На станции У

На станции Удельная
с тоскою запредельною
метет метла метельная,
окурочек дымит,
а голубь пьет из лужицы,
ему совсем не тужится.
Замолвит слово улица,
печали утолит.

Ларьки пестрят цыганские,
как близнецы сиамские,
а бренды всё китайские,
всё стерпит русский дух.
Значки, рубашки, запонки,
кастрюльки, стельки, ладанки,
альбомы, марки, варежки.
Вся жизнь моя - на круг.

На раскладушках пестрое
и мягкое, и острое,
протертое и броское.
Желаете купить!?
А бабки пенсионные
стоят, умалишенные
и одухотворенные,
им тоже надо жить!

Питаемся консервами
и выглядим не первыми,
в разрез с эсэсэсэром мы.
Виват, социализм!
Но верится в прекрасное
скупое, несуразное,
не сырное, колбасное,
не из отеля Риц...

Под слоем пыли, мусора
жива культура русская!
Она с литературою
за рюмочкой сидит.
И пьет заразу крепкую,
и матерится метко,
как по завету ветхому,
имея худший вид.

Бродвей-метро-Удельная
тоска по понедельникам...
наш оптимизм крендельный...
Толкается народ.
Бульварная распущенность
стирает грани в будущем.
И серой пенкой утренней
суббота настает.