НБР. Последний Робот. Или Агностос Теос - Проза

Предисловие. Агностос Теос.

"...Ибо, проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник, на котором написано «неведомому Богу». Сего-то, Которого вы, не зная, чтите, я проповедую вам. Бог, сотворивший мир и все, что в нем, Он, будучи Господом неба и земли, не в рукотворенных храмах живет и не требует служения рук человеческих..."

(Речь Апостола Павла перед афинским ареопагом.)


Неведомый бог - Агностос Теос (др.-греч. ;;;;;;;; ;;;;). - Теория Эдуарда Нордена, впервые опубликованная в 1913 году, предполагает, основываясь на речи апостола Павла к ареопагу в Деяниях, что в дополнение к двенадцати главным богам и бесчисленным меньшим божествам древние греки поклонялись божеству, которое они называли «Агностос Теос» (с греч.;—;«неведомый бог»). Норден характеризовал его как «не греческое». В Афинах был храм, специально посвящённый этому богу, и, согласно более позднему диалогу «Друг отечества», очень часто афиняне клялись «именем Неведомого бога» (др.-греч. ;; ;;; ;;;;;;;; Не тон Агностон). Псевдо-Аполлодор, Филострат и Павсаний также писали о Неведомом боге.

(Википедия.)



Явление.


На улицах города появился НБР - Неопознанный Блуждающий Робот.

Впервые его заметили сегодня утром.

Стражи правопорядка, честно выполняя свой гражданский долг перед согражданами, по соблюдению безопасности и порядка в городе - в общем, и в стране - в частности, - даже вступили в контакт с беспрепятственно передвигающимся по улицам города пришельцем, дабы установить личность сего неведанного доселе субъекта.

Как выяснилось - данный субъект документов, подтверждающих личность, при себе никаких не имел, а только лишь короткая инструкция по эксплуатации, на задней панели корпуса. Которая представляла собой туловище этого незнакомца. Содержала она по всей видимости (насколько могли разобрать блюстители) - серийный номер изделия, его краткие характеристики, область применения, дату и серию выпуска, - чего вполне оказалось достаточным, для установления личности, и для понимания характера жизнедеятельности данного субъекта. И так как внешне, - угроз для общественного порядка и жизни окружающих, данный субъект, вроде бы не представлял, правопорядок и спокойствие граждан не нарушал... То и повода для задержания, соответственно, у блюстителей не имелось. И откланявшись под козырек, оные вынуждены были отпустить неизвестного до, как говорится - (не дай бог) первых сигналов о его каких-либо неправомерных проступков.


И он, казалось, с удовольствием поскрипел в направлении городской ратуши. Зачем? Одному богу было известно.

Может быть потому, что в этом же направлении лежала дорога к ближайшей и единственной в городе закусочной, она же пивная, а по ночам, - ещё и дом для праздного и богонеугодного увеселения (хотя некоторым богам, как мне думается, всякие, даже самые скромные и довольно невинные веселия, приходятся не по душе. Ох, и скучная же у них душа в таком случае, доложу я вам!).

Робот зашел вовнутрь. Здесь уже ветал кислый и слегка сладковатый запах, а ведь ещё не было даже и полудни, если вы понимаете о чем я толкую...

Да ладно вам, - сладкий запах удовольствия никогда и ни с чем не спутаешь. Он солоноватый на вкус, как 'Маргарита', - такой же, с оттенком кислоты и терпкого, но в тоже время нежный и обжигающий, как нечаянно нахлынувшая радость.









Господи, видели бы вы это лицо. Только представили б себе на нем это выражение, - маниакально-упивающееся... И в то же время по детски наивное и глупое. Как многого мы не знаем о человеке, даже изо дня в день находящегося рядом с нами, дышащего с нами одним воздухом, трогающего нас в приветствии за руку... Как же многого мы не знаем даже и о самих себе...

Я упал на колени (недалеко от того места, где находился он; практически рядом с ним), скрестил в подобострастной позе свои запястия и стал ревностно молиться. Так жарко и неистово, что мне казалось, вот-вот он заплачет и запричитает вместе со мной, вылезит из своего тайного убежища, и стоя рядом со мной на коленях, так же слезно будет молить о чем-то своём, - тайном и сокровенном, но страстно, жалобно и самозабвенно - вслух, так, словно в этой комнате, рядом с ним - никто не присутствует, никого; кроме его самого, с ним рядом в этой комнате больше нет. Только он... И где-то там высоко, непостижимо далекий, и тем не менее такой близкий - всепрощающий, всеблагой и милостивый старец; судья и вершитель, всех, без исключения судеб, - и его собственной!..



Как бы из-под тишка, украдкой, он смотрел на меня, - смотрел мне прямо в глаза. Упиваясь блаженным чувством того, что никто не в состоянии распознать его великий секрет и непостижимую тайну. Его несравненный талант конспирации и воображения. Вымысел его был вне всяких похвал и конкуренции.





Скрывающийся Человек.