Ребёнок Джанни Родари

Сегодня на цыпочках, я пробираюсь в партер к цыпочкам, на праздник циников исключительных, что ноги любят волочить. На сцене поздравляют с почином, мне речь длинную не заучить — с бумажки прочитаю, спасибо сказать хочу, да вот тошнит и пучит. Микрофон выключите, меня не слышат здесь мама с папой. Я похож на Прометея в ночи — пакосник пожарный. Спичками выстроить свой пьедестал захотел, а жизнь превратить в пепелище ненужных причин и моментов. Чтобы поставить диагноз «неизлечим», пришлось обратиться к врачам, Land Cruiser им подарил, себе выписал чистейший амфетамин. Теперь, я ребёнок Джанни Родари — аморальная тварь и инвалид. Простите, русичи, меня кошмарит от кислых мим, а от фальшивых улыбок кумарит. Такая палитра эмоций в носу ужасно жжётся, я знаю, её не вылечить, как ОРВИ — необходимо аптечку затарить химией, не допустить осечки в сознании — алё, вы на тачке? ранний вечер, МКАД, мчим!
На белорусской развязки сегодня узкие, будто кроличья нора на блузке, а значит тусовка летит в гости к Иисусу, наверное, суздальские. Они считаю деньги искусством, я же считаю, что деньги мусор: в рот пылесборника сор, как пакет с коксом, в ГУМе паль броская, как справедливость масс и кашель Бродского, как группа "Ласковый май" и семья Мая и Солнце — всё это бред и навоз, без причин, как Хор Турецкого, как тараканы в Дихлофосе, как бактерия или личинка, как газовый пистолет, и даже голоса отбросов в демократию окунувшие нос по-молодости, а хуже, если под старость лет. Всё лаконично просто. Давайте спросим — что мы делаем?
мы летим в ночи, светлячков возим, возле дома своего достаём чип, чипсы едим, ждём лето, время переводим осенью, часто идём на мосты, по дорогам раз за разом путаемся.