Наверно невозможно Подборка стихов 9038

СЕРГЕЙ  НОСОВ

НАВЕРНО НЕВОЗМОЖНО
ПОДБОРКА СТИХОВ 9038


   .   .   .
И все таки
наверно невозможно
жить не узнав
таинственной любви
в ее простом
и сложном
в ее радости
и в горестях
сомнений и обид
и в том
что превратилось
в поцелуи
и в ласки нежные
и в счастье без конца
когда одно
мгновение не кончится
а вместе с нами
улетает в вечность
и повторяется
до головокружения
оставшись тем
единственным мгновением
что навсегда
соединило нас.


   .   .   .
И я и сам
не нужен никому
и мне давно
никто уже не нужен
я заплатил за вечность
и живу
не зная времени
в далеком зазеркалье
здесь жизнь течет
всегда наоборот
и после старости
опять наступит юность
а смерти не бывает
никогда
у нее нет прописки
в этом мире
здесь правит то
чему начала нет
вот и конца
поэтому не будет.


   .   .   .
Ты идешь
среди многих событий
по берегу жизни
словно это
безмолвные
серые камни
и вот встретишь
случайно
один  между них
золотой
он волшебный
и здесь для тебя
незаметно оставлен
чтобы ты
прикоснулся к нему
и стал вновь
молодым и счастливым
и шел дальше
по этой земле
среди шумной травы
полной нежной
прозрачной росы
по широкому полю
до края
знакомого мира
где всегда начинается
новая жизнь
 и судьба.



      .   .   .
Мир огромен
но в нем ты не нужен
уже никому
что луне до тебя
или толпам
совсем незнакомых прохожих
как помогут тебе
и вода голубого пруда
и деревья пустынного
старого парка
тот кто мимо идет
по дорожке его
и не ведает кто ты такой
и весь этот осенний
простуженный день
одинокий
с его солнцем
на блюдце холодного неба
никому ты не нужен
как камень
лежащий в траве
у дороги
ведь никто не захочет
его и поднять
проходя по своим
неотложным делам
по пространству большого
ко всем
равнодушного мира.


   .   .   .
А вдруг дойдешь когда-нибудь
до края
своей  земли
огромной и пустой
где небо
погрузилось в воду
и вышло в мир
с обратной стороны
волшебного
седого  океана
где тонут те
кому уже не жить
и остаются плыть
под парусами счастья
такие же как ты
умеющие слышать
что звезды шепчут
и играть словами
как бог играет
смыслом бытия.


   .   .   .
Что же будет
в далеком неслыханном
будущем -
это тебе не узнать
но сейчас
ты ведь видишь -
рождается счастье
и на нежном
зеленом листе
появляется фея
из сказки
и опять
так взволнованно
шепчет тебе
о любви…
и ведь  надо
не думать уже
ни о чем
а любить
прикасаясь ладонями
к тайнам заветным
тем которые кружат
тебя до утра
и приносят
таинственный жар
поцелуев.



   .   .   .
Как хорошо бывает
здесь в лесу…
таинственные
ландыши лесные
вдруг превращаются
в красавиц белокурых
танцующих
у быстрого ручья
и ты срываешь
белые их платья
и так целуешь их
волшебным утром
что опускаются
стыдливые туманы
скрывая вашу
нежную любовь.



   .   .   .
Нет мне не превратиться
ни в монету
ту на которую
ты можешь все купить
ни в ключ
что открывает двери
в волшебный мир
которого здесь нет
и я  останусь
только сам собой
но это все таки
не так уж плохо
меня не спутать
с камнем у дороги
с окном разбитым
кем-то просто так
и со столом
где все могут поесть
не убирая
за собой тарелок
я даже в облако
на небе не гожусь
я слишком твердый
и такой тяжелый
что не летаю больше
никогда
и вместе с тем
ко мне приходят люди
хотят обычно
низко поклониться
и улыбаются порою
очень мило
не знаю отчего
и почему.



   .   .   .
Я радости беру
как ложкой суп
из голубой тарелки мира
столь глубокой
что счастье в ней
останется всегда
была бы только ложка
или кружка
чтобы черпать его
прекрасно зная
что обед
возможно будет
продолжаться вечно
и на десерт
нам подадут любовь
в большом прозрачном
розовом стакане.



   .   .   .
Уже и ты одна
на белом свете
уже и я один
в подлунном мире
и я тебя
опять люблю
как птицы
любят небо
где летят
как облака наверно
любят бога
с которым вновь
плывут на край земли.



   ,   .    .

В этом  чудном
придуманном  мире
написана повесть
о счастье
волшебником
в синем халате
который
давно уже умер
в ней остались
одни лишь  слова
о  той странной любви
что всегда
пролетает по небу
ночами
как   птица
и призывно кричит
над холодной землей
этот крик
застывает как иней
на окнах домов
и становится льдом
на замерзшей  реке
уплывающей
в     вечность.





   .   .   .

И вот в душе
весна сменилась летом
а в мыслях же
давно уже июль
и лень пошевелиться
этим мыслям
они себе
на солнышке лежат
на золотом песке
и у воды
ну а душа
в одном прозрачном платье
пошла по улице
проснувшейся  гулять
и все ее
глазами провожают
а многие
хотят обнять
и ей так нравится
в ответ смеяться
звонким смехом
и этот смех
как будто
превратился в облака
плывущие над нами
этим утром
на небе
безмятежно голубом.










   .   .   .

А я давно плачу
за все на свете
монету - вечеру
за то что он пришел
и солнцу - кошелек
за то что светит
и богу - душу
он других подарков
не принимает
так и существую
и получаю
только время жизни
которое
уходит навсегда.



   .   .   .

Кому-то  не хватает
и надежды
кому-то воздуха
чтобы дышать
кому-то  смеха
и всем всегда
так мало этой  жизни
что  льется
между пальцев
как вода.








   .   .   .

И у тебя
такие же глаза
как у  той синей
и безумной ночи
и руки те же
как у той любви
что  гладила
и целовала  душу
и так же я
мечтаю о тебе
как тот рассвет
что к нам приходит
снова незаметно
и освящает
нежностью
наш дом
вокруг которого
кружатся как во сне
счастливые
и белые снежинки.








   .   .   .

Я уже и не прячу любовь
за спиной
я такой же
как этот   простуженный день
и такой же
как зимнее солнце
на крыше
соседнего дома
и я жду
когда ты подойдешь
по холодной
заснеженной улице
скажешь
«привет»
и мы будем
в морозном
метелью закруженном мире




   .   .   .

А я могу
обнять луну
как девушку любимую
и нежно целоваться
ночь напролет
взлетев так высоко
над старыми домами
что меня
уже не видно
в черном небе
до утра
а слышно только
как она
луна моя
тихонько стонет
от восторга
среди ночи.





   .   .   .

Кто же ты?
обнаженная   фея
холодной росы
или тихая тень
набежавшая утром
от белого облака
на заколдованный берег
та чудесная
нежная очень кувшинка
на серебряной
глади пруда
или нет –
стрекоза
на прозрачных
трепещущих крыльях
или странный цветок
с лепестками
из белых ладоней
между ними таится
та сказка
в которой на все есть
волшебный
единственный в мире
ответ.







   .   .   .

И кому тут
приходят в тяжелую голову
мысли
вместо неба
стелить простыню
над домами
вместо улиц
раскидывать стеклышки льда
по асфальту
и так часто  дышать
из высоких
прокуренных труб
что белесый
взвивается  пар
из их горла
и  плывет
словно стая испуганных рыб
в океане
неизвестно куда
и зачем.









   .   .   .

Какие  у меня
теперь мечты?
чтобы стояло
солнце у ворот
и поджидало
как любимая девчонка
чтоб плыли так же
в небе облака
красивыми такими
кораблями
под парусами счастья
как всегда
и я бы
все махал рукой
и им и богу
что остаются там
так высоко
над закружившейся
моею головой.





   .   .   .

Как хочется
быть попросту листом
на дереве высоком
и простой травинкой
в поле чистом
и цветком
на маленькой
лесной полняне
одинокой
и облаком
на небе голубом
и ни о чем
не думать никогда
и просто так
существовать на свете
неведомо зачем
и почему.





   .   .   .

Как много
глупых маленьких детей
они кривляются
все время
и смеются
а рядом ходят взрослые
такие
что просто нечего
о них сказать
с пустыми лицами
придуманной  улыбкой
с глазами полными
такой же тишины
какую встретишь
в затхлом
стареньком колодце
если в него
случайно заглянуть.







   .   .   .

И зачем у души
есть  широкие крылья
а вот ног у нее
почему-то и нет
все летает
а так бы ходила
по миру как странник
с котомкой
и искала бы
чудный источник
с живою водой
от нее возвращается
нежная юность
расцветают цветы
и все птицы
так сладко поют
и зимой
наступает весна
и из снега
родятся подснежники
вновь
с лепестками из счастья
и о чьей-то
волшебной любви
тихим голосом
нам говорят.







   .   .   .

Мхом заросла
вся твоя жизнь
и ты из нее
больше не выходишь
как из леса
все кружишь
по тропинкам
день и ночь
и каждый раз
они приводят
то к избушке
где ведьма злая
старая живет
то на поляну
где цветы цветы
и среди них
девчонка молодая
стоит одна
и вдруг нежданно
превратившись в птицу
с криком улетает
как улетает счастье
навсегда.








   .   .   .

Летучих и ползучих
насекомых
намного больше
чем цветов на свете
и пыли в мире
больше чем росы
и рыб безмолвных
в синем океане
конечно больше
чем людей
в огромном городе
и днем и ночью
и грешников так много
на земле
что ангелов на них
не хватит никогда
да и чертей
вообще-то маловато.





   .   .   .

Не такой я
теперь одинокий
у меня
много новых друзей
это утро
в снегу и морозе
целый город
совсем незнакомых людей
и река посредине
во льду
и холодное солнце
над всем этим миром
где могу я
и жить и не жить
и пропасть
и опять появиться
как всегда
появляются тени
если вечер
уже наступил.





   .   .   .

И зимнее солнце
над белой пустыней
вновь взвилось
как шар надувной
и долго  качалось
на тоненьких нитках
из  белого дыма
и как будто молилось
на синее небо
которое
тихо светилось улыбкой
и мягкий  ковер
из замерзших фантазий
легко расстилало вокруг.








   .   .   .

И улица
по прежнему мертва
и простыня
сверкающего снега
так неподвижна
словно бы
под ней
лежит покойник
ждет своего часа
когда положат в гроб
и унесут
а  мы останемся
стоять одни
без шапок
на этом
удивительном снегу.






   .   .   .

Будем весело жить
и смеяться
над всем
что появится рядом
выйдет желтое солнце
и будем над ним
хохотать
а как только
разденется в небе луна
сбросит платье
из белых своих облаков
мы в подзорную
станем трубу
долго долго смотреть
на нее
и конечно смеяться
над ее очень стыдной
девической тайной
может быть от того
что неловко
как маленьким детям
с восторгом смотреть
на такую ее наготу.





   .   .   .

Пусть тени
по улице бродят
часами
и пусть наблюдает
за ними
как стражник
луна
мы здесь
остаемся одни
и никто к нам
уже не заходит
ни день
и ни ночь
и ни светлая память
о прожитой  жизни
которая
брошенной тряпкой
за дверью лежит.





   .   .   .

Нельзя смотреть
всю жизнь
в пустое темное окно
так хочется порой
пройтись пешком
по небу
и платье белое
сорвать с луны
и звезды собирать руками
словно  бусы
и целовать кого-нибудь
тайком
когда никто не видит
и не слышит
ни шепота ни вздохов
ничего
и думают  что это
ветер дышит
так часто в забытьи
или во сне.



   .   .   .

И хочется темной
ласкающей ночи
в которой
все слито
и нежность
и томная грусть
и любовь
они
как будто
тебя пригласили
на танец
и ты в нем
становишься тенью
и кружишься  в вальсе
мелькаешь по стенам
в обнимку
с своей
обнаженной душой.







   .    .    .

И снег
яичной скорлупой
лежит вокруг
такой безумно белый
что кажется
его покрасил кто-то
в счастливый цвет невест
на свадьбе ночи
с упрямым месяцем
который смотрит  сверху
как коршун
словно ждет
своей добычи
и вниз сорвется
прямо на дома
расставив широко
большие лапы
из желтых
перевернутых лучей.







   .   .   .

Я ведь знаю
правду о тебе
ты простая
нежная кувшинка
без  воды
оставшаяся
в этом странном мире
и тебя  я
может быть люблю
как уставший
грустный водяной
он волнами
выброшен на берег
и ему так трудно
без воды
на сухом песке
заснувшей жизни.



   .   .   .

Маленький  кусочек  плоти
и  затаившаяся  в  нем  -
как нерв в сломанном зубе  -
ноющая   душа
на  фоне огромного  голого  неба
это  все  что  осталось…
съедена  (вот  и  косточки  рядом)
постаревшая    мудрость
легко  ставшая  обедом  наглости
и  никчемны   сладкие  напитки   фантазий
уходите
как  уходят    белые  облака
за  забор  горизонта
и  будьте  (как  можете)  счастливы.







   .    .     .

Люблю я ту
которую не видел никогда
и с той  чей шепот
я не слышал
говорю
и обнимаю ту
к кому не прикасался
и где она живет
совсем не знаю
и для меня она
становится цветком
на  сказочной
лесной поляне
ее в ночи придумали
когда-то
такие же волшебники
как я.







   .   .   .

Ты оставалась
ласковой русалкой
заманивала в воду
по ночам
но я тебя любил
как девушку простую
которой трудно жить
на берегу
и  ждал тебя
когда ты проплывала
по тихой заводи
в которой  тени
собрались на воде
словно изнанка света
от всех  таинственных
и  одиноких звезд.






   .   .   .

Мне надоело волноваться
что солнце мол
бледнее чем всегда
что ветер дует
не в ту сторону сегодня
что слишком холодно
или тепло
что много на асфальте
маленьких следов
наверное бежали это
черти
куда-то по своим делам
ну что с того
пускай себе бегут
и делают все то
чем хочется заняться
ведь мне же хочется
конфеты есть
пить чай
любить красивых девушек
и плакать
если они
куда-нибудь ушли
всем хочется
чего-нибудь на свете
кому все время прыгать
или петь
кому дружить с чертями
или плакать
кому глядеть на желтую луну
и думать
почему она такая
простая нежная
далекая как призрак
одинокий
и никогда не скажет
ничего.




   .   .   .

И  теперь я один
постоянно живу
как в пустыне
в том городе странном
и по улице темной
брожу
синей ночью
когда звезды
пушинками сверху летят
и танцует луна
свой таинственный  танец
с облаками  в обнимку
и ей так хорошо
на безумной своей высоте
над землей.






   .   .   .

Останусь камнем
на дне моря
облаком на небе
одиноким
травинкой
в заколдованном лесу
но только не таким
усталым человеком
который попросту
не верит в чудеса
и знает только
ту скамью у дома
где бабушки сидят
дни напролет
и смотрят в жизнь вокруг
глазами  грустных птиц
которым так давно
пора лететь на юг
чтоб больше
не вернуться.




   .   .   .
Я нежность собираю
как нектар
на тех цветах
которые растут
в лесу дремучем
на поляне дикой
и у них розовые
лепестки
и запах первого
растаявшего снега
и красота последней
радостной весны
и волшебство
ушедшей звездной ночи.





   .   .   .

Для тебя остается
на свете
все та же площадка
где когда-то
в песочнице
мирно играл
и машинку возил
по песку
и не знал что еще
существуют несчастья
на нее можно
снова прийти
и услышать
как птицы поют
на деревьях
и увидеть
как солнце смеется
на небе
словно девочка
в желтом порхающем платье
та которую
ты не узнал
посидеть на скамье
и увидеть опять
тех же самых
смешных голубей
что живут во дворе
всю твою
пролетевшую жизнь
и конечно
заветные тайны твои
так давно понимают.





   .   .   .

Я в черную ночь
окунаюсь  как в омут
плыву среди звезд
по бездонному небу
целую луну
как красивую девушку
в желтом  распущенном платье
и качаюсь  в обнимку
с ней вместе
на волнах облаков
до утра
но приходит рассвет
со своей белой  белой
как снег
простыней
накрывает ей  грустно
усталое  тело  и  душу
и уходит
в сиянии света и снега
и холодное солнце
глядит ему вслед.





   .   .   .

Ты запомнишь
и руки мои
и слова
и меня самого
все что было -
всего лишь начало
падения
с неба на землю
и без парашюта
только нет
не удастся разбиться
вдруг вырастут крылья
и мы улетим
прямо к звездам
на траурном  фоне
заката.





Тот   букет
запоздалых цветов
тебе снова приносят
когда уже
кончился праздник
и разобраны шапки
гостями в прихожей
и захлопнулись двери
за ними давно
и когда ты сидишь
совершенно один
на своей так знакомой кровати
и вот вдруг
раздается звонок
и приносят цветы
из далекого  мира иного
словно началось время
твоих похорон
собираются певчие
в церкви
скоро явится
старый священник
и будет молиться
чтобы душу твою
взяли в рай
где другие
ее уже ждут
одинокие души
и стоят у раскрытой калитки
небесного сада
и молча глядят
в темноту.



   .   .   .

И пусть у кого-то
и прыгают  руки
от страха
пусть дрожь пробирает
и черти подходят к душе
потрогать ее
и обнять
я спокоен
я живу
в этом мире
с единственным другом
и имя его
«будь что будет»
и он добрый
и строгий
и представь
никогда не изменится даже
в лице
что бы здесь
в этом путаном  мире
опять
ни случилось.




  .   .   .

И день опять
под белой простыней
валялся на кровати
с  сонным видом
поскольку солнце сняли со стены
и даже  свету
кляпом рот закрыли
чтобы всем знать
что можно  не светить
а жить впотьмах
послав весну подальше
с ее  теплом
и шелестом листвы
которая наивно зеленеет
не веря
что придется и желтеть
и падать в лужи
осенью бездомной.







   .     .     .

Я слышу
что кашляет ночь
за окном
и вижу
что мерно качаются
ветки деревьев
как будто бы
маятник кто-то завел
и вот он
луну всюду носит
качаясь
как гирю
и звезды моргают
вокруг
как глаза
которые лучше закрыть
и не видеть
что было
что будет
и скоро пройдет
в потоке холодной воды
в этой черной  реке
бытия.





   .    .     .

Нахохлился день
как воробушек
сидя на ветке
а ветка качается
так
как качается жизнь
то к свету то к тьме
и обратно
и солнце над нею
сменяет луну
часовым
и мы
по скрипучему снегу
по белым его половицам
уходим куда-то
и хлопает дверь
этой жизни
и за спинами нашими
гаснет
таинственный свет.






   .   .   .

Как будто ты идешь
по сумрачному лесу
и все что повстречаешь -
хорошо
то солнца луч
на узенькой тропинке
то птицу в чаще
странную большую
то ландыши волшебные
в цвету
на маленькой поляне
притаились
и ты их можешь
с нежностью собрать
и кажется
что встретишь фею
когда-нибудь
простую как роса
на лепестках цветов
и на траве
на листьях трепетных
блестящую на солнце
как серьги золотистые
блестят.







   .   .   .

В душе теперь
так много снега
а за окном
давно уже июль
цветут цветы
и светит солнце
словно знает
что время жизни
радостной пришло
пора летать
смеяться и кружиться
но у тебя в душе
опять январь
и вьюга заметает
все следы
ведущие
вдоль озера лесного
к таинственной луне
на черном небе
такой же нежной
как девушка
которую ты встретил
совсем одну
на дальнем берегу.








   .   .   .

Снег идет
как  толпа  по проспекту
в какой-нибудь праздник
просто валом идет
расстилая
свой белый  ковер
если лечь
скоро станешь  конечно же
белым сугробом
и собаки
начнут уже лаять
 на этот  сугроб
а ты будешь считать
что ты где-то теперь
в зазеркалье
там где белые люди
на белых плывут
облаках
и смеются
и смех
словно белые чайки
над морем
улетает туда
где сливается
белое небо
с давно белоснежной землей.






   .   .   .


И как же ты будешь
одна
в этом мире
где небо так низко
склонилось
к закату
и держит в руках
облака
словно хочет
их нам подарить
и плавает где-то
луна
среди ночи
как желтая рыба
в своем океане
где множество звезд
колют иглами света
тебя
а ты все стоишь
у стены горизонта
и хочешь
ее отодвинуть
да только  одной
тебе стену
тяжелую эту
не сдвинуть
уже  никогда.









   .   .   .

Сначала  была ты
дюймовочкой нежной
на  листе
в заколдованном озере синем
теперь  ты
волнующий  призрак
скользящий
в ночной тишине
одиноко
а после
ты станешь
лишь тенью
ушедшей   любви
на пустой
и холодной стене.









   .   .   .
А вот и нет
луны сегодня
в нашем мире
вместо  нее
рогатый месяц
как бычок
стоит на сказочной
лужайке
среди неба
и кажется мычит
так громко
как будто
маму свою ждет
чтобы сосать
простое белое
земное молоко
из вымени ее
большого
и мы под  месяцем
таким
играем в кошки-мышки
с любовью счастьем
и своей судьбой
гадаем
на кофейной гуще
среди ночи
и бога ищем
в темноте
как будто бы
он спрятался от нас
как мальчик
прикрывшись простынями
облаков
и может быть
сгорая от смущенья.



СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов  Сергей Николаевич.  Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге)  в 1960-м году. Историк, филолог,  литературный  критик, эссеист  и поэт.  Доктор  филологических наук и кандидат исторических  наук.  С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником   Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии  Наук. Автор большого числа работ по истории  русской литературы и мысли и в том числе нескольких   известных книг  о русских выдающихся  писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории  русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990;  В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб.  Издательство «Дм.  Буланин» 2008;  Антирационализм в художественно-философском творчестве  основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. 
    Публиковал произведения разных жанров  во  многих ведущих российских литературных журналах  -  «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской  русскоязычной газете  «Русская мысль» и др.  Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате  - в ленинградском самиздатском журнале «Часы»   1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки»  был допущен и в официальную советскую печать.  Входил как поэт  в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал  стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ»  и «ДДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в  петербургском  «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь»  и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. 
После долгого перерыва  вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и  во многих изданиях за рубежом от  Финляндии  и Германии,    Польши и Чехии  до Канады и Австралии  - в журналах «НЕВА», «Семь  искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ», «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК»,  «КУБАНЬ».  «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ),   «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ,  «РОДНАЯ КУБАНЬ», «ПОСЛЕ 12»,  «БЕРЕГА»,  «НИЖНИЙ НОВГОРОД» . «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ» и др.,   в  изданиях  «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА», «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ», «ПОЭТОГРАД»,  «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН»,   «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» ,  «АВТОГРАФ»,  «Форма слова»  и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я  ПАРАЛЛЕЛЬ»,  «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА),  «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) ,  «КОВЧЕГ»,   «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ),  «РУССКОЕ ПОЛЕ», «СЕВЕР», «РУССКИЙ ПЕРЕПЛЕТ»  в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ  ГОЛУБИ(К 125-летию  М.И. Цветаевой),  «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и рассказов о Любви. «Перископ»-Волгоград. 2019)  и   в целом ряде  других   литературных  изданий.
В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий - премии  «Поэт года», «Наследие»   и др.   
Является автором более 15-ти тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
Стихи переводились на несколько европейских языков.  Живет в Санкт-Петербурге.