Позвони ровно в полдень мне прямо в зенит

Новый свет!
Чудеса, что на память остался.
Чудеса!
В чебуречный,
                расплавленный жир,
погружаются скалы с акульим оскалом,
и бумажной салфеткой –
туман…
Не-дви-жим…
Здесь июнь, как из лавки
                какой
                сувенирной.
Остаюсь!
Остаюсь!
Пусть при мне разберут,
расхватают ракушки,
                где в профиль дельфины…
Закажу ка нам море.
Желательно –
брют.
Не одёргивай руку,
                глаза прикрывая:
так бывает,
что сыплются
искры
из глаз
всякий раз, как дорожка заводит кривая
в дебри томных тоннелей,
                где солнечный  лаз
на мгновенье сплетеньем лучей озарится,
и покажется,
будто в небесный проём
моё сердце,
                отжавшись от боли,
                стучится,
чтоб с тобою,
мой ангел,
остаться вдвоём…
Звёздный сумрак на диске небесном тревожен,
и тревожней всего ожиданье  знобит.
Ночь пройдёт.
Обязательно позже
позвони мне, любимая, прямо в зенит.
Днём осенним увянет лесной колокольчик.
Но пока на ветру воспалённом дрожит, 
позвони!
Я услышу.
Ты только подольше
возле губ его тоненький стебель держи.