Если звезды зажигают...

               
                Ведь если  звезды зажигают –  значит – это кому-нибудь нужно?
                В. Маяковский


Нужна ли государству идеология?
Идеология – это разработанная концепция существования государства
на основе высшей, сакральной идеи, поставленной над государственной властью. Все предыдущие века и тысячелетия, вплоть до ХIХ столетия,  государственная власть пользовалась в качестве аргумента своих решений   единственной установкой – безусловным правом решающего голоса монарха, кесаря, султана, т.е. первого лица в государстве, правом сильного. Религия и церковь играли роль вспомогательную, хотя в ряде случаев церковь не без сопротивления отказывались уступить приоритет. Самые наглядные примеры – борьба французского престола с Ватиканом в Средние века и реформы Петра I, ограничившие претензии русского православия. Правление "богоданных" правителей всячески укреплялось пропагандой служителей религиозного культа. Но никогда до самого конца XIX века идеологические установки не  подменялись и не отождествлялись с государственным аппаратом. Правитель был помазанником божьим, и его воля всегда освящалась авторитетом религиозной догмы: чего хочет кесарь, того хочет Бог. Воля господня была пропагандистским приемом в пользу силы, и эта сила являлась самодовлеющей и не требующей других объяснений и оправданий.  Начиная с конца XVIII века, авторитет государственной власти, воплощенный в одном лице, оспаривали все передовые умы человечества, все ярче сияли, как восходящие звезды, понятия "свобода", "равенство", "братство". Пройдя через целый ряд народных революций, крушение и смену династий, Европа пришла к мысли о парламентской республике, роль основной регулирующей силы социума все больше играло законодательство, созданное и совершенствующееся на основе Римского права. Равенство людей перед законом, само понятие "правa человека" существенно ограничили государственную власть и возможность произвола. Этот усиливающийся процесс  демократизации затронул все цивилизованные страны мира и в короткое время преобразил человечество. Идеологическое и пропагандистское влияние церкви было сведено к абсолютному минимуму, вплоть до того, что в первой половине XX  века можно было говорить почти о полной капитуляции религиозной мысли. При этом другой политической и в то же время идейной установки, заменяющей религиозные критерии, представляющей власть сакральной, не возникло – в ней не было никакой необходимости. Т.о., государственность не только великолепно осознавала себя без ненужных идейных опор, но обходилась в качестве рупора собственных решений все более изощренной и в то же время неприкрытой в своих целях пропагандой. В самом деле, можно ли назвать идеологией  программы современных политических лидеров, состязающихся в предвыборной гонке?
          Война 1914 года, именуемая Первой мировой, а ранее – Всемирной, внесла в процесс всеобщей демократизации сильнейший раскол и диссонанс. Почти одновременно, на одном небольшом временном отрезке возникло два имперских государственных образования, сделавших идеологию формой управления массами, целью существования всей страны и, по сути, водрузивших сакральную идею на государственный престол. Этими империями были антагонистические друг другу фашистская Германия и Советский Союз. При сопоставлении двух держав бросается в глаза огромное количество сходных, родственных черт. Обе они возникли после насильственной смены власти, вооруженного переворота, совершенного во имя высшей идеи, именем политической догмы. Германия руководствовалась шовинистической мыслью о превосходстве арийской нации и провозгласила основой своей политики геноцид по национальному признаку. В России на развалинах Российской империи прочно обосновался   призрак коммунизма, до тех пор неприкаянно бродивший по просторам Европы, -- причем возможно, что Европе, в отличие от России,  в данном случае очень повезло. Советский Союз, сделавший целью и смыслом  существования страны  мировую социалистическую революцию и построение коммунизма во всем мире, уничтожал своих граждан по признаку социальной принадлежности. Во имя утверждения великих идей употреблялись сходные средства: и в фашистской Германии, и в СССР строились концентрационные лагеря, основными инструментами политической власти были долговременный террор и диктатура. Это были державы совершенно нового типа, небывалые доселе, новая форма государственного правления, представляющая собой полное сращение и отождествление государственности с  идеологической установкой, подмена власти идеологией. Такого в истории человечества не было еще никогда. Единственным неполным аналогом может быть названа претензия на духовное господство Ватикана,  католической церкви в средневековой Европе и мрачное торжество инквизиции. Как католическая религиозная  экспансия, так и политические крайности Советского Союза и  мракобесие нацистов в Германии вызвали движение гуманистического сопротивления, что повлекло за собой протестантизм в европейских странах, крах фашистского Рейха и, значительно позже, несправедливый и необдуманный развал Советского Союза – именно тогда, когда политические заблуждения в советской России были в значительной степени осознаны и преодолены.
           Идеология, таким образом, является безусловным стимулом террора и диктатуры, используемых во имя самых разных политических целей, как бы они ни были сформулированы. Этот парадокс основан на попытке поставить умозрительные, условно обозначенные  ценности выше закона и прав человека, вуалирование насилия добрыми намерениями волка в овечьей шкуре. Единственная вполне приемлемая форма государственного устройства в современном мире  – это правовое государство, базирующееся на законе и сильной власти, существующее без категоричной идейной установки, во имя которой были бы возможны отступления от Законодательства в какую-либо сторону.  Поэтому усиление религиозного фанатизма, религиозной мысли, направленное с Востока, является самой опасной и бесчеловечной тенденцией сегодняшней действительности.
           Однако потребность в утверждении гуманистических идей, духовных и нравственных ценностей, независимо от религиозных убеждений и политических симпатией, продолжает оставаться величайшей потребностью людей в XXI столетии. Не умирает необходимость в скрепляющей национальной идее, духовном знамени, символах единения. Эта святая человеческая потребность, так часто и бессовестно эксплуатируемая   в корыстных узкополитических целях и становящаяся  в ряде случаев движущей силой самых варварских деяний, не может исчезнуть неудовлетворенной: это составляющая духовной сути человека. Во имя чего могут сегодня объединяться люди и есть ли, оставлена ли нам нашей беспощадной историей  возможность такого объединения? Программный документ, провозгласивший столь великую и заманчивую цель, существует. Он создан 2 000 лет тому назад и при этом имеет позднейший аналог – Моральный кодекс строителя коммунизма. Имя первоисточника этой идейной программы развития человечества – Нагорная проповедь. Кровавое XX столетие подвело последнюю черту под духовным опытом нашей цивилизации. Христианские ценности без церкви, моральный кодекс без коммунистов. Как это было когда-то уже сказано, "советы без коммунистов" -- история повторяется. Более того, утверждение, что "история кончилась", совершенно справедливо, в том смысле, что в течение предыдущих тысячелетий уже  завершена основная задача, которую в тяжких страданиях решало человечество, –  2 000 лет тому назад выработаны и сформулированы основные нравственные требования человеческого общежития, создана Конституция, Основной закон нашей цивилизации. На осознание и соотнесение этого Закона с жизнью ушло две тысячи лет, давшие человечеству, кроме духовного опыта и теоретического осмысления поставленной задачи, средства научно-технической революции для ее осуществления. В XXI веке наступил новый период, задача которого – воплощение этих принципов в жизнь, создание нового, единого человечества. Будет ли это достигнуто? Уничтожат себя и свою цивилизацию неразумные земляне или преодолеют барьер международных конфликтов, национальной розни?
        В 90-е годы, после развала Советского Союза и официального признания его идеологической несостоятельности, в нашей стране пытались создать небывалого монстра, идеологического Франкенштейна – гибрид неправовых рыночных установок и нравственных ценностей. Это породило пропаганду образа жизни абсурдно нелепого, открыто ориентированного на криминал, неприемлемого даже для обывателя западного мира, тем более – для граждан
еще недавно советской страны. Советский ежик постепенно выходил из тумана и все меньше приходил в восторг от телесериалов, бессмысленных и бесконечных, как интимные признания и подробности личной жизни Аллы Пугачевой и рекламные ролики, посвященные нижнему белью Наташи Королевой; от приключений всевозможных "оборотней в погонах" и разоблачений из жизни советского Кремля.
           Сегодняшняя Россия зажата между внутренними и внешними врагами – черкесскими народами, во многом ориентированными на Турцию, ИГИЛ, исламистские ценности, и Западом, несправедливо лишающим РФ полного суверенитета, предпочитающим воспринимать  нашу страну как "девочку на побегушках". Сегодняшняя Россия разодрана и поделена с корыстной целью людьми, не имеющими совести, поставившими крест на нашей Родине, готовыми при первой возможности скрыться за рубеж с награбленными ценностями. Сегодняшней Россией правят еще недавние коммунисты, положившие на стол партбилеты и ставшие капиталистами. В нашей стране наконец-то решена проблема ресурсов рабочих рук для самых непрестижных профессий, трудных и опасных для здоровья работ. Создана армия нищих, не обеспеченных достаточно людей, у которых никаких гарантий, никаких опор в завтрашнем дне, -- "крепостных бюджетников", по удачному выражению Марии Максаковой. Создано хорошо оплаченное сообщество работников правовых и силовых структур, существует огромная разница в оплате труда, при этом человек оценивается по количеству материальных благ, которыми он владеет,  по наличию или отсутствию избыточных средств к существованию. Криминальный беспредел, обусловленный частной собственностью на средства производства, коррупционными рыночными схемами заработка в обход всех правил и законов, не может определять государство как правовое. Огромное социальное пространство нашей страны  превращено в земщину, где трудно добиться  справедливости,  в область, отданную в вассальное подчинение "опричным" социальным группам. Видимо, Иван IV Грозный, выражаясь современным языком, был перспективным руководителем, если его методы управления страной используются в нынешней  России!
       Однако возвращение ортодоксальной коммунистической идеи было бы для русского народа величайшим несчастьем, окончательно убившим живую мысль и творческие начинания страны.  Многие из нас хорошо помнят то время, когда не было назойливой, уродующей город уличной рекламы и на всех стенах и заборах красовались афоризмы "Экономика должна быть экономной", "КПСС – ум, честь и совесть нашей эпохи!" и т.п. В этих лозунгах не было, пожалуй, ничего особенного, кроме одного: слова "ум", "совесть" и "честь" не пишут на заборах!  Тогда расхожей, неоспоримой  мыслью была характеристика марксизма как "вечно живого, творческого, развивающегося учения", сопоставимого с древом жизни: "… суха теория, мой друг, а древо жизни вечно зеленеет". На деле каждый, кто попытался бы "творчески развить", оценить свежим глазом  и применить к реальной жизни неразменный политический капитал КПСС, дорого бы за это поплатился. Поэтому  литература по гуманитарным предметам, доступная студентам и "широкому кругу читателей", напоминала не древо жизни, а многолетний сухостой с редкими, до корня вырубленными просеками – следами замалчиваемой опасной мысли. Мы все хорошо помним комсомольскую элиту, создавшую совершенно особый мир выездных и невыездных тусовщиков, особую номенклатурную партийную среду, достаточно циничную и безграмотную,   партийные привилегии и спецраспределение. При этом  ни пропаганда, ни обязательные лозунги, сопровождавшие советского человека от ясельного до преклонного возраста, никому не мешали жить: их просто перестали замечать. На фоне этого местечкового политпиара последнее десятилетие правления Л.И. Брежнева, именуемое эпохой развитого социализма, вплотную приблизило страну к государственному капитализму – весьма рациональному устройству общества, при котором существование многоукладной экономики предполагает государственную собственность на все основные средства и отрасли производства, транспорт, земли и природные богатства, а частный сектор, выведенный из тени, контролируется гибкими рыночными механизмами и законодательством. После гибели Великой Русской империи и краха столыпинских реформ уничтожение Советского Союза стало второй, роковым образом потерянной возможностью полной  и окончательной победы наследников дела Петра Великого. И бездарны же оказались продолжатели! Именно коммунистическая ортодоксия, сковавшая русскую науку, политэкономию, политическую мысль, не позволила после смерти Брежнева сохранить страну, плавно переведя ее на рельсы многоукладной экономики. На фоне растерявшихся, потерявших ориентацию людей к власти пришли реформаторы, обогатившие не страну, а  свои собственные карманы. Единственная "сакральная идея", мыслимая в нынешнем беспределе, – это разве что идея депутатской неприкосновенности и полной безнаказанности лиц, поставленных над закрепощенным перестроечными опричниками социальным пространством. При этом нельзя сказать, что "народ безмолвствует". Пока вооруженный компьютерной техникой народ поносит на языке родных осин всех и вся  в многотерпеливых пространствах Интернета, безмолвствует власть. И ее инертность часто выглядит странной. Явно экстремистские православные общины с профашистским настроем угрожают безопасности граждан, криминальные способы функционирования искусственно создаваемых рынков сбыта грабят бюджет муниципалитета на глазах у всех; навязанные потребителю, ненужные ему дорогостоящие услуги  внедряются вместо удобных и дешевых аналогов, врачей и учителей буквально толкают к поборам, поощряя мафиозную психологию во всех сферах жизни, -- власть безмолвствует, безмолвствует закон. Власть  превратилась в отрасль шоу-бизнеса, где Государственная Дума ближе всего к цирковой арене. Советскую власть можно упрекать во многом, но таких зрелищ, явно развлекательных по цели и смыслу, она никогда не предоставляла своим избирателям! Почтенные избранники народа, таскающие друг друга за волосы  и раздающие оплеухи; черный пиар безнаказанных отпрысков разбогатевшей партийной номенклатуры – Лиза Пескова, Мара Багдасарян, Ксюша Собчак и пр., и пр.,  предводительствуемые госпожой Поклонской с портретом царя-страстотерпца и методами святой инквизиции наготове. Власть безмолвствует? Да что же она скажет, если это она сама и это ее дети, наша завтрашняя руководящая элита! Но кроме власти есть ее молчаливые и незаметные холуи и холопы – "люди холопского звания сущие псы иногда".   Это те незаметные и не у власти пребывающие,  кто подворовывает и молчит вместе с находящимися на виду и взявшими на себя ответственность принародно. На оккупированных немцами территориях России самыми жестокими и бессовестными исполнителями варварских приказов были предатели-полицейские, самыми хамскими пособниками рыночной "идеологии" в постперестроечной России выступают мелкие хозяйчики и торговцы, постоянно оскорбляющие рядовых клиентов и "работающие только на богатых"; обслуживающие владельцев квартир по найму безграмотные уборщики и слесари РЭПов и весь комплекс ЖКХ.  Это медперсонал, обирающий пациентов. Это те, кто ринулся в церкви, чтобы отметить свою "благонадежность", как только наметилось возвращение политического влияния церкви на государство, – те, кто первыми побегут из лона дома божьего, если правительство будет поощрять атеизм. Это те, кто ничего не признает и не уважает, кроме власти как таковой и при любом правительстве будет поддерживать все хамское и насильственное. К сожалению, именно упомянутый контингент является опорой нынешних перекосов нашей жизни. Современная русская интеллигенция – подобно русскому государству  в международной политике – зажата между двух крайностей: безграмотной, наглой кухаркой, рвущейся на чужое место "управлять государством", и уже разбогатевшей элитой, не желающей уважать закон и человеческие права. А это, надо признать, всегда было национальной трагедией России. Планомерное уничтожение образованных, интеллигентных и перспективных людей и просто самых порядочных людей продолжается, начиная с 1917 года. Продолжается и усиливается по сей день. Именно потому, что ум, честь и совесть – враги любого криминального, неправового образа жизни, враги полицейского государства, потому, что уголовная власть может опираться только на безграмотных и нечистоплотных  хамов. Не надо кухарке позволять выходить в люди до тех пор, пока она кухарка и прислуга по сути! Прислуга, нагло считающая, что она "уже начальник" и других ценностей не воспринимающая! Естественно, что этот контингент всегда найдет общий язык с "гениальными" натасканными даунами и любыми умственно неполноценными людьми: наше безмолвствующее отечественное быдло всегда имело глубинное духовное родство с идиотами и подонками.  Незабвенный Шариков из "Собачьего сердца" Михаила Булгакова.  Наши доморощенные Швондеры, почуявшие возможность свободного высказывания и решения.  Банды, гулявшие в 1918 по всей стране.  -- Собачья Рассея матроса Железняка и Левы Задова!
        Но суть проблемы лишь в одном: какого сорта люди получат в завтрашней России преимущественное право на свое социальное пространство? Остался ли для нас в этом коммунальном вертепе угол, где еще востребованы ум, честь и совесть? Или выдвижение правоохранительной системой безграмотных и неспособных к мышлению "граждан с особенностями" и криминальных отморозков снизу добьет порядочную небогатую Россию на этот раз до конца? Проблемой  сегодня  является не уничтожение элитарной интеллигенции: интеллектуальная, научная  и артистическая, творческая элита получила огромные деньги и социальные преимущества, это немедленно породило большое количество паразитирующей на высоких званиях  пошлой и наглой, "раскрученной" бездарности, примкнувшей к истинным мыслителям и творцам, самоотверженным художникам.  Под ударом оказалась та малоимущая социальная среда, которая всегда была опорой и почвой для формирования культурной элиты, здоровой основой и главным составляющим народа.      
        Хлеб современных идеологов в России весьма неблагодарен и не легок. Пережитые нами годы, откровения прессы, доступность серьезной, ранее запрещенной литературы по социологии и публичность политиков – все, что можно отнести к понятию "гласность", настолько обнажили скрытые ранее механизмы манипулирования сознанием, что рядовой человек прозрел окончательно. Заставить современных русских людей с восторгом принять одурманивающие идеологические установки, воодушевляющие толпу политические символы веры в настоящий момент не представляется возможным. Поэтому ни ставка на воинствующих православных черносотенцев, ни популистские выступления Навального не смогут надолго привлечь даже самых легковерных.  Ни воскрешение мумии марксизма-ленинизма, ни воззвания к патриотическому долгу, ни сакрализация семьи Романовых  не заставят граждан новой России добровольно вернуться в дурман идеологизированного государства. Бессмысленная, заставляющая сжиматься сердце  гибель Ильи Кричевского,  Дмитрия Комаря,  Владимира Усова – троих защитников Белого дома в 1991 году, расстрел парламента в Москве 1993 года, насаждение криминальной психологии породили не правовое, не гуманистическое государство;  в стране жаждут реабилитации новых русских крепостных, которые вынуждены до смерти работать на свои приватизированные квартиры, выплачивая непосильные подати ЖКХ.
    Внутренние проблемы России легко и без потерь можно было бы смягчить,  уменьшив имущественное неравенство и реформировав экономику, рынок, восстановив гарантированную защиту  законности  в интересах людей небогатых, в интересах принципа равенства людей перед законом. Но – риторический вопрос! – согласятся ли нынешние гг. партийные функционеры положить на стол свои миллиарды так же охотно, как когда-то положили партийные билеты?

31.08.2017 г.