Крымский дивертисмент

* зеленые,  русалочьи космы. 



он вышагивал предписанные ему километры
любуясь дивными  растениями,

обступившими дорожку:
причудливые, низкорослые сосны
                и мачтовые - высокие;

таинственные  темнели
старые, вековые   ели,

а между ними подстриженный самшит,
огромный куст разросшейся бузины

весь усыпанный белыми шариками;
                и  заросли

орешника с зелеными плодами.
Под ними беззаботно играли
             желтыми и красными шарами
               
               
неведомые цветы. Его походка
становилась все  пружинистей, легкой,
                как в молодости.

*

Настроение улучшалось с каждым шагом.
По  влажному асфальту

он прошел до самого края
пустого причала.

Вдохнул морской воздух,
пропитанный запахом хвои,
 
перегнулся через парапет и замер:
волны струясь, завихрялись

вокруг опорных камней. Пенились и журчали.
Сквозь толщу воды фосфористо мерцали

донные камни,
обросшие русалочьими

зелеными космами.
Серебристыми молниями
                поблескивали
стаи рыбок в косых лучах солнца,
прорвавших воду...


*  Знакомсво


"Тебе тоже нравятся волны?",  –
прошептал за спиной чей-то голос.

Он оглянулся, и невольно вздрогнул:
девушка, с виду подросток,

стояла рядом,
рассматривая

его.
"Дитя мое!

разве можно так пугать  человека?"
Та насмешливо передернула плечиком,

протянула руку и сказала: "Я – Марина.
                Тебе нравится мое имя?"

"Очень... Марина – значит «морская».
 А я - Петр -  значит «Камень»".
*



" Петр...
это  тот,

вокруг кого вода вьется?"
"Восторги и пощечины
       она  чередовать  умела,
чтобы держать в узде
             своих поклонников...", -
он это продекламировал
черезчур театрально -  вычурно.

"Я тебе нравлюсь?", -
и не дожидаясь

ответа, просто взяла его под руку,
и повела ... 

*

така кавалерийская прямота с наскоком
ему была симпатична... Жмурясь от солнца,

от ветра и солнечных  пятен,
он думал: "Спрашивается,

а  мне оно надо?
Человек я женатый.

А тут такое!
Понятно:  море,

расслабленная воля,
душа распахивается всему новому.

*

Вообще-то, она, при всей своей разудалости
совсем не похожа на пожирательницу

мужских сердец... больше похожа на «синий чулок».
Отчетливо ясно, что сквозь

её браваду
проскальзывала

неуверенность и неопытность.
"И это хорошо», – подумал, как  подытожил.

*      Солнце, Вода и Камень


Из тени в свет переступая,
                мы часами

бродили по берегу, собирая камешки,
потом   растягивались на  гальке,
                усмиряли дыхание,

и ненасытно
впитывали
 
лучи солнца, как только оно
вырывалось из объятия облаков,

и обильно
из своего сияющего кувшина

изливало жаркие струи золота.
Её  русые волосы

с каждым днем выгорали все больше,
а милое, курносое

лицо и мускулистое тело
настойчиво, смело,

уверенно покрывал
необычайно нежный загар.

Среди  созвездий веснушек
её губы,

все призывней  сверкали
на обожженном лице алыми маками.



*   мы шли в сторону тишины цвета нефти

Поздний час. Набережная заполнена  народом:
смех, объятия, веселый говор…

Музыка будет греметь до глубокой ночи.
Мы спустились к морю, сняли обувь,

и пошли
в сторону тишины

цвета  нефти.
Нашли безлюдное место,

где светили только луна и звезды.
Страх, перемешанный с восторгом,
               
перед  огромностью моря и неба,
            заставил странно забиться сердце,
когда, вынырнув из воды, я потеряла из виду берег.

*

Тучи заслонили и звезды, и луну.
Слева, справа, сверху, внизу, –

всюду  плескалась
лишь не по доброму сероватая

тьма… но вот
в разрыве облаков

показалась  луна
и вновь  пролила

серебристый свет и на берег,
и на морскую пену.

Оказалось, мы заплыли далековато…
Мощными гребками,

не теряя берега из виду,
мы поплыли

по лунной дорожке
к светлой  полоске

берега. Ноги коснулись дна,
и по скользким камням

мы вышли на берег.
Оказывается, течение

отнесло нас далековато...
Минут пять мы почти бежали

по   песку.
Разыскав одежду, прикрыв свою наготу,
нехотя, мы возвращались в духоту

асфальта
набережной,

заполненной  народом:
в их смех и веселый говор…

*    как сказка на ночь

Такие ночи – бессонные,
                наполненные
                свободным покоем,
редки в монотонной череде
                дней и ночей.

Мужчины сидели за столами, попивая пиво,
                а мимо               
проплывали женщины, непривычно тихо,
словно глубоководные  рыбы.

Никто никого не тревожил.
Звучала  музыка  полушепотом,

как сказка на ночь -
            всех обволакавая

нежностью .