Хроники мира короновируса 4

     А когда всё чаще накатывала волна печали и жалости к себе и обиды на других, даже не знаю на кого, на несчастный случай, судьбу-злодейку, неугаданный билет и упавший маслом вниз бутерброд, казалось, что довирусная жизнь была сродни довоенной, неомрачённой миллионами жертв и миллиардами страданий, со своим вальсом Бостон, который мог называться "Свит чайл ин тайм" или отель Калифорния, спокойствием застоя или тучных лет, извечно голубым небом над изумрудными листьями, как и сегодня поднимающимися над неласковыми равнинами и взгорьями Ривердэйла.
     Но даже грусть улетевшей в никуда конницы, четырёх всадников неуловимости, медленно опускающихся за размазанный горизонт кровавого заката, навсегда отзвеневшего рельсами Голубого вагона не шла ни в какое сравнение с пустотой лишенной какого-либо смысла жизни, которая никак не хотела принимать необходимость продолжаться только за ради собственного продолжения.
     Но на космическом корабле, несущемся без цели и рулевого управления, исключительно по прихоти звёздного ветра и чёрных дыр, эта печаль заставляла точить карандаш воспоминаний, чтобы на тускнеющем холсте проявились хотя бы контуры прекрасной незнакомки из русско-украинского магазина домашней пищи, так любимого обеими диаспорами не только Ривердэйла, но и всего северного Бронкса и его окрестностей.