Дед на завалинке

А на улице уже весна;
бегает, радуется теплу детвора.
Глянь,  какой странный дед сидит на завалинке
в тулупе, ушанке, с цигаркой и в валенках!?

- Слушай, дед, ты чего так одет?

- А я греюсь, внучок,
а то змёрз, как трухлявый пенёк.

- Что говоришь ты, дед!
Разве мёрзнут пеньки, упаси тебя свет.

- А чаво ж он трухлявый, тогда?
Тебе видно это невдомёк.
А я так мыслю паренёк:
«Не хватался за жизнь тот пенёк,
потому, как не было на нём одежины, даже и в намёк».

- А какая ж такая одёжка может быть у пенька?

- А кора, да кора…
Как снял с себя шубу пенёк,
стал трухлявый и вовсе занемог.
Ох, кабы можно было ему, как и мне,
дать  одёжу по ранней весне,
шоб  душу свою отогрел,
шоб  мыслями  помолодел,
глядишь, и проклюнули б знову отросточки в нём,
и ожил бы тогда пень  новым житьём.


Тут дед вздохнул и тоненьким голоском протянул:
«А человек ведь  не пень…
Ему никак не родить нову жизнь и день.
Нету надежды такой у меня
вторую жизнь никто не даст зазря,
я и стараюсь продлить её сам,
ось согреваюсь назло годам,
шобы побольше тепла у меня вошло,
шоб косточкам лёгче було». 

Вот такие слова дед мне сказал,
цигарку скрутил, чуть её  примял,
и на солнышке вновь задремал.