Я размыкал уста, я говорил

    венок  сонетов      
   
    сонет 1

Я размыкал  уста, я говорил,
И поначалу  то был детский лепет,
Родителей он радовал, смешил,
Порою  вызывая  шок и трепет.

Отец не  возмущался,  не корил,
Доволен был, ко мне  душою светел,
Любовь к труду от жизни получил,
Коней гоняя в поле на рассвете.

Был мир недолог, радость коротка,
При матери и бабке шло взросленье,
Я проявлял упорство и терпенье,

Усваивая тяжесть молотка,
Поранившись, молчал, ловчее  целясь,
Услышанным  быть  вовсе не надеясь.

      сонет 2

Услышанным  быть  вовсе не надеясь,
Свой мир  в руках держал накоротке,
Ещё не зная, в чём людская ересь,
И что такое «зАмки на песке».

Ах,  бабкино  варенье – просто прелесть,
У новой жизни все мы на витке
Цветёт  миндаль и вот пассаж в апреле -
Скворец  запел в садовом  теремке.

Фитиль  сосёт из лампы керосин,
И тускло освещает нашу келью,
у бабки с мамой время рукоделья,

Молчит наш репродуктор, не гнусит,
Что беспрерывно  раньше говорил,
словами во все стороны сорил.

     сонет 3.

Словами во все стороны сорил
с утра до поздней ночи неустанно,
6 ноября заговорил
и вдруг на полуслове  как-то странно,

осёкся и защёлкало внутри,
и дым поднялся над «Узбекистаном»,
и нефтебаза в городе горит,
окутав местность  дымом, как туманом.

Враг в городе. 7 ноября.
Парад на Красной Площади далёкой,
Война пришла по  воле злого Рока,

Крым  захватив,  короче  говоря!
По факту принял эту эпопею,
не мудрствуя особенно в затеях.

     сонет 4

Не мудрствуя особенно в затеях,
я, бегая под бомбами, привык,
броне  врагов  противиться не смея,
старались жить, забыв уют и шик.

А розы  ароматами  в аллеях
Снижали страх  от бед войны и лих,
Катился вал кровавой  эпопеи,
Под Сталинградом сжался и поник.

И вот  44-й. Партизаны
Бахчисарай отбили, враг бежит,
Уже набухли почки на каштанах,

но снег местами всё ещё лежит.
Под шум освободительных  ветрил
Архангел надо мною воспарил.

     сонет 5

Архангел надо мною воспарил,
курировать мой быт и перспективы,
чтоб сдуру я чего не натворил,
в запале настроения игривом,

и солнца жар уже вовсю ярил,
вдруг ожил репродуктор говорливый,
торжественно ПОБЕДУ объявил
и раскодировал мои активы.

Без потрясений школьная стезя
вела к познанью сфер и Мирозданья,
легко верша домашние заданья,

усваивая "МОЖНО" и "НЕЛЬЗЯ"!
Архангел тоже отличился в деле,
жар разогрев в моём "незрячем" теле.

     сонет 6

Жар разогрев в моём незрячем теле,
И матрицу  легко расшифровав,
Узнал, что в пращурах моих сам Велес
Усердствовал, скатиться в блуд не дав..

Из всех эпох и кровь, и гены  зрели,
сформировав  покладистость и нрав,
Конечно же, родители хотели,
Чтоб уважал я божеский устав.

И жёсткости времён, и блага  их
Прошли  через меня благополучно,
И голосок лиричный был и звучный,

И поздно обнаружившийся стих,
который всё ж  явился  изнутри
и я  увидел  «алости зари».

    сонет 7

И я увидел "алости зари",
которые воспел Сергей Есенин,
я видеть стал, как гаснут фонари,
Деревьев и кустов благие тени,

Волшебно на плато закат горит,
на сушу с моря бриз вечерний веет,
уютной Ялты сочный  колорит
манит в свои приютные аллеи.

Предгорья Рицы, прян пицундских роз,
Казбек подобен сахарной головке,
по виражам гоню в манере ловкой,
 
а там вдали, глядишь, и волжский плёс,
где я воочью зрить ввиду имею
песчаных пляжей "солнечные свеи".

    сонет 8

Песчаных пляжей "солнечные свеи",
И Золотое волжское Кольцо,
втянувшийся в экскурсии затею,
стараюсь сохранить своё лицо.

Как крымский гид вношу свои идеи,
особость императорских Дворцов,
в Крыму расцвет дворцовый в апогее,
а здесь величье росписи писцов.

История - предмет любимый в школе,
и первой Музой Клио на стезе,
и вот её значительный презент -

знакомство с Рафаэлло Джованьоли,
а чтоб писать своей Любви главу,
в помощники я Данте не зову.

    сонет 9

В помощники я Данте  не зову.
Мне Эрато с Евтерпой дух согрели,
"Ловласиады" новую главу
пишу уже с Ронсаром в параллели.

А Музы подсказали: к Покрову
в Крыму снежок и ранние капели,
а мифы потепленья наяву
учёные развеять не сумели.

А я корплю ночами над эссе,
пусть днями не цветные сновиденья,
бессвязны и бессмысленны мгновеья,

жена зазря готовит фрикассе.
Но польза есть: сонетов полню нишу
и Пушкина теперь иначе слышу.

      сонет 10

И Пушкина теперь иначе слышу -
с подачи пушкинистов и друзей,
кто Гения судьбой живёт и дышит,
а рядышком  Гурзуф - Его Музей.

Уже в строке взлетаю выше, выше -
и не возможен в Лире апогей -
мне в жанрах не с руки сочить елей,
и повезло с почти  пустою нишей.

Познания процессу нет конца,
он даже в сновиденьях происходит,
коль мозг твой к размышлениям пригоден,

и лёгок он, без тяжести свинца.
Заметна и полнеющая ниша,
и "горний ангелов полёт" над крышей.

      сонет 11

И "горний ангелов полёт" над крышей -
достаточно осознанный аспект,
и совесть говорит : не надо выше -
коль ты уже достойно вышел в свет.

И результат уже тобой услышан,
и резонанс совсем не на момент
и ты свою давно освоил нишу,
и продлена стезя на много лет.

И без числа явилось респондентов,
и появленье значимой канвы
моих успехов, промахов, молвы,

что по стране идёт и континентам.
И что челнок мой в Лире на плаву,
теперь я созерцаю наяву.

    сонет 12

Теперь я созерцаю наяву
и  ангелов охранные полёты,
и на Ай-Петри сжатую траву,
и с диким мёдом пасечные соты.

Доныне свой я здесь и по ковру
брожу в трудах, как древние илоты,
уже мне верят, даже если вру -
простите за лукавства обороты.

Я к рубежу всей жизни подхожу,
редки уже прогулки по аллеям,
не мудрствую особенно в затеях,

амурною стезёй не дорожу.
от общего вниманья не робею
и многое себе позволить смею.

    сонет 13

И многое себе позволить смею:
делиться смело правдою былой,
крамольным побужденьям не радею,
всему, что было злого за спиной.

И инсургента  славу не лелею,
цены ей, по-большому, никакой,
коль триколор над головою реет -
совсем не тот, что над Большой страной.

Теперь живу лишь ожиданьем тихим,
не обманул по-крупной, не убил,
пока передвигаться хватит сил,

переборю оставшиеся лиха.
И похвалу в награду поимею,
когда словами не сорю, а сею.

     сонет 14

Когда словами не сорю, а сею,
когда читатель ждёт от слова прок,
я времени от сна не пожалею,
сто раз проверю строй подвластных строк.

Скопленье их дыханием согрею,
пусть застучит струя крови в висок,
Другой я не владею панацеей,
давнишний пусть работает урок.

В количестве нам качество важно,
и время отберёт пустые злаки,
на вехах по пути я видел знаки,

где созревало чистое зерно.
Когда такие россыпи я зрил,
я размыкал уста, я говорил.

    М А Г И С Т Р А Л

Я РАЗМЫКАЛ УСТА, Я ГОВОРИЛ,
УСЛЫШАННЫМ БЫТЬ ВОВСЕ НЕ НАДЕЯСЬ,
СЛОВАМИ ВО ВСЕ СТОРОНЫ СОРИЛ,
НЕ МУДРСТВУЯ ОСОБЕННО В ЗАТЕЯХ.

АРХАНГЕЛ НАДО МНОЮ ВОСПАРИЛ,
ЖАР РАЗОГРЕВ В МОЁМ НЕЗРЯЧЕМ ТЕЛЕ,
И Я УВИДЕЛ "АЛОСТИ ЗАРИ",
ПЕСЧАНЫХ ПЛЯЖЕЙ "СОЛНЕЧНЫЕ СВЕИ".

В ПОМОЩНИКИ Я ДАНТЕ  НЕ ЗОВУ,
И ПУШКИНА ТЕПЕРЬ ИНАЧЕ СЛЫШУ,
И "ГОРНИЙ АНГЕЛОВ ПОЛЁТ" НАД КРЫШЕЙ,

Я НЫНЧЕ СОЗЕРЦАЮ НАЯВУ.
И МНОГОЕ СЕБЕ ПОЗВОЛИТЬ СМЕЮ,
КОГДА СЛОВАМИ НЕ СОРЮ, А СЕЮ!