В чаще

Её шарф отражался в закате,
Далеко уходящего солнца,
Что ей делать одной в лесной чаще?
Ясно только что поздно вернётся.

Она просто гуляла наивно,
Не пугала её темнота,
Все в лесу притаились мирно,
Ожидая простого щелчка...

Света стало почти не видно,
Когда скрылась из виду тропа,
Ей тревожно теперь и обидно,
Неизвестно, куда забрела.

Вдруг споткнулась, и череп лисицы
Перед нею возник свысока,
Сразу слёзы накрыли ресницы,
Неизбежная смерть так близка.

И, попятиться задом пытаясь,
Она полностью сбилась с пути.
Снова на ноги встать не решаясь,
Услыхала признанье в любви.
Появились новые силы,
И она понеслась без оглядки,
Вот и тропка, а сбоку осины,
Шелестели листвой ей загадки.

Наконец-то знакома дорога
И осталось немного пройти
Только вдруг появилась тревога:
«Так легко невозможно уйти!»

Оказались те мысли правдой,
Долго шла не достигнув конца,
Ничего не служило преградой,
Только мир одного мертвеца.

Уволок он её с собою
За предел своего измерения,
Где она бесконечной тропою,
Шла вперёд, ожидая спасения.

По бокам тьма зловеще сгущалась,
А оттуда послышался звук,
Там старуха на пне оказалась,
И манила её парой рук.

«Подойди же ко мне, смелее,
Помоги мне подняться с пенька...»
Приближаясь, казался зов злее,
Но натура её так мягка...

Она шла на тот голос охрипший,
И всё глубже входила в дебри,
Понял там её взгляд поникший:
Вместо рук у старухи ветви.

А вот ноги срастались с корнями,
Так, что не было видно конца,
И своими сухими ветвями,
До её дотянулась лица...

Она вскрикнула, прочь отдаляясь,
Ей приснился тревожный кошмар,
И до крови добраться пытаясь,
Стал пищать в её ухо комар.

Что бы не значил, не сбыться ему,
Ведь не встречалось в округе людей,
Сон тот поведать могла лишь отцу,
Что закрывался в каморке своей.

Остров - их дом, весь усеянный лесом,
Суть всего мира совсем не ясна,
Поиск её не венчался прогрессом,
С ней оказалась и мать не честна.

Будто от слёз, покрасневшее небо
Стало темнеть над контрастным закатом,
В лес побежала она непременно,
С ассоциацией данной кошмаром.

Там и нашла неизвестную тропку,
Отправляясь по ней в тот же миг,
Не устроив в пути остановку,
Вдруг упала в холодный родник.

Вся испачкалась и промокла,
Ей не понять, куда дальше идти,
Сбилась уже окончательно с толка,
И про себя повторяла: «прости».

Вдруг перед нею возник силуэт,
Он весь размытый, совсем без примет,
Не было видно ни части лица,
Как и кошмара, что сбылся, конца.

Он ей сказал: «я тебя отпускаю,
Только вот знай, что живёшь ты одна,
Пусть до мурашков тебя и пугаю,
Но моей правде поверить должна...»

Она заблудилась, но вот и дорога,
А вскоре нашлось и убежище - дом,
Только ступив за пределы порога,
Вдруг поняла, что одна сейчас в нём.

Дом был как будто подавно заброшен,
С виду забытый около века,
Сад весь в упадке: зарос, обезвожен,
Будто не знавший руки человека.

Вся в смятенье она пошла дальше,
Повстречав небольшую деревню,
Там, совсем как не делала раньше,
Обратилась к её населению.

От людей ей нужна была помощь,
Но от них не добилась ответа,
Все они лишь твердили про мощь
Божества, что боится света.

Оказалось живёт оно в чаще
И ему преподносят жертвы,
Для него ничего нет слаще,
Чем приход благородной девы.

Про обычай узнала не сразу,
Тот красивый наряд неспроста,
И её подтолкнули к лазу,
Где опять была та же тропа...

Её шлейф отражался в закате
Далеко уходящего солнца,
Что с ней станет там, в лесной чаще?
Она вряд ли когда-то вернётся.

март 2020