Палестина времён карантина

В. В. Маяковскому

Время -- вещь необычайно краткая;
были времена, прошли... Пусть с неполадками.

Провалили коммунизм и настал виджилантизм.

Я, рационализатор и книговоз,
сионизмом мобилизованный и призванный,
оставил рощицы тарусских бел-берёз;
теперь Левант, с его анахронизмами.

Гиборим, на выборим!       "Шас!" Щас!

Бенни Ганц -- вот это гусь; Либермана я страшусь.

Царю Давиду -- Авишаг, а для меня у див аншлаг!

Я нашёл себе молодку; и не жрицу, не сексотку.

Смерть вируса в высохшей капле.
Защитник природы, не так ли?

Печальный, пел, а пепел пролетал; "вассал вассала, ты не мой вассал".

То Пелевин, то Сорокин... На прокорм души -- пороки.

От ужаса смерти, от тлена красы
все войны на свете, альты и басы.

Держат за тестикулы -- длинные каникулы.

Невеста развратна уже под хупой,
готовится дать благоверному бой.

Полыхает ливень и сверкает дождь...
У тебя не бивень, вынь-ка и положь.

"Прошла любовь, завяли помидоры..."
Но, как огурчик. И люблю уморы.

Лелею лилею, несу ахинею...
А что ещё делать, скажите, еврею?

Крокодилы, как коряги, но готовят передряги. 

Я в восьмой державе мiра, а молюсь-то для близира.
Он -- непонятно -- в космос засандалил и разрешил, чтоб был прикончен Авель. Что ж, уважаю тайного Творца,  ведь в нём начало моего конца.

Засыпаю-умираю. Мне не надо даже рая. Мне не нужен лучшiй мiръ, только Ты мне нужен, Сiръ. Как жестоко подозренье: Ты и есть изничтоженье.