Раскаяние

Раскаялся в содеянном преступник,
Но только после преступленья.
А адвокат – оплаченный заступник –
Вымаливает для него прощенье.

Как будто в том раскаянии есть
Причина, отменившая убийство,
И возвратившая убийце его честь,
Достойную победу олимпийца.

Но преступление уже совершено,
Пусть даже в состоянии аффекта.
И никому то право не дано
Оправдывать убийство человека.

Раскольников убийство объяснял
Заумным благородным побужденьем,
Но суд его на каторгу сослал,
Тем дав ему возможность исправленья.

Историк-расчленитель умоляет
Свою аудиторию всерьез
Поверить в то, что он не понимает,
Как вдруг случился с ним курьез.

Прожив чужую жизнь Наполеона,
И будучи «воякой» и Нарциссом,
Он якобы хотел одним патроном
В конце свести все счеты с жизнью.

Решив сначала все дела уладить,
Затем, по типу кинотрюка,
Там, в крепости при всем параде….
Но струсил наш историк-реконструктор.

Лишил он жизни юную девицу,
Восторженно влюбленную в него,
Свою любимую, пожалуй, ученицу
И сбросил в Мойку возле дома своего.

Поверить в искренность раскаянья мы можем,
Но как вернуть нам молодую жизнь
Той девушки, чью душу он встревожил?
Нет, правосудие, ты все-таки свершись!

Иначе будет наказанье преступленьем,
Коль жертва станет виновата,
Ну а преступника расценят
Как совершившего расплату.

Прощенья нет и быть его не может,
И оправдания здесь также нет.
И даже если совесть его гложет,
Не заслужил он свой иммунитет.