждый день вернуться
и вечером и утром
и тогда
когда все спят
и обо всем забыли.


















   .   .   .

Как будто
огромное множество
серых мышей
пробегало сегодня
по миру
от них стали серыми
небо земля
где размазан
весь тающий снег
как ребенком
размазана манная каша
по полу
и дома тоже серыми стали
как будто
долго терлись о них
эти серые мыши
а потом проскользнули
под старый забор
горизонта
где у них уже вырыты
норы
в холодной земле.













   .   .   .

Я теперь вместо призрака
в доме живу
выхожу по ночам
и гуляю по саду
и кого-нибудь очень
люблю напугать
появляюсь лишь там
где не ждут
и смущаю
детей и влюбленных
даже к бабушкам
утром  порой прихожу
и напомню о смерти
а потом
попрощаюсь с землей
и лечу в небеса.















   .   .   .

Им хочется
чтоб ветер их ласкал
вот до изнеможенья
и чтобы месяц
краем проникал
в их темную
ночную глубину
и чтобы их любили
очень жадно
как любит явства
человек голодный
и чтоб никто
об этом не узнал
и всем казалось
что цветут цветы
на сказочной поляне
днем и ночью
и никогда не слышно
стонов вздохов
и бурного
биения сердец.












   .   .   .

Я под зонтом
от ругани людской
пройду по городу
и затеряюсь в поле
среди цветов и трав
чудесным утром
небесно-синим
или золотым
и солнце на руки
конечно же возьму
как малого ребенка
и подарю луне
свою любовь
и птицы мне споют
все свои песни
в которых счастья
больше чем воды
в безбрежном океане
и чем песка
на дальнем берегу
где небо так легко
сошлось с волнами.

















   .   .   .

У тебя
безразмерная жизнь
в нее все
помещается просто
и луна
и горячее солнце
и любовь
шепот волн и цветы
ты уносишь ее
в рюкзаке
эту жизнь
в те далекие страны
где она
начинается снова
чтобы все
повторилось опять
словно круг
на большой карусели
на слоне
а потом на жирафе
и конечно
опять на слоне
голова твоя
может кружиться
но тебе
все равно хорошо
и когда
через тысячу лет
придут новые
странные люди
то увидят
твою карусель
и тебя на слоне
в старом парке
где и музыка та же
всегда.











   .   .   .

Энергии
как бабочки ночные
летят на свет
твоей земной души
и ты их ловишь
чудными словами
и прячешь между строк
в свои стихи
энергию любви
энергию восторга
энергию покоя иногда
и радость
словно теплый ветер
который дует утром
ниоткуда
и исчезает тоже
в никуда.














   .   .   .

Ты уже не танцуешь
как раньше
ночами
и в обнимку с луной
не гуляешь по небу
и не знаешь
где счастье
сегодня живет
и забыла
как падают звезды
когда некому
их целовать.






















   .   .   .

В странном городе
много
тяжелых как камни
домов
и горят фонари
как огромные
желтые свечи
и шагают по улицам
люди туда и сюда
и сверкают витрины
над ними
как будто огромные
белые зубы
и все слышно
как  хлопают
жадные двери
глотая прохожих
словно рты великанов
лежащих во тьме
до утра
и доносится смех
с голых  крыш
словно кто-то
спустился
с холодного черного неба
и глаза его
светятся ярко
таинственным светом
в ночной  тишине.


   .   .   .
Я дождусь
когда солнце остынет
и спрячу его
в одеяло
задумчивой ночи
выйду в поле
повешу на небо луну
облака потихоньку
отправлю
опять на край света
пусть плывут
и там встретятся
с богом
на дальнем
пустом берегу
где всегда он сидит
на своем валуне
совершенно один
и задумчиво смотрит
в бескрайнее синее море.

   .   .   .
Сегодня многоточие любви
не означает
что доступны ласки
висят слова
прости и почему
на всех заборах
и одни  остались
в огромном мире
только пустяки
пустяк
что ты не рядом
и молчишь
пустяк
что осень
голая душа
стоит у дерева
и мерзнет во дворе
и все пустяк
что скоро будет с нами.

   .   .   .
Нам помогут
все те  кто невидим
ведь они
тоже где-то живут
у них светлые
добрые души
и они
так красиво
поют
только  нам лишь
все кажется
ветер
это воет
и птицы кричат
и когда мы
уходим от счастья
они просто
стоят и молчат.



   .   .   .
И ночь
лежит у ног
как будто плачет
ее утешит
желтая луна
своими нежными лучами
как царевна
из  сказки
что конечно о любви
и звезды
словно слезы
на лице
испуганного неба
затаились
и шепчутся о чем-то
с тишиной.

   .   .   .
Жизнь нагревается
солнце похоже на примус
можно согреть  на нем душу
а можно уйти
к синей  прозрачной воде
образующей море
где плавают рыбы
и корабли
под большими
как множество белых платков
парусами
на которых уходим
мы все
в неизвестность
обычно
уже навсегда.

   .   .   .
И шоссе  пробегало
как мышь
вдоль  пустынной  реки
исчезая в чащобе
лохматого леса
и мы будто качались
вдвоем
на спине его серой
и плыли
муравьями
которые ловко схватили пушинку
и летят
с нею вместе
как в лодке под парусом белым
мимо
славных зеленых лесов  и полей
беззаботно хохочущей жизни.



   .   .   .
Я давно не живу
так как кто-то живет
у меня свое облако
в небе
свой таинственный омут
в лесу
где я прячу на дне
свое счастье
в заветной шкатулке
свои звезды
своя в черном небе
луна
и свой бог
тот которому я
я один на земле
поклоняюсь.

   .   .   .
Бог вам машет платком
вы же видите - вот он
на облаке белом
проплывает над нашей землей
рядом с ним
одинокие ангелы
в платьях невест
и совсем незнакомая птица
со стеклянными перьями
странно большими глазами
и тяжелой
как будто из мрамора
очень седой головой
это - мудрость
она знает всю правду
о мире
и хранит ее
в черной шкатулке
под своим неподвижным
стеклянным крылом.


   .   .   .
Вспоминаем
какими мы были
смешными
взявшись за руки
целую ночь
целовали луну
приглашали на танцы
красивые
нежные звезды
но любили всегда
среди них
лишь одну
она в белом
сияющем платье
летала
до утра
над заснувшей
счастливой землей
и кого-то из нас
одного
обнимала
а потом становилась
совсем голубой.


   .   .   .
Я вовсе не так одинок
у меня ведь
в друзьях облака
и река с берегами из камня
с прозрачной водой
и высокие сосны в лесу
они вечно гудят на ветру
от восторга
и дорога
бегущая словно девчонка
куда-то
с букетом цветов
чтобы их подарить
на прощание богу
на небе.

   .   .   .
Все волнения эти -
пылинка на вашей ладони
если дунуть легко
от нее не останется даже
следа
и какой-нибудь ангел
спустившийся с неба опять
за цветами
вам подарит один
самый нежный на свете
цветок
с той поляны в лесу
где луна целовалась
со звездами ночью
и счастливые птицы любви
все кружились вокруг
до утра.


   .   .   .
Я чувствую  тебя
на глубине
немого океана
и в небе чувствую
когда тебя касаюсь
как желтых звезд
протянутой рукой
и на земле
я ощущаю
прикосновенье губ твоих
когда тебя и нет
со мной
в дрожащей тьме
на дне
безмолвной ночи.


   .   .   .
А почему
вы все такие злые
кто вас учил
и разве мало  зла
итак на  свете
духи  черти
бродят
по миру
днем и ночью
в темноте
и ищут души
малые простые
и их уводят
в темные леса
в которых  накопилась
ваша злоба
за много долгих
жизней
дней и  лет.

   .   .   .
И человеку нравится
обычно
все  что придет к нему
как утро
вновь  приходит
надолго
или навсегда
и верит он
лишь в то
что скоро и случится
как листья
верят в дождь
как лето
верит  в осень
и как душа
счастливо верит
в жизнь
на небе голубом.


   .   .   .
Сегодня рыжая луна
танцует вновь
на сцене ночи
ее глаза
полны любви
и губы
нежные такие
и платье
из счастливых слез
оно  упало
к нам на землю
чтоб мы могли
ее ласкать
кружась как в вальсе
с ней в обнимку
в мучительной
и сладкой тишине.



   .   .   .
Ты же видищь
что призраков нет
ведь они
не стучат тебе в дверь
да и в окна
не входят ночами
если были они
на сияющей желтой луне
высоко над домами
то наверное
там и остались
может в карты играют
на звезды
а может поют
голосами вселенной
которые мы
не услышим
мы останемся здесь
на земле
в этом доме
где сегодня темно
только лампа горит
на столе
и бессонные мыши
скребутся под полом
уж они-то все знают
о том
как прожить
хоть всю жизнь
в темноте.


   .   .   .
Алые губы заката
к тебе прикоснутся
опять перед сном
это будет
простым поцелуем
на память
от горячего солнца
от синего неба
от доброго бога
он устал наблюдать
как мы здесь
на земле
обнимаем друг друга
а потом
будем ссориться снова
как ссорятся
ветер и лес
и как ссорятся
волны на море
словно дети
на школьном дворе.


   .   .   .
Какой ты  разный
то  весь светлый
словно утро
в моем саду
то вновь чернее ночи
в том лесу
где призраков
не меньше чем деревьев
то все смеешься
вместе с солнцем
во дворе
то слезы льешь
с унылыми дождями
побудь со мной
таким как был  когда-то
в том первом нашем
милом сентябре
когда из поцелуев
выпорхнуло счастье
и легкой птицей
скрылось в небесах.



   .   .   .
Ведь ты любила
нежные слова
и что же ты
их прячешь от меня
как  ласковые руки
по карманам
и отвернешься
словно от огня
или слепящего
мучительного света
и убегаешь
как случайный день
и как вода
текущая куда-то
и как мне воду
ту остановить
ладонью
в ручейке
бегущем мимо
журча негромко
о своей любви.


 
НОЯБРЬ ЗА ОКНОМ

Теперь и листья
что остались на деревьях
похожи отдельные  слова
на незаполненной
пустой странице
и между ними
только белый свет
сошедший с неба
с тишиной в обнимку
и солнца нет
как будто нет души
во всем вокруг
и подписи
ведь тоже нет
ничьей
ни вечности ни бога
ни судьбы
под этой
незаполненной страницей.
   .   .   .

Да ты умел
как старый акробат
лететь  над жизнью
не коснувшись пола
и навсегда остаться
молодым
как будто пил
одну  живую воду
и верил
только сказочной   любви
которая
все  ждет тебя
одна
чтобы ласкать
как волны  по ночам
ласкают  берег
нежно
до  рассвета.


   .   .   .
Хватай руками день
как мяч  вратарь
грузи мешками
темень ночи
на машины
срывай как ягоды
с куста
большие звезды
с неба
и прячь  луну
в огромный чемодан
с которым ты уедешь
в мир иной
как на курорт
счастливая девица
уезжает.



   .   .   .
На голову
он болен был
давно
мерещилось ему
что черти  рядом
ходят
на мягких лапах
словно
злые псы
оправдывался тем
что даже Гоголь
их видел
и боялся иногда
и рисовал
под видом
«мертвых душ»
и мы теперь
про них-то
и читаем
что жили мол
такие вот в России
и может
до сих пор
еще живут.

   .   .   .
И стало светло
в твоей комнате ночью
без света
душа твоя снова
стоит у окна
ты ее не узнаешь
она говорит
с одинокими звездами
там далеко
в вышине неподвижной
и самая ближняя
в небе звезда
тихо спустится к ней
и обнимет
и будет шептать
это нежное слово
«люблю.»


   .   .   .
Бог разгладит
пространство далекого неба
перед сном
как разгладит
свою простыню
на широкой кровати
хозяин безлюдного дома
и потушит
безмолвную желтую лампу
это солнце его
но оно превратилось в луну
и погасло так быстро
будто  кто-то
взял и дунул
на зыбкое пламя
чтобы жить
ненавидеть любить
и мечтать
в темноте.

   .   .   .
Что же лучше мечты? -
Ясный день
и большое количество
новых прохожих
на улице жизни
и луна за окном
словно сторож
твоего одиночества
ночью
когда спят все желания
будто счастливые дети
в кроватях своих
и любовь
как красивая девушка
утром весенним
в прихожей
ты встречаешь ее
непременно с цветами
а потом  целый год
не сумеешь забыть.


   .   .   .
Пусть время тает
белым снегом
во дворе
ты от него
становишься свободен
как от ветра
который гнет к земле
деревья ни за что
и можешь жить теперь
не замечая
как уходят годы
прохожими
по улице твоей
с котомкой за плечами
и безмолвно
как странники
в пустыне одинокой
чужие всем
под солнцем золотым.

   .   .   .
И утром
он всегда лепил
мечты
из пластилина
или из картона
их вырезал
они потом стояли
так долго
на шкафу
но  вот однажды
растаяли
как будто
первый снег
он все ходил
и спрашивал кого-то
не видели друзья
мои мечты
такие маленькие
из картона
как домики
никто в них
не живет
возможно духи
добрые такие
но больше право
нет в них никого.



 
      .   .
Вот все
что рассказали эти дни:
темно и скучно
воет ветер
как старый  пес
все время
у крыльца
расхаживают тучи
так по небу
как будто
это их старинный дом
и в нем  они
хозяева
а солнце
осталось за порогом
как бездомный
которому
жить негде
в этом мире
кроме подвалов темных
и подъездов
пустынных улиц
и немых дворов.


   .   .   .
Минуты как клопы
они пьют кровь
нашей  жизни
приходя-уходя
друг за другом
а время
как чудовище
просто проглотит ее
поэтому ты позабудь
это время
как моряк забывает
что где-то есть берег
и на нем
не плывут никуда
корабли
пусть в кармане твоем
будет вечность лежать
словно белый платок
ты помашешь им богу
при  вашем прощаньи
чтоб тебя он
нескоро забыл.
   .   .   .
Лучше любить
белокурое небо
которое скоро склонится
над тобой поутру
молодой медсестрой
в своем белом  халате
и скажет -
вы больны
вечной горной болезнью
поэтов
вам надо
спуститься на землю
и я буду лечить вас
от замков воздушных
верьте в то
что лежите
в цветущем саду
на зеленой траве
и вокруг
много нежных
взволнованных листьев
и красивых цветов
голубых.




   .   .   .
Я не знаю
тех ангелов милых
которые к вам прилетают
восторженной юной весной
но я знаю чертей
что живут в вашем
темном подвале
и тех ведьм
что проводят
все лунные ночи
у вас на кровати
в объятиях
этой безумной любви.


   .   .   .
Верьте в то
что лежите
на теплой земле
посредине широкого  поля
и над вами одни облака
взявшись за руки
ходят по кругу
говоря заклинанья свои
те которые вам
помогают забыться.

   .   .   .
А утро
не имеет  смысла
оно только затем
и существует
чтоб нас будить
и приходить
как мрачный врач
 к больному
говоря:
«какой же вы
однако же
больной
я вам таблетки
а вы все лежите
так надо будет
приносить цветы
возможно
уже  завтра…»
впрочем
вот и солнце
заглянуло
как очень добрый
желтый человек
ну здравствуй
и свети
ведь ты  большое
и света не жалеешь
никому.

   .    .    .
Деревья
простирают руки
к небу
несчастные такие
это осень
их  запросто
раздела догола
и их теперь
ощупывает ветер
и треплет
как игрушки
юный пес
обычно треплет
на крыльце
не зная
что скоро
и его будут трепать
озлобленные волки
там
в лесу
где их глаза
горят
из чащи глядя.





   .   .   .
Я знаю  почему
такая осень
во всем виновны
эти облака
это они
заваривали  кашу
на синем небе
чистом и простом
наколдовали
ветер и усталость
упавшую бессильно
на кровать
и спрятали
счастливую луну
в свою кладовку
темную сырую
теперь она
не  светит
по ночам
и черти  вновь
воруют чьи-то души
в кромешной тьме
на радость  дуракам.


СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов  Сергей Николаевич.  Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге)  в 1960-м году. Историк, филолог,  литературный  критик, эссеист  и поэт.  Доктор  филологических наук и кандидат исторических  наук.  С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником   Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии  Наук. Автор большого числа работ по истории  русской литературы и мысли и в том числе нескольких   известных книг  о русских выдающихся  писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории  русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990;  В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб.  Издательство «Дм.  Буланин» 2008;  Антирационализм в художественно-философском творчестве  основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. 
    Публиковал произведения разных жанров  во  многих ведущих российских литературных журналах  -  «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской  русскоязычной газете  «Русская мысль» и др.  Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате  - в ленинградском самиздатском журнале «Часы»   1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки»  был допущен и в официальную советскую печать.  Входил как поэт  в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал  стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ»  и «ДДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в  петербургском  «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь»  и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. 
После долгого перерыва  вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и  во многих изданиях за рубежом от  Финляндии  и Германии,    Польши и Чехии  до Канады и Австралии  - в журналах «НЕВА», «Семь  искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ», «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК»,  «КУБАНЬ».  «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ),   «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ,  «РОДНАЯ КУБАНЬ», «ПОСЛЕ 12»,  «БЕРЕГА»,  «НИЖНИЙ НОВГОРОД» . «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ» и др.,   в  изданиях  «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА», «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ», «ПОЭТОГРАД»,  «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН»,   «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» ,  «АВТОГРАФ»,  «Форма слова»  и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я  ПАРАЛЛЕЛЬ»,  «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА),  «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) ,  «КОВЧЕГ»,   «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ),  «РУССКОЕ ПОЛЕ», «СЕВЕР», «РУССКИЙ ПЕРЕПЛЕТ»  в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ  ГОЛУБИ(К 125-летию  М.И. Цветаевой),  «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и рассказов о Любви. «Перископ»-Волгоград. 2019)  и   в целом ряде  других   литературных  изданий.
В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий - премии  «Поэт года», «Наследие»   и др.   
Является автором более 15-ти тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
Стихи переводились на несколько европейских языков.  Живет в Санкт-Петербурге.