Ну здравствуй, внучок!

Ну здравствуй, внучок!



Ну здравствуй, внучок!                Как тебе там живётся                В твоём двадцать первом? Ответь, дорогой!
Война здесь в двадцатом и мне удаётся
Сражаться с врагами, чтоб жил ты родной.


Немецкие танки отбили в атаке,
Друзья погибали,- я выжил опять
И в этой тяжёлой, немыслимой драке
Никто не хотел, не желал умирать...


Дружок мой, Ванюшка, что был из Ростова,
На землю родную вдруг с криком упал...
И он перед смертью всё снова и снова
О маме родной и жене вспоминал...


Его схоронил я под тоненькой вербой,
А сколько погибло здесь всех, дорогой!
Внучок, а бабуля, жива ещё, верно?
Её ты жалей и люби, мой родной!


Ей столько пришлось в этой жизни измерить
Ох, лихушка-горя хлебнула она!
Другой не поймёт, может быть не поверит,
Я жизнью своей ей обязан сполна:


На фронт провожая, дала мне иконку,
Она до сих пор на груди у меня,
И смерть не брала, уходила в сторонку,
Видать, что иконка мне та помогла...


...Я ночью проснулся. Что сердце тревожит
Не мог разобраться и сразу понять.
Привиделось мне, разве это возможно,
Что дед мой убитый глядит на меня


И хочет о чем-то спросить и не может,-
Меж нами такая ведь пропасть годов!
Я б всё рассказал, если б было возможно,
Мне есть, что сказать, я хочу и готов:


Узнал о тебе по рассказам бабули
Тобою горжусь я  везде и всегда,
О том, что погиб в сорок третьем, в июле,
В тот год похоронка родным принесла...


...От нас вам спасибо за счастье родиться,
За мир на планете, что вами добыт!
И вами потомки все будут гордиться,
Никто из героев не будет забыт!