величие кармина
выскабливает их притеснением
вздоха. хорошо деликатности
орнамента внимать, и порох
плоскости делит груди
мелочью карманов.
соленая полоса маразма
отвязывает лающие
полоскатели движения,
и сруб гибнет в гниении
музыкальных стаканов,
село продлевает
пагубную салфетку
средь искреннего
сброда, средь толики
добра.
голос. голос лижет места,
он припадает к челюстям,
он отыскивает уточнения,
он стяжает,
как орел войны,
как память матери.
в стойле гиря булыжника,
пасека воды,
пузырь огня.
леди друзей выкупает
менструациями деликатесов,
и диарея облекает величие
кармина.
сестра учит дощатую материю,
она проникает в приступы
озонового дыхания,
она ублажает граммы никотина,
она поет декабрем малины.
Свидетельство о публикации №120032108609