Мудрость профессионала

Наш мир на Земле лишь в одном безупречен
Никто из людей в этом мире не вечен.
И нищий, и принц, и король, и батрак
На равных пред вечностью. Разве не так?

Дворец, в котором празднества свершали,
В честь доблестных побед  «Vivat» кричали,
Притих. В нем было место для печали.

В его покоях, в золотой палате,
Парализованный  лежал великий император.
Вначале ужаснулась, потом обрадовалась знать,
Летального исхода, мол, ему не избежать…

Но лекари надежды не теряли.
Они свой опыт и уменье проверяли.
Пытались что - то сделать ежечасно,
Но тщетно. Все было напрасно.

Так медленно движется время, да уходя, бежит.
Долго лежал император, так и лежит.
И, кажется, все тело его омертвело,
Лишь мозг протестовал  остервенело.

Все прожитые без движенья годы
Он вспоминал сраженья и походы,
И свой талант, который проявил,
Когда в боях полмира покорил.

Его болезнь опередила старость.
Беспомощность его родила гнев и ярость
Однажды, в иступленьи, он зловеще закричал
И, скрежеща зубами, приказал:

- Всех лекарей, что помощи не оказали мне, казнить!
Их головы на городской стене сложить.
Шло время. Свершилось  дело рук кровавых палачей
И стены замка забелели от иссушенных черепов врачей.

Однажды император свои  идеи вновь  формировал
И в состояньи аффективного психоза  он головного визиря позвал:
-  Скажи мне, визирь, что же происходит,
Никто из лекарей ко мне не ходит?

-  Мой повелитель! Их больше нет. И их не воскресить.
Вы ж сами приказали их казнить.

-  Неужели не осталось никого?
-  Да. Не осталось ни одного
Достойного Вашего взора врача
После решительных дел палача.

-  Ну, так им и надо…
За их бессилие, какая может быть пощада.
И опять потянулись долгие дни,
Превращаясь в серые будни.

И визиря вновь император зовет,
Для уточненья вопрос задает:
- Ты помнишь свой такой ответ,
О том, что лекарей в державе нет
Достойного моего взора?
Какой был смысл такого разговора?

- Мой повелитель! В стране единственный остался лекарь,
Живет  он здесь неподалеку.
- Лечить умеет он успешно?
-  Да, конечно.
Я с ним еще тогда встречался. Но он был пьян.
Он не воспитан, не культурен,  грубиян.
И как откроет только рот
Оттуда брань отборная течет.

Недавно он открыл мне свой секрет
О том, что излечить Вас, для него проблемы нет.
-  Так почему ж ты мне не ведаешь о том?
-  Но, если приведу его в Ваш дом,
 И он посмеет Вам дерзить,
То  Вы прикажете меня казнить.


-  Я обещаю, что не сделаю такого никогда!
Веди скорей его сюда!
Расстроенный визирь поспешно ушел
И лекаря вскоре с собою привел.

-  Скажи - ка  мне правду. Ты можешь лечить?
Но лекарь в ответ как могила молчит.
-  По что ты молчишь? Отвечай, ты ж не скот…
- Мой повелитель! Это я запретил открывать ему рот.
-  Говори, разрешаю!
Я слушаю тебя и вопрошаю:  неужто в медицине ты способен на переворот
И сможешь недуг мой надежно побороть?

-  Не твое собачье дело!
В медицину лезть так смело…
Ты же в ней обычный лом,
Хоть с государственным умом.
В успехе только доктор может сомневаться,
Больной же должен верить за двоих и подчиняться.

-  Стррр-а-а-жаа!!! - император заревел…
И казнить врача велел.
-  Голову с него долой…
Нет! На кол сначала посадите,
Потом окатите кипящей смолой,
Потом на мелкие кусочки разрубите!


Никто ни разу в памяти далекой
Не допускал даже намеком
Нарушить этикет дворца,
Чтобы унизить так великого творца.

Стража лекаря схватила
И на выход потащила.
Оборачиваясь в зал,
Он с издевкою сказал:

-  Эй, послушай! Ты решил, что перед тобой стоит невежда,
Но ты ошибся: пред тобой была последняя надежда.
Ты можешь меня как червя истребить,
Но кроме меня никого не осталось, кто мог бы тебя излечить.

И если жизнью ты своею дорожишь,
 То можешь свой приказ отставить,
А я могу тебя сегодня на ноги поставить.

Услышав такие слова, император остыл.
И лекаря вмиг возвратить разрешил.
- Ну, приступай. Твои слова хочу с делами сопоставить.
Ты ж обещал сегодня меня на ноги поставить.

- Да, это так. На ветер не бросаю слов я.
Но сначала принять ты должен три моих условия.

Приступ  ярости в себе заметно подавив,
Император, сжавши зубы, процедил:
- Три, так три. Разрешаю, говори.
- Прикажи, чтобы поставили перед воротами дворца
Лучшего по скорости в державе жеребца.
А на скакуне, на том…
Пусть к седлу прикрепят маленький мешочек с золотом.

- А зачем все это надо? Не пойму вас лекарей.
- Это мне подарок будет. Очень я люблю коней.
- Да если вылечишь меня,
То получишь не коня,
А сорок лучших скакунов
И сорок с золотом мешков.

- О табуне и призе золотом.
Поговорим потом, потом, потом.

Условие мое второе,
Я думаю, совсем простое.
Ты отдаешь сейчас приказ,
Чтобы оставили все нас.

- А это еще для чего?
- Чтоб не осталось никого…
Когда начну я врачевать,
Возможно, будет больно, и
Ты начнешь кричать,
А если не будет ни стражи, ни слуг,
Никто не увидит ни слабость твою, ни испуг.

- Хорошо.
А что еще?
- Ну, а третье…  Твой приказ будет таков,
Чтоб под страхом смерти слуги не откликнулись на зов.
После срочного леченья, это будет через час,
Ты отдашь другой приказ.

- Объясни! Все так невероятно.
- Я объясню. Чего ж тут не понятно?
Они мне могут помешать
Проблему сложную решать.
При полной тишине, без лишних глаз,
Мне легче на ноги поставить Вас.

Всем дворец покинуть срочно император повелел,
И, исполнив три условия, лицом повеселел.

И в тишине, щемящей душу, они осталися вдвоём,
В упор смотрели друг на друга, и каждый думал о своем.
Хозяин, в ожиданьи чуда, попасть повторно  в земной рай,
Вдруг, властно лекарю напомнил: « Ну, начинай!»

- Что начинать? Ах, ты старый осел!
Ты ни сколько не понял, зачем я пришел?
Кто поведал тебе, что умею лечить?
Да таких как ты надо в дерьме утопить!

Ты в ловушке моей. Ты добыча моя.
Час один и судьба разрешится твоя.
Я такого момента ждал множество лет.
Час отмщенья настал, кровосос-людоед.

Три желанья мои, три простые мечты,
Как униженным быть, чтоб почувствовал ты!
Выполняю я с охотой волю давнюю свою.
С отвращеньем хочу плюнуть в морду царскую твою.
И брезгливо плюнул лекарь императору в лицо.
Так решил он, для начала, поквитаться с подлецом.

От беспомощности, злобы, повелитель побелел.
Он неслыханному  хамству противостоять хотел.
С этой целью попытался головой пошевелить,
Чтобы как-то уклониться, чтоб лицо не осквернить.

- Ах ты, старый вонючий кабель, ты еще шевелишься.
Ты же рухлядь, гнилое бревно, ни на что не годишься.
Да «тьфу» - на тебя еще раз.
Жаль, что времени мало осталось у нас.

А вторая моя мечта была… О-О-О!
Поглумиться хотел над тобою давно.
Ты не трусь, я тебя не убью. Лишь чуть-чуть потревожу.
Я написать хочу на твою королевскую рожу.

И он не преминул начать
Желание свое осуществлять.
- Стража!!! Срочно ко мне!!!- император кричит,
Но захлебнулся тотчас под напором мочи.


Неуклюже он стал отворачивать голову,
Попытался плечами тянуться в сторону,
Чтоб зубами вцепиться в него,
Оскорбителя своего.

Стража слышала все, не дремала,
Но приказ - есть закон, и его выполняла.

- Ах ты, дохлая  крыса, ах какой же ты злой,
Сказал лекарь и пнул  властелина ногой.

Император удар получил и от боли завыл.
Вспомнил вдруг, что оружие рядом и про боль позабыл.
Он сейчас же возьмет свой кинжал и того полоснет,
Кто вошел с миром в дом, а потом опозорил и лжет.

Движимый желаньем его покарать
Он к стойке с оружьем решил подползать.
- Оказывается,  ты можешь еще шевелиться?
Презрительно лекарь заметил и стал материться.

- А теперь моя третья мечта…
Но когда император услышал о третьей мечте,
То ему захотелось распять подлеца на кресте.
Он, как раненый зверь, заревел, застонал,
Зубы намертво сжал и заскрежетал,
Стал всю силу свою применять,
Чтобы сдвинуться с места и встать.

Наконец удалось ему с ложа сползти
И, упираясь локтями,  чуть-чуть проползти.
- Зарублю,- император рычал,- истреблю,
На кусочки разрежу сам лично, испепелю.

Поднявшись в рост, не чувствуя ног,
Наконец-то до стойки добраться смог.
Дрожащей рукой он вытащил меч,
Чтобы голову извергу тут же отсечь.
Назад повернулся, и меч заблестел,
Но там   ни души и дворец  опустел.

Он еле доплелся к перилам крыльца,
И горько жалел, что попался в силки подлеца.
Себя он клеймил и жестоко ругал
За скакуна, что пройдохе отдал.

Сполна осознав безысходность свою,
С трудом подошел к вороному коню.
Вот он попытался подняться в седло,
Но с первой попытки не повезло.

Где прошлые годы, где ловкость, где пыл?
Зубами коня он за гриву схватил,
Потом подтянулся на слабых руках,
И чудо свершилось! В седло сел монарх!

И дух полководца внезапно проснулся,
И дух повелителя снова вернулся.
- Где он? – закричал император, и ждал,
Чтоб кто-то из слуг путь ему указал.
Но слуги боялись хоть слово сказать,
И только кивком указали, куда смог беглец ускакать.

В тот миг император в погоню пустился,
В нем кровь заиграла и ум прояснился,
В нем сила по жилам текла, разливалась
И жизнь постепенно к нему возвращалась.

Он выскочил за городские врата,
Не видел, какая вокруг красота,
Он слился с конем, устремился вдаль,
И милю за милей, как вихрь пролетал.

Вдруг вспомнил: « О, Боже! Прошло двадцать лет,
Как я был лишен ощущать белый свет.
Я в седле не сидел, не видел гривы коня,
Отсутствовал меч в руках у меня.
Ветра порывов не ощущал,
Двадцать лет угасал, двадцать лет умирал.

А теперь я стал чувствовать ноги и руки…
И вдруг за спиной он услышал забытые звуки…
Это топот копыт, лязг мечей и восторженный звук
Приближался  незримо и радовал  слух.

Сотни верных друзей, полководцев былых
Вслед за ним поскакали на конях лихих.
- Виват, император!- кричали они,
Обнажив в честь его боевые мечи.

Когда доскакали они до него,
 То все удивились, увидев его.

В дорожной пыли повелитель валялся,
Руками, ногами махал и смеялся.
И слышен был крик среди этого хохота:
- Ах ты, лекарь, Божий  дар!
 Заслужил ты свой караван золота.