Все невозможное сегодня у тебя Подборка 10066

СЕРГЕЙ  НОСОВ

ВСЕ НЕВОЗМОЖНОЕ СЕГОДНЯ У ТЕБЯ
ПОДБОРКА СТИХОВ 10066

   .   .   .
Все невозможное
сегодня у тебя
вот просто
в комнате твоей
с тобою рядом
и на коленях у тебя
веселая луна
и звезды в небе
расправляют платья
спускаются
в раскрытое окно
и в ряд садятся
вновь
на подоконник
и облако
сердитое чужое
их хочет так упрямо
заслонить
от вашей сладостной
любви
с луной волшебной
ей еще долго
жить на белом свете
и радоваться счастью
молодому
в котором столько
света и тепла.


   .   .   .
Уходят те
кто не успел
хоть кем-то стать
в огромном этом мире
и те кто уже
сделал и сказал
все что хотел
и мог сказать на свете
и превратился
в собственную тень
а остаются те
кто все играет
какую-то
таинственную роль
на сцене мира
и  об этом знает
и  вся земля
и бог
на небе синем
хотя всегда
загадочно молчат.


   .   .   .
И в жизни есть
заветные глубины
те о которых
попросту молчат
их чувствуют
как пропасть под собою
и улетают в них
в немом восторге
и никому о том
не говорят
а улыбаются
и солнцу и луне
вот так как будто
ничего не знают
о том что тайны есть
с тобою рядом
и открываются они
когда спустилась
таинственная
штора ночи
и вновь закрыла
сцену бытия.



   .   .   .
Не знала жизнь
добра и зла
на белом свете
катила свои волны
как река
спокойно
день ночь сменял
как стражник
на посту
гремел копьем
небесно-золотым
бил в барабан
сияющего солнца
стоял на страже
честно
до заката
и в сумерках
в молчанье уходил
и так и жили
на земле безлюдной
растения и звери
как всегда
но вот явился
странный человек
смешал добро
со злом
все перепутал
и заблудился в мире
как в трех соснах
и выбраться
не может тыщу лет.


   .   .   .
Чем может жизнь
помочь твоим мечтам…
она их слышит
словно тихий голос
который что-то
грустно говорит
и иногда
вздыхает потихоньку
как девочка
проснувшаяся ночью
и в темной комнате
совсем одна…

и жизнь сама
сплетает паутину
событий чудных
для твоей мечты
чтобы случилось то
о чем ты думал
и отозвалось в мире
громким эхом
хотя ведь ты
об этом не просил.


   .   .   .
Волны жизни приносят
уже голоса
новой светлой весны
что в ней ждет -
угадать невозможно
и угадывать даже
не нужно
надо просто подняться
в высокое небо
на шаре воздушном
и весь день целовать
облака
пусть ласкает тебя
молодое
счастливое солнце
ты полюбишь его
ослепительный свет
и что будет потом
ты когда-нибудь
тоже узнаешь
и конечно же в этом
случившемся
чудной весной
будет новый подарок
от доброго бога
на облаке белом
и его удивительный
новый привет.



   .    .    .

И ночь живая
теплыми губами
дотронется
так нежно
до   тебя
и звезды улыбнутся
как девчонки
и бабушкой
счастливая луна
тебя прогладит
тихими лучами
в которых много
ласки и тепла
и ты заснешь
и будет тебе сниться
широкая
красивая река
и корабли по ней
плывут
печальной вереницей
как в черном небе
облака.










   .   .   .

Мне хочется
белую шерсть
этой снежной зимы
также гладить
как гладит   ребенок
кота
и легко пролететь
как летучая мышь
над домами
заглядывать  в окна
и в каждом
оставить
на огромном
сияющем блюде
простой поцелуй.






   .   .    .

Чтобы мог ты задуматься
о красоте и о юности нежной
ночью выходит луна
молодая
и глядит на тебя
словно девушка
в белом взлетающем платье
и вздыхает о том
как же ты от нее далеко
чтобы мог ты любить
утро раннее
ласково входит
в твой дом
с белой грудью своей
обнаженной
словно только что
в ванне тумана
купалось оно голышом
и чтоб ты отдыхал
от большого и шумного мира
вечер снова берет тебя
в свой монастырь
где ты будешь
так  долго молиться
о вечном
стоя в розовой церкви
заката
и думая только о боге
в небесной дали.






   .   .   .

И просветление конечно
наступило
ты понял  что луна
лишь круглый шар
а солнце - шар горячий
и человек - из воздуха земного
он им надут
и  как воздушный шар
кружится в облаках
и попадает вечно
в невесомость
а остальное - просто пустяки
там сила тяжести
инерция покоя
любовь цветы и девушки
простые
еда питье и долгий
крепкий сон
могилы и кресты
и бабушки
и маленькие дети
в своих кроватках
и весь этот мир
плохой хороший
добрый и недобрый
такой как есть
такой как был когда-то
и будет может быть
еще три тыщи лет.









   .   .   .

И ночь живая
теплыми губами
дотронется
так нежно
до   тебя
и звезды улыбнутся
как девчонки
и бабушкой
счастливая луна
тебя прогладит
тихими лучами
в которых много
ласки и тепла
и ты заснешь
и будет тебе сниться
широкая
красивая река
и корабли по ней
плывут
печальной вереницей
как в черном небе
облака.









   .    .     .

Утонешь ты
в ахах и охах
в томных  вздохах
в букетах цветов
в умилении вечном
во множестве
нежных своих поцелуев
и начнется  увы
как обычно
период тоски
будешь видеть
одни эти темные
скучные лица
одни жадные руки
одни животы
из под брюк
как шары
а потом ведь
придут времена
сумасшедшего смеха
до упада
до вечной икоты
когда с хохотом
небо повалится
снова на землю
но и там будет
громко
без всяких причин
хохотать.







   .   .   .

Не стоит быть
репейником липучим
за все цепляться
и всего хотеть
и неба синего
и теплой  летней ночи
и девушек красивых
и любви
достаточно покоя
чашки чая
и чувства что на все
тебе плевать
на тех кто ходит
за окном весь день
и ходит
на тех кто трудится
за шторами в домах
на тех кто ждет кого-то
не дождется
как и на тех
кто никого не ждет.






   .   .   .

Мир стал таким
как будто всюду
расположились белые
пушистые коты
на крышах на деревьях
на земле
в застывшем
замороженном саду
и на асфальтовых дорожках
одиноких
и шевелят они хвостами
и смеются
хотя так холодно
что вовсе не смешно
и хочется остаться
за стеклом
как будто бы в музее
в своем мире
где так тепло
растут цветы на окнах
и только разве
птицы не поют
но можно выдумать
и комнатное солнце
наклеить на него
бумажные лучи
и жить под ним
и долго целоваться
с той девушкой
что каждый день приходит
и создана
для сказочной любви.






   .   .   .
               
Почему жизнь становится
снова счастливой
будто кто-то повесил
фонарики в небе
написал на полу
«я тебя так люблю»
и поставил  большой
восклицательный знак
и в окне улыбнулся
кому-то
и улыбка осталась
одна не стекле
с очень красными правда
губами
потому что ты долго
кого-то опять целовал
и совсем не стеснялся
а только просил
то высокое небо за шторой
чтобы так теперь было
всегда.






   .   .    .


Вновь в  небе облака
как гроздья  светлого
мечтательного счастья
и пусть его
конечно не сорвать
как ягоды с куста
и по лукошкам  тайно
не запрятать
как  грибники
кладут  в свои корзинки
любимые грибы лесные
и пусть приходится
лететь
как пух летит
туда
куда погонит ветер жизни
и навсегда остаться
молодым.







   .   .   .

И в простуженном мире
наверно
бывает тепло
и шумят на деревьях
зеленые листья
как дети
и качается солнце
на синей воде
и  зеленое чудо
морское
проглотит его  поутру
и останется
только  туман
и песок
у прозрачных
гуляющих волн
и он будет
совсем золотой
и на нем
будут наши следы.









   .   .   .
   

Напудренная  духовность
говорящая   тонкими    полунамеками
робкая  и  стыдливая
ласковый    шепот  нравственности
притаившейся  в  темном углу
и    философический  полумрак
строгий  как  фрак
но  украшенный  бантом  кокетства
спасающим    нежную  душу   поэта
от   смеха.



   .   .   .

Я  девочка моя
тебя люблю
как скалы
любят волны
даже проще
как  птицы
любят небо
и как дождь
вот полюбил
стучать  по нашей крыше
пока мы здесь
под ней
совсем одни
и тут же
забываем
все что было.






   .    .     .

На небе месяц
но давно светло
как будто ночь
его оставила на память
она была
как  в подвенечном платье
вся в снежном серебре
и серьги звезд
светились ярко
и  она нам пела
о радостной
и  сказочной любви
я до тебя
дотрагивался нежно
так словно  ты
вмиг можешь
вдруг растаять
и я останусь
снова  без тебя.







   .   .   .

А свет проникает
туда где темно
и вода течет вниз
а не вверх
и земля
постоянно как шарик
кружится
а мы остается  стоять
и в кружащейся мгле
нам жизнь
привидением белым
все снится
и снится.








  .   .   .

Вот сколько хочется
любви
столько ее и есть
она сама приходит
ранним утром
и так же сами по себе
растут цветы
на сказочной
лесной поляне
где их больше
чем на белом свете
огромном и пустом
где ветер дует
постоянно
и все дороги
идут упрямо
в неизвестность
туда где ничего уже
и нет
а на поляне этой
море света
и девушки танцуют
молодые
и первые весенние цветы
цветут так сладко
среди поцелуев
что до безумия
их хочется любить.







   .   .   .

Листаю я
страницы  января
они покрыты  снегом
как словами
что холодно
на свете этом жить
и ветер кружит
новые снежинки
и вот они
летят куда-то вдаль
где  так темно
и  тишина
как призрак
склонилась
над тоскующей душой
как будто любит
и давно все знает.








   .   .   .

Дни шагают
как строем  шагают
солдаты
и уходят
на фоне заката
в его розовом
старом плаще
в те края
где давно уже  нет
ни дорог
ни конца
этой маленькой
круглой земли
только  пыль
из под   черных сапог
все клубится
только черные   птицы
летают
в распахнутом небе
над ними
и так громко
о  будущей смерти
кричат.








   .   .   .

Бойко  стучат  каблуками  часы
окно  притворилось  небытием  серым
и  ветер
гремит  в  затворенную  дверь
собираясь
пожить  у  меня  посвистеть
как  в  жалобном  поле
а  маленький  гордый  приемник
мурлыкает  песню
о  сытости  духа
на  скатерти
белой  как  снег  в  январе
и  сон
не  вставая  с  кровати
опять  говорит  о  покое
налитом   в  прозрачный  стакан
как  вода.





   .   .   .

И что я думаю
об этом мире?
что  в нем
на самом деле
хорошо
всего хватает -
девушек цветов
зеленых листьев
неба голубого
дорог нехоженых
и городов счастливых
хотя они мне
даже ни к чему
я остаюсь всегда
в своем саду
как будто он
стал вечен почему-то
в нем бабочки
из вечности порхают
и птицы вечные
так сладостно поют
а больше
и не надо ничего
бескрайнего
как пропасть
океана
и неба в золоте
далеких звезд
и той любви
которой нет на свете.



   .   .    .

Мечты  как  кони
мчатся  вдаль
давно
от  этих  скачек
придорожной   пылью
покрылось   старое  лицо  надежды
в  ее   рябом  старушечьем  платке.





   .   .   .

Как сонные мухи   
на  неровном  и  пыльном  полу
ползают  лодки  рыбацкие
в  яме  залива
под  парусиновым  небом
провисшим  до  самой  земли
где  куражится   ветер
и  голая  осень
торгуя  собой
предлагает  давно   пожелтевшие  листья
облезлому  полю
дороге
петляющей  рядом  как  хвост
и     печали
заткнувшей   разинутый   рот
постаревшему     дню.






   .   .   .

Бурная  речь
приплывает гремя
к  завершенью
оратор
нежно  прижавший ко  рту  микрофон
поклонившись  уйдет
и  останутся  только:
шарканье  ног  затихающий  шепот
и  вздохи.







   .   .   .

Дни приходят ко мне
как совсем  одинокие люди
в разбитых давно сапогах
и котомки у них за плечами
и в прихожей стоят они
и говорят что дороги по свету
ведут в никуда
что вот вышли из дома
когда-то
теперь же вернулись обратно
по той же дороге
что тропинкой кружила по миру
вела неизвестно куда
и теперь уже некуда
больше идти
вот и просят остаться
в моем им знакомом
уютном и маленьком доме
 все эти забытые старые дни
навсегда.






   .   .   .

Я шлю привет
всем тем
кого здесь нет
и жму
несуществующие руки
и на трибуне  счастья
говорю
красивые
бессмысленные речи
и призраки смеются
все вокруг
и радостные
хлопают в ладоши
и тени
вновь танцуют
до утра
в обнимку с тишиной
в  коротком платье.







   .   .   .

Не кажется тебе
что все смешно
и на дверях
огромные улыбки
висят давно
и клоуны поют
на старой сцене
песни о прощанье
и дирижер
в дурацком колпаке
вновь дирижирует
оркестром сумасшедших
и в зале
все восторженно встают
под грохот
бешеных аплодисментов.
 







   .   .   .

Становится
привычно все равно
как со стола
смахнули
крошки хлеба
так чувства
мы смахнули
и ушли
и двери  хлопнули
как старые хлопушки
на  празднике
растоптанной любви.




   .   .   .
         
Нарисован   наивный   рассвет
на    белой  и  тонкой   бумаге
и  далее    -  радостный   прочерк
пустота
край  большого  немого   листа
и  за   ним –
оглушительный смех.








  .   .   .

Видишь  ли
я  и  тебя  бы  прилежно  любил
если  бы  оставался  лежать  на  горячем  песке  у  воды
всю  свою  жизнь
и  она  бы  спала  у   тебя  на  коленях
пушистым котенком
но  я  не  живу  в  том  краю
где  растут  как  грибы  после  славных  дождей
безупречные  нежные   чувства
и  вынужден   плыть по  холодному  небу
скомканным  облаком
гонимым  неистовым  ветром
дующим  может быть   только  затем
чтобы  пух  тополиный  кружился
чтобы  платья  у  девушек  летом   пытались  взлететь
выше   чем  плечи  прохожих
а  также
чтобы  зеленые  листья  шумели
восторгом оваций
до  неподвижной  как  мертвое  тело  зимы.









   Вдохновенное  слово

Лист  смыт  со  стола
как  волной
негодующим  локтем
и  словно   всадник
врывается  в зал
вдохновенное  слово
в  толпе  восклицательных  знаков
похожих  на  цокот  копыт
в  тишине  предрассветного  часа
по    умытой  росой   мостовой.
 




   .   .   .

Я над миром
давно пролетаю
и знаю
что реки текут
одиноко
в моря
что леса стерегут
нашу темную грусть
что  в полях
разгуляется счастье
что дороги
ведут в никуда
что дома
существуют для смеха
и мы в них
зажигаем огни
и смеемся одни
вечерами.







   .   .   .

Любовь приводят в дом
под барабанный бой
гремят литавры
и аплодисменты
хозяин рая
произносит речь
и множество
воздушных шариков
в восторге
улетают в небо
влюбленные целуются
(за шторой)
и погружаются
в свою любовь
проходят дни
похожие на сон
и ночи что бессонницу
давно напоминают
выходят оба
из страны любви
как будто ее не было
на свете
не смотрят друг на друга
и уходят
по сторонам
подставив ветру спины
и думая о том
как хорошо на свете
без любви.








   .   .   .

Мне надоело волноваться
что солнце мол
бледнее чем всегда
что ветер дует
не в ту сторону сегодня
что слишком холодно
или тепло
что много на асфальте
маленьких следов
наверное бежали это
черти
куда-то по своим делам
ну что с того
пускай себе бегут
и делают все то
чем хочется заняться
ведь мне же хочется
конфеты есть
пить чай
любить красивых девушек
и плакать
если они
куда-нибудь ушли
всем хочется
чего-нибудь на свете
кому все время прыгать
или петь
кому дружить с чертями
или плакать
кому глядеть на желтую луну
и думать
почему она такая
простая нежная
далекая как призрак
одинокий
и никогда не скажет
ничего.









   .   .   .

Устал писать
что ночь опять темна
и я люблю луну
такую  нежную
такую молодую
на самом деле
я ее не вижу
вот эту самую
волшебницу луну
она бывает редко
и за шторой
глядеть ночами
в темное окно
неинтересно
штора много лучше
чем эта черная
квадратная дыра
и день конечно
много лучше ночи
днем что-то можно
все же рассмотреть
а тут – огни огни
и ничего не видно
как будто бог
зачем-то мазал
черной краской
весь мир вокруг
и приговаривал
«вот я вам за грехи
за те за эти
и за все на свете
такую черную
устрою ночь….»
как сказочный колодец
но без дна
к нему все черти
будут приходить
напиться
и будут ведрами
черпать вот эту
воду ночи
и пить и пить
до самого утра.










   .   .   .


Все получается
само собой
само приходит утро
или ночь
и солнце светит
ведь не по приказу
и люди любят
потому что любят
а не из за того
что кто-нибудь
о радостях любви им
рассказал
поэтому не стоит
суетиться
придет все то
чему и суждено
не надо спорить
с светом
или с тьмой
с любовью одиночеством
разлукой
они  такие как ты сам
и может быть уйдут
когда ты их
и замечать не будешь.




   .   .   .

Не  хочется переживать -
вот и не  надо
пусть будет
бедной девушкой луна
пусть будет ночь
старушкой
пусть утро станет
глупым толстяком
который всюду лезет
с своим пузом
таким же белым
как и первый снег
ты только скажешь -
вот и хорошо
я так и знал
пора уже смеяться
поставить  свечи
всем богам на свете
захлопнуть дверь
и сладким сном заснуть.







   .   .   .

У меня очень много
покоя
любви одиночества
белых букетов цветов
состоящих всегда
из одних поцелуев
и на небе моем
постоянно  луна  молодая
она низко спускается
каждую ночь
и глядит мне в окно
и так нежно ласкает
что-то шепчет все время
и дарит мне эти цветы.








   .     .      .
Я таким становлюсь
каким не был
еще никогда
у меня под рукой
вся земля
и все небо
и я пригоршни звезд
рассыпаю по миру
ночами
и люблю
как еще не любил
и ко мне
словно лилии
в тихом пруду
снова тянутся девушки
в белых
взлетающих платьях
будто ветер те платья
так нежно опять шевелит
и они улетят
скоро в небо
оставив всех девушек
просто нагими.


СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов  Сергей Николаевич.  Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге)  в 1960-м году. Историк, филолог,  литературный  критик, эссеист  и поэт.  Доктор  филологических наук и кандидат исторических  наук.  С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником   Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии  Наук. Автор большого числа работ по истории  русской литературы и мысли и в том числе нескольких   известных книг  о русских выдающихся  писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории  русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990;  В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб.  Издательство «Дм.  Буланин» 2008;  Антирационализм в художественно-философском творчестве  основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. 
    Публиковал произведения разных жанров  во  многих ведущих российских литературных журналах  -  «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской  русскоязычной газете  «Русская мысль» и др.  Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате  - в ленинградском самиздатском журнале «Часы»   1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки»  был допущен и в официальную советскую печать.  Входил как поэт  в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал  стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ»  и «ДДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в  петербургском  «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь»  и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. 
После долгого перерыва  вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и  во многих изданиях за рубежом от  Финляндии  и Германии,    Польши и Чехии  до Канады и Австралии  - в журналах «НЕВА», «Семь  искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ», «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК»,  «КУБАНЬ».  «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ),   «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ,  «РОДНАЯ КУБАНЬ», «ПОСЛЕ 12»,  «БЕРЕГА»,  «НИЖНИЙ НОВГОРОД» . «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ» и др.,   в  изданиях  «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА», «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ», «ПОЭТОГРАД»,  «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН»,   «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» ,  «АВТОГРАФ»,  «Форма слова»  и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я  ПАРАЛЛЕЛЬ»,  «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА),  «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) ,  «КОВЧЕГ»,   «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ),  «РУССКОЕ ПОЛЕ», «СЕВЕР», «РУССКИЙ ПЕРЕПЛЕТ»  в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ  ГОЛУБИ(К 125-летию  М.И. Цветаевой),  «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и рассказов о Любви. «Перископ»-Волгоград. 2019)  и   в целом ряде  других   литературных  изданий.
В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий - премии  «Поэт года», «Наследие»   и др.   
Является автором более 15-ти тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
Стихи переводились на несколько европейских языков.  Живет в Санкт-Петербурге.