Глава из романа Золотой божок

- я видел его в кожаных крагах, испачканное дорожной пылью лицо, и эту нечеловеческую грусть в глазах, - Паниковский стоял перед Остапом Бендером, - я видел Козлевича, которого охмурили ксендзы. Теперь я понял, что не зря живу на свете. Меня это возвышает, меня это окрыляет.
- вздорный старик скажи нам, как ты воскрес из небытия. А как же холмик, а крест с табличкой - здесь покоится Михаил Самуэлевич Паниковский, человек без паспорта.
- а что я вам всем говорил,  что Паниковский всех вас переживёт. Вы жалкий ничтожный человек, вы осёл Бендер.
- допустим, что я осёл, но если не хотите говорить про своё воскрешение, то и не надо, а вот Шерлок Холмс рассказал во всех подробностях как он вышел сухим из Рейхенбадского водопада.
- меня откопали местные крестьяне, неподалеку были их огороды, они услышали  глухие стоны, которые я подавал из земли. Я пришёл в себя и о, какой ужас, я лежу в земле без гроба. Меня откопали, подобрали, накормили, напоили, и спать уложили.
Остап Ибрагимович, когда мы будем делить наши деньги?
- какие деньги, нет денег, Паниковский, нет, у меня их отобрали люди в пограничной форме, теперь надо начинать всё сначала, но вы  мне не нужны, не смотря на ваше чудесное воскрешение из мёртвых.
- вы жалкий ничтожный человек!
- опять за свою шарманку взялся, ну, хорошо, давайте отметим  в ближайшей харчевне возвращение Паниковского в мир живых, а потом разойдёмся, как в море корабли.
Бендер заказал две порции мясного рагу из баранины, два стакана апельсинового сока и по одной порции мороженого пломбира.
- если б вы знали, Остап Ибрагимович, как я вас уважаю. А где же фемина, на которой я собирался жениться, где Зося Синицкая?
- а пять минут назад ты мне другое говорил. Зося Синицкая замужем уже за другим человеком, фемина вышла замуж за Перикла Фемиди. Тебе старик ничего уже не обломится.
- какой я старик, мне пятьдесят пять лет, мы расстались три года назад, когда вы посчитали меня усопшим. Я только жить начинаю. Остап Ибрагимович, не могли бы вы заказать мне кефир? Кефир  чрезвычайно полезен для моего организма.
- разумеется, я чувствую свою вину перед вами,  Паниковский. По моей вине был закопан живым такой человек, как вы. И на старуху бывает проруха. Я ошибся в диагнозе. Паралич сердца оказался мнимый.
- знаете, Остап Ибрагимович, я время зря не терял, я в Черноморске откопал ещё двух подпольных миллионеров. Они, конечно, не такие богачи как Корейко, но по три миллиона каждый имеет.
- и как же ты нашёл их? Тебя сразу могли засечь эти тайные миллионеры с твоей- то запоминающейся внешностью, как ты смешно шкандыбаешь, видно за километр.
- про меня они ничего не знают, меня просветили крестьяне, что спасли меня от страшной мучительной смерти. Они сказали мне, что эти двое богачей приезжают к ним в деревню на машине с какими – то мешками, заходят в дом и проводят там всегда ровно четыре часа, потом уезжают. Дом они купили, дом их собственный, но они там не живут.
Я один раз проверил, что они там делают, поскольку каждый четверг  они туда приезжают. Заглянул в окно и увидел, что они считают там деньги. Но…
- что но, Паниковский, что но,- Бендер, начавший заинтересовываться эти рассказом, был недоволен таким поворотом сюжета.
- тень от моего лица  упала на этих денежных воротил. Я загородил солнце своей широкополой шляпой.
- и они увидели, что кто – то с любопытством смотрит на них, так?- спросил раздосадованный Бендер.
- вот именно, Бендер. Так оно всё и было. Я, конечно, поспешил спрятаться за колодец - журавль. И не зря, как  оказалось. Они оба выскочили на крыльцо, бранились, и долго смотрели по сторонам, выискивая взглядом человека, посмевшего посягнуть в их частные владения. Потом они успокоились, посчитав, что это была птица. Значит, они меня не увидели, видели только тень, которая заслонила окно. И пребывали в сомнениях, я слышал, как они перечисляли предполагаемые объекты, от которых упала тень на них. Среди этих объектов были и осёл. А также корова, лошадь, орёл и …человек.
- а вот это уже плохо, Паниковский. Но они, же вас не видели, так?
- нет, в том то и дело.  Посчитали, что это могли быть деревенские мальчишки.
- почему вы не проверили, где они прячут свои миллионы? И почему вы так решили, что в мешках по три миллиона лежит?
- у меня глаз алмаз, я прикинул на глаз содержимое двух мешков, все купюры были по сто рублей.
- думаю, что вы сильно ошибались. Явное преувеличение содержания мешков с деньгами.
- вы осёл, Бендер, Паниковский в таких делах не ошибается. Я говорю предполагаемую сумму, на деле там было больше. Честное благородное слово.
- это хорошо Паниковский, это мне нравится.
- но зачем вы эту историю мне рассказали?  Вы сами могли бы очистить этот дом и унести мешки.
- я старый больной человек, а на дверях висит огромный амбарный замок, мне не унести одному мешки. В деревне увидят старика с мешками и донесут  подпольным миллионерам. Меня могут побить за эти мешки, я далеко унести их не смогу. Я могу напартачить.
- напартачить? Вот именно, вы всё можете испортить, это правильно, что вы, Михаил Самуэлевич, обратились ко мне.
- а где же Шура Балаганов, где этот гусекрад?
- знаете, я зря вас похвалил, Михаил Самуэлевич, у вас проблемы с памятью, как я погляжу, и всё это после недолгого пребывания под землёй. Гусекрадом – то, как раз вы у нас были, но хорошо хоть, что не забыли про Балаганова, с которым вы на пару распиливали гири.
- гири?
- какие гири?
- ах, Паниковский  вы уже надоели мне хуже горькой редьки. Зря вы появились из небытия. Гири вы первым предложили выкрасть у Корейко при помощи сообщника Балаганова. Потом после распиливания гири оказались обыкновенными чугунными, и никак не золотыми. Ну, как вспомнили.
- Вспомнить то я вспомнил,