Мне приснилось живьём я на небо взят...

Мне приснилось: живьём я на небо взят,
В посрамленье хулителям веры,
Где порхал, от макушки до пяток свят,
Созерцая небесные сферы.

В тишине мирозданья над грешной землёй
Замечтавшись – услышал вдруг
Раздирающий душу пронзительный вой,
И почувствовал сильный испуг.

Оглядевшись вокруг, ухватил за хитон
Пролетавшего мимо духа.
Он узнал меня, низкий отвесил поклон
И придвинул поближе ухо.

«Кто, - спросил я его, - нарушает покой
И мои опошляет грёзы?
Расстаётся ли тело с преступной душой,
Льются ли чьи-то невинные слёзы?..»

«Нет, ответил мне ангел, - грехам и слезам
Уж давно не ведём мы счёт.
Не грехи в поздний час вопиют к небесам –
Скудость этих грехов вопиёт!

Помню, раньше – лет восемьдесят назад –
Жизнь была не настолько досадна.
Было всяко у вас: и дебош и разврат,
Но зато и святых преизрядно.

Нынче время не то – отупел ваш народ
В суете постоянных парадов.
В меру честен, с оглядкой ворует и пьёт,
Нет святых – нет и крупных гадов.

И не понял досель, да и вряд ли поймёт,
Оглушённый водкой и роком:
Мир единым путём к совершенству идёт –
Сочетая талант с пороком.

Нам теперь всё равно всё равно: кто, за что и почём…
Мы, ваятели новой расы,
В Рай с безгрешными вкупе порочных берём,
Ад оставив для серой массы…»

Я возвёл гор; очи; нахально стрельнул
Сигаретку с добавкой ментола.
Ангел мне на прощанье крыло протянул
И растаял в сиянии Престола.

1988 г.