Сказка без названия. Часть первая

Это было или нет
в неком царстве-государстве,
где цари не знали бед
и царили по сто лет -
воцарился, так уж царствуй,

где поили задарма
чаркой водки, чашей мёда,
где без счёта терема,
без замков дверных дома
и людей честных без счёта.

Нет уж, братцы, хорошо б
да не та у нас натура,
чтоб герой разумен, чтоб
царь не полный остолоп,
дочь его не дурой дура.

Это было или нет
в нашем царстве тридевятом,
куда ехать тридцать лет,
а доедешь, стар и сед,
не ругнись с досады матом.

Глуше, чем Тмутаракань
(не пропасть в глуши, так сгинуть),
кто живой тут - или пьянь,
или дело его дрянь,
всюду клин, куда ни кинуть.

Вот и наш герой - Иван
недалёкий был умишком,
выпивоха и буян,
не смотря на свой изъян,
промышлял он золотишком.

В этом деле был мастак
и талант имел от Бога,
хоть Иван был и дурак,
сам того не зная - как,
чуял к золоту дорогу.

Мог в земле зарытый клад
или жилу золотую
отыскать, на первый взгляд,
совершенно наугад,
к ним шагая напрямую.

Завсегда навеселе,
весь барыш спустив до нитки,
вечно спал он на столе
ражей рожею в филе,
носом в огненном напитке.

В двадцать с лишком лет свои
круглый был Иван сиротка,
жил без дома и семьи -
выпей разом полбадьи,
всё тоска горчей, чем водка.

Так бы всё оно и шло,
и закончилось плачевно,
не случись на то число
в государстве нашем зло
для царя и для царевны.

В наших девственных лесах,
царский двор лишив покоя,
змей-не змей и птах- не птах,
объявился чёрт в штанах,
непонятно, что такое.

Непонятно - сам Кощей,
то ли родственник Кощея,
в сёлах начал красть людей,
выкуп требовать, злодей,
на злодействах богатея.

Разбегаться стал народ,
перестал платить налоги,
а без них - ни каши в рот,
ни икры на бутерброд,
хоть и царь - протянешь ноги.

Царь послал большую рать -
изловить того Кощея,
золотишко отобрать,
в ларь под ключ и под печать
и везти к царю скорее.

А Кощея отпустить,
пусть разбойничает дале,
раз его полезна прыть,
можно даже наградить,
впрочем, хватит и медали.

Воевода Побейгром
рать свою, не зная брода,
в бой повёл кружным путём,
чащей леса, в бурелом
и завёл её в болото.

Царь издёргался вконец.
Десять дней в тоске бессонной
не ложился спать дворец.
Наконец, прибыл гонец,
правда пеший, а не конный.

Весь замученный с лица,
протянув конверт помятый,
тот свалился у крыльца,
не промолвив ни словца,
как пришибленный лопатой.

Царь, не спавший десять дён,
сам дошёл уже до точки.
Тот конверт обнюхал он,
повертел со всех сторон
и для чтенья отдал дочке.

Та читает: "Царь Дурил,
рать твою в гнилом болоте
я, насколько было сил
уберёг, потом пленил,
есть не стал, все целы вроде.

Присылай мне, Дуралей
или как там, на деревню
на подводах сто ларей,
полных золота, скорей,
а ещё пришли царевну.

А не то так заверчу,
напущу болотной скверны,
обращу всех в саранчу,
мне такое по плечу.
Царь Кощун почти Бессмертный".

От такого письмеца
(знать, не зря они не спали)
царь державный спал с лица
и царевна, вся в отца,
вниз сползла по вертикали.

Вот такое вот кино
приключилося недавно,
а скорей давным-давно -
нам, читатель, всё равно,
было б чтение забавно.