А жизнь продолжается

Карантин. Работаю дома. В перерывах смотрю в окно.

В нашем просторном дворе много берёз. Посажены лет тридцать пять назад, им тогда было года три-четыре. Значит, сегодня деревьям под сорок. Мощные, богатые, развесистые. Я ими любуюсь, скажу точно, двадцать девять лет, особенно двумя, что растут рядом в самом центре широкого дворового колодца.

Да, пятиэтажка наша чудно построена – своеобразной угловатой спиралью, образующей несколько закрытых дворов, ведь в доме – шестьдесят подъездов! Говорят, ни в одном городе нашей страны таких длинных строений нет: замысел – защитить детские площадки от ветров, в розе которых раскинулись Набережные Челны.

Очень нравятся наши берёзы птицам. Зимой на голых ветках яркими шариками сидят синицы и снегири. К весне берёзы звенят колокольцами свиристелей, а в погожие дни укутываются в гвалт неугомонных воробьёв. Ранним летом из гущи листвы льются соловьиные песни. Круглый год я наблюдаю собрания ворон, – любят позаседать на высоте.

Вчера обратила внимание на двух серых с чёрными крыльями птиц – они долго «путешествовали» по веткам, что-то высматривали, переговаривались, мне показалось, даже спорили. А сегодня вороны строят гнездо почти у самой макушки самой высокой берёзы.

Завораживающее действо – забота птиц друг о друге, о будущем доме. Наверное, они уже сотворили потомство, и теперь он, оберегая её, берёт на себя самую тяжёлую работу. Она лишь порхает, притаскивая небольшие лоскутки коры да сухие травинки, а он занимается надёжной основой будущего гнезда, закладывает арматуру.

Вот он прилетел с прутком – таким большим, что сам еле сидит на ветке, никак не может добраться до места стройки: прут цепляется за густые побеги дерева, и голова птицы неуклюже тяжело клонится, а тут ещё и ветер играет с берёзой – качели, и только. Но будущий отец мужественно удерживает добытый стройматериал, размахивает крыльями, балансирует и короткими перелётами перебирается от одной ветки к другой.

Он уже почти у цели, надо только немного спуститься. Вдруг, шквалистый порыв. Ах, сейчас выронит прут!.. Не-ет, сильный клюв крепко сжат, чёрные лапки буквально впились в гибкую опору. И пусть хвост оказался выше головы, главное, удержаться и удержать. Поймав момент, птица ловко развернулась и – боком, боком, мелкими шажками – к гнезду. Есть! Прут, как шпага, воткнут в каркас жилища. Не теряя ни секунды в короткой передышке ветра, птица вплела драгоценную лозину меж рёбер намеченной стенки.
 
Он гордо поднял голову и оглянулся на спутницу, мол, оцени.

Она ценила. В опасный момент была рядом, однако к гнезду не приближалась, а сидя на крепкой ветке, тревожно всплёскивала крыльями и короткими, тихими «кар-ка» поддерживала любимого, волновалась. Теперь, распевая (да, и вороны поют по-своему), как будто похвалила. Их диалог я услышала так:

– Кар-ка… Как ты кр-красив… кр-крепок.
– Кр-крут? – он ещё больше вытянул шею.
– Кр-крут, – она подлетела и на миг прижалась к его крылу, потом что-то поправила в гнезде…
 
Дружная семейка. Я вернулась к работе. Вскоре в окно забарабанил первый сильный весенний дождь. Непогода прервала насущное дело пернатых. Интересно, где они прячутся?..

А будут ли теперь на берёзе жить соловьи? Ворона-то любит полакомиться не только насекомыми и червяками, не побрезгует и кладкой других птиц.
 
19.03.20