Волшебный Лес

Солнце медленно медленно поднималось над водяной гладью широких прозрачных озер. Ярко-красное оно прогревало Мир, прохладный после ночного дождя. Обитатели Волшебного Леса мирно спали, набираясь сил на день.
Но кто-то вставал намного раньше и в сладком одиночестве работал или наблюдал, как разноцветные облака плывут в неведомые дали по голубому небу,
Обмакнув перо в цвет, Ольша вывел контуры небольшого, заросшего травой и кустарником оврага. Воображение почти в тот же миг обрисовало ему, как между зелёными листьями будут мелькать радужные следы фей, сплетаясь в неповторимые упорядоченые узоры и собирая лучи солнца в огромное радостное полотно . Немного подумав, мальчик продолжил работу. Всё больше и больше деталей появлялось на картине по мановению волшебной кисти.
Минуту за минутой отсчитывали часики в виде замка с высокими башнями и заросшими зеленью стенами, утро уверенно сменяло приятную свежесть на жар, обещавший продлиться до самого вечера, а художник сделал последний завершающий мазок. "Надеюсь, её примут хорошо" - подумал Ольша, спускаясь вниз завтракать. Вся семья уже была в сборе. Отец, стражник, в полном боевом снаряжении сидел за столом, занимая один почти всю его длинну. Напротив него сидели Триша, сестра, и Иван, брат. Рядом с ними сидела мать, стражница, также в облачении. Родители уже заканчивали есть кашу, в то время как дети вяло ковыряли овсянку ложками.
— Доброе утро! — улыбнувшись, сказал Ольша.
Родственники приветствовали его вялыми кивками не отрываясь от еды. Снова воцарилось унылое молчание. Уже рвущиеся наружу слова об очередной картине застряли в горле.
Когда мама и папа отправились на службу, а каша была кое как доедена, Ольша остался один в доме. Сестра и брат пошли погулять и развеяться, каждый в свою сторону. Мальчику же ничего не оставалось, как отправиться на выставку художников вместе с картиной.
День был жарким и сухим. Деревья покрылись пылью, клубами взметающуюся из под ног редких прохожих. Выставка размещалась в небольшом здании около прохладного озерца, одного на весь город. Поэтому здесь было всегда людно. Каждый, кто хотел, мог искупаться, а затем полюбоваться произведениями искусства, попивая лимонад.
Ольша повесил свою картину на пустующую пока доску с надписью "Новые". Подобные доски висели во всех залах. Каждое помещение отводилось под определённый жанр. Мальчик, по неизвестной ему самому причине всегда выставлял свое творчество в зале "Для разного". Так случилось и на этот раз. Однако Ольша не ушёл, как делал по обыкновению, а присел на небольшую скамеечку для посетителей.
Жители Волшебного Леса проходили мимо, болтали, иногда кто-нибудь останавливался и глядел, после чего писал свое мнение в специальной тетрадке. Полдень важно вступал в свои права, обдавая зноем весь город. На выставку вошла большая группа, ведомая эльфом с презрительно-надменным выражением лица. С видом пророка он начал вещать на весь зал:
— Дорогие друзья, осмотритесь вокруг, ну, разве не прелесть? Сборище банального и скучного позитива! И ничего глубокого, ничего, над чем можно было бы задуматься! Где идеи, которые должны наполнять эти красивые, бесспорно, но пустые оболочки. Для примера рассмотрим хотя бы это "произведение" — эльф презрительно ухмыльнулся, мельком окинув взором одинокую картину Ольши, и продолжил — овраг, деревья, солнечный свет - мы видели такое тысячи раз. Ни одной новой мысли не привнёс автор в свое творение, никакого подтекста не добавил, от того и получилась пустая однодневная дрянь!
— Но, Альф, посмотри, там феи собирают полотно из солнечных лучей! — воскликнул кто то внимательный из толпы.
Эльф даже не обернулся:
— Маленькие детали ничто в сравнении с общей вторчностью этого "шедевра", помните об этом, если хотите отличать зерна от плевел.
Злобная обида в одно мнгновение заполонила душу, отчаяние опустошило голову. Ольша был готов встать на защиту своего труда, растоптанного, растерзанного бездушием. Но не успел.
В помещение вбежал скромно одетый молодой человек в дырявойрубахе и деревянных башмаках(стука почему то не было слышно), держа в руках белый лист, перечеркнутый прямыми, кривыми и изогнутыми линиями. Он повесил его рядом с
картиной Ольши и бесшумно плюхнулся рядом с мальчиком.
Несколько мгновений все смотрели на лист, на котором красовалась небрежная надпись "Король Альберт". Первым заговорил Альф:
— Наконец то что-то интересное... — голос его быстро затих.
Смех разразился со всех сторон, смех обидный, едкий. Опустив голову, эльф злобно глянул на странного парня и быстрым шагом почти выбежал из зала.
— Эксперт несчастный! — проговорил кто-то.
— Врунишка бессовестный!
— Подлец!
Всё более и более обидные слова выкрикивали люди, эльфы и даже гоблины, затесавшиеся в толпе.
Ольше стало стыдно за них. Ведь эльф ничего плохого им не сделал.
— Парень, поверь мне, Альф не стоит твоей жалости. Он бы так разнес твою картину, что ты её порвал бы тотчас. Хотя сам в искусстве ничего не смыслит. Точнее смыслит, но рамки его знаний не позволяют ему принимать любые произведения, которые не вписываются в эти самые рамки — произнес
— Мне стыдно за людей...
— А мне за всех...
— Он же им ничего не сделал
— Строил из себя эксперта, а в итоге не оправдал надежд и не облил грязью мою мазню.
— Разве это мазня?
— Большинству из них, — паренёк махнул рукой в сторону толпы, в которой разгорались искорки словесных баталий — мазня настоящая... Сначала обидно было, потом ничего, привык.
Ольша внимательно посмотрел на помятый листочек. Фигуры разных оттенков собрались в портрет совсем ещё юнца с остроконечными ушами и выражением лица как у Альфа. Расшитый золотом и бархатом костюм резко контрастировал с болезненно зеленоватым с оттенками коричневого цветом кожи . На заднем фоне зеленели деревья, нечеткие, но угадывающиеся очертаниями.
— А по-моему твоя картина красивая — мальчик улыбнулся, пытаясь поддержать стремительно погрустневшего собеседника, — но почему Альберт такой зелёный?
— Гордыня его погубит, гордыня и убежденность в том, что он достоин править Лесом. Вот это я визуально и отобразил, как болезнь. — парень оживился, — Кстати, меня Марк зовут, а тебя?
— Ольша.
— Какое интересное имя...
Стало тихо. Собеседники не знали, что сказать друг другу, но знали, что сказать что то нужно, что-то важное. Наконец Марк встрепенулся.
— Ах да, я же хотел объяснить, почему мне стыдно за всех. Понимаешь, народ постоянно уходит в крайности. Мало кто смотрит трезвым взглядом на ситуацию, пытается анализировать, глядеть глубже. Так много ненависти, непонимания и вражды между гражданами одной земли, одного государства. Они могли бы дружить, но предпочитают войну... И не с врагами, друг с другом.
— Иногда невозможно, и даже нельзя сдерживать свой гнев или ненависть, я думаю.
— Конечно, но что мы получим, если много таких вот Альфов, столкнуться вместе? Будет драка, а ею мало что решить можно. Не проще ли сразу найти компромисс или разойтись? Честно, не знаю. Иногда и мне ругаться хочется, или драться даже...
— Должно быть уважение к собеседнику, каких бы он взглядов не придерживался, это с пелёнок каждый знает.
— Если бы мы помнили заповеди с пелёнок, то ни войн, ни разногласий не случалось бы. Да и уважать, бывает, не хочется. Вот я и думаю, как помочь достигнуть этого уважения...
Кстати, твоя картина тоже красивая — неожиданно закончил Марк.
— Правда?! — воскликнул Ольша, подпрыгнув от радости.
— Конечно, у тебя очень большой талант, который стоит развивать.
Можно вечно оставаться созерцателем, но, думаю, ты будешь полезен обществу в другой роли. А есть ли что нибудь лучше, чем привнесение небольшого кусочка эмоций и мыслей другим? — с этими словами парень исчез, будто и не было его никогда.
А Ольша отправился домой, ничуть не удивившись. Волшебный Лес на то и Волшебный, что происходят в нем разные чудеса. Вечерний воздух щекотал лицо мальчишки, светлое, юное, по романтически задумчивое прохладой. Солнце скрылось за кронами, лесной город окутывали мягкие розово-синие сумерки,облака плыли по чистому небу, по звездам, закрывая Луну на мимолетные минуты и вновь устремлялись вдаль.
Рассвет вновь был ярок и свеж, птицы пели чудесные песни, мир вновь сиял чистым блеском, вновь прогревался Солнцем. Но в этот раз Ольша спал. На столе красовалась новая картина.
Где-то в непонятный момент времени у окна стояло существо, состоящее из двух частей. Одна - человек, низкий, лохматый, коренастый. Вторая - смесь эльфа и гоблина, зеленокожая, высокая, чуть сгорбленная.
Обе смотрят на мир, разный, но в тоже время один и тот же. И восхищаются им, его пейзажами, его жизнью. Внутри каждой части бьётся половинка сердца, образуя с другой одну большую и светлую душу.

Конец.
(2019)