Пчёлочка златая. Фольклорная тетрадь XXI

Владимир Попов

ПЧЁЛОЧКА ЗЛАТАЯ

(фольклорная тетрадь)

часть XXI

89. Всё идёшь, идёшь-бредёшь

Всё идёшь, идёшь-бредёшь –
спотыкучи ноги.
А устанешь – упадёшь
в траву у дороги.

И лежишь лицом наверх
к этой бесконечности,
словно первый человек
накануне вечности.

Муравей былинку гнёт.
Птица где-то гукает.
Роща песенку поёт,
и Земля баюкает.


90. Как стройно певчие поют

Как стройно певчие поют
под золотой оправою.
О жизни весть передают –
то левые, то правые.

То величальная хвала…
То медленно-печальные –
что переходят спрохвала
в басовое ворчание.

Теперь мы в мире не одни:
живой водою плещут…
И свечек тихие огни
от возгласа трепещут.


91. Вашу тётю Иду Вальса

Вашу тётю Иду Вальса
вспоминаю и рыдаю:
– Ты Фау́стом не прикидыва́йся, –   
я всё разгадаю!

С тётей мы идём к реке
в изначалье ночи,
а она «руссифике»
что-то там бормочет.

И у тёти сдали нервы,
развязались банты:
– Все мужчины – пардоннеры
и комплементанты!

– Тётя, тётя, как же так?
Что ещё за мода?
Вы плывёте, как чурбак
поперёк народа!

– Ах ты, ветреный лишай!
Мировая гнида!
Ты с народом не мешай
вашу тётю Иду!


92. Что нынче делать старику

Что нынче делать старику?
Проснусь не рано и не поздно,
споткнусь и тихую строку,
что на земле лежит бесхозно.
И буду маяться в тиши –
шептать и петь. И веселиться…
И радоваться, что пришли
давно оставленные лица.
Сижу, как лодка на мели…
Читать возьмуся до обеда…
О, сколько чуши наплели
литературо-(еды)-веды!
И только Пушкин, как живой,
встаёт и радостно смеётся,
подтрунивая надо мной.
И только в руки не даётся.
«Мне тяжела теперь и радость,
Не только грусть… душа моя,
Уж никуда не годна я…
Под старость жизнь – такая гадость…»
И я невольно хохочу,
как будто девица младая,
и, крылья обретя, лечу,
лечу, лечу… и упадаю…
… Пойду окурки подбирать –
через зелёную ограду,
тайком летящие опять
из воспитательного сада.