Рядовой человек

               


Воспоминания – это не пожелтевшие письма,                не старость, не засохшие цветы и реликвии,         а живой, трепещущий, полный поэзии мир.
   К. Паустовский



               

 
  Раньше я думал, что мемуары (от фр. m;moires – воспоминания) пишут исключительно выдающиеся личности: полководцы, государственные деятели, писатели, артисты. Одной из первых книг такого рода стали для меня «Записки о галльской войне» древнеримского  императора Гая Юлия Цезаря, которые  я прочитал, будучи студентом. Его книга буквально перевернула мои представления о прошлом и только укрепила в мысли стать историком. Не меньше поразила моё воображение трилогия Льва Толстого «Детство. Отрочество. Юность». Под её впечатлением одно время я даже хотел стать писателем. Мемуары, которые попадали в поле моего зрения и которые я целенаправленно отыскивал, открывали передо мной большой и увлекательный мир. Мысленно я примеривал на себя биографии ставших знаменитыми людей и задавался вопросом: а смогу ли я сделать что-то подобное? Мне казалось, что только жизненный успех или подвиг даёт право на всеобщее внимание.
  Поскольку моя собственная жизнь не отвечала указанному критерию, с годами я перестал мучить себя сомнениями и поглощал мемуарную литературу просто для расширения своего кругозора. Постепенно направление моих мыслей стало меняться. Я начал сознавать, что мне мало интересны великие биографии сами по себе. Что не все известные личности являлись образцом для подражания, а многие, наоборот, заслуживали  порицания и даже презрения. Я стал избирателен. Из сети моего читательского любопытства я безжалостно выбрасывал всё, что отвлекало меня от главного – потока жизни, в который был вовлечён автор. Чем глубже, мощнее был этот поток, тем интереснее для меня.
  Например, с большим тщанием перечитал я трёхтомник воспоминаний «Былое и думы» основоположника русского «крестьянского социализма» А.Герцена. Герцен известен как один из самих последовательных борцов с «проклятым царизмом» в первой половине ХІХ века. Оказавшись в эмиграции, он наладил в Лондоне выпуск подрывной революционной литературы. Специальные курьеры всеми правдами и неправдами завозили её в Россию. Разумеется, в то время, когда я читал Герцена, мне не было известно о его тайных связях с английской разведкой, финансировавшей эту деятельность. Советские источники об этом умалчивали. Но сама личность знаменитого автора и по совместительству масона была очень колоритна.
  Не менее увлекательна история жизни революционера-народника Степняка-Кравчинского, изложенная им в книге «Подпольная Россия». Он стал одним из героев политического террора в России после того, как 4 августа 1878 года в Петербурге нанес смертельное ранение кинжалом шефу жандармов Н. В. Мезенцову. Лишь много лет спустя действия этого и других русских революционеров-подпольщиков стали вызывать у меня сомнения, пропущенные через призму накопленного житейского опыта. Этот опыт научил меня критически воспринимать прочитанное, априори не отвергать, а внимательно изучать противоположную точку зрения. Тогда история перестаёт  переступать пределы истины.
  В этом отношении большой школой для меня стало чтение мемуаров участников Второй мировой войны. С одной стороны, это были свидетельства проигравшей стороны – прежде всего немецких генералов, 22 июня 1941 года двинувших по приказу Гитлера свои войска на Советский Союз. Гудериан, Типпельскирх, Меллентин, Манштейн и другие «лучшие мозги» вермахта пытались найти оправдание своим поражениям на Востоке, винили фюрера и восхваляли до небес «простого немецкого солдата», который слепо выполнял их преступные приказы.
  Совсем другую правду рисовали воспоминания советских полководцев: Жукова, Василевского, Баграмяна, Рокоссовского, Конева… Но их мемуары тоже были взглядом на войну «сверху» – с высоты должности командира дивизии,  корпуса, командующего армии, фронта. При всей важности этих знаний мне не хватало взгляда на те же события «снизу»  – из окопа, из танка, из рубки боевого корабля, с позиции наводчика противотанковой пушки и т.д. Война глазами её непосредственного участника:  разведчика, артиллериста, пехотинца, танкиста, лётчика, сапёра – словом, всех тех, кто не сидел в штабах и каждый день рисковал головой, – предстаёт в другом ракурсе, приобретает иные краски. Когда, наконец, появились мемуары  этих мало кому известных героев, мои представления о войне сильно изменились. Оказалось, что воспоминания «рядового» человека, ввергнутого в водоворот событий, не менее интересны, чем воспоминания маршала, дипломата, министра, руководителя крупного завода. Я убедился, что решающее значение имеет не должность, а талант автора.
  Это открытие заставило меня по-другому взглянуть на свою собственную жизнь. С формальной точки зрения мои успехи достаточно скромны. Я не выдвинулся в «вожди», не совершил громкого открытия или, на худой конец, не стал обладателем крупного состояния. При этом сделал карьеру обычного учёного, стал кандидатом наук и доцентом университета. В моём активе – сорок cемь лет непрерывного преподавательского стажа в вузе. Через мои руки прошло столько студентов, что вместить их не сможет ни одна аудитория. В то же время я не переставал заниматься научной деятельностью. В списке моих научных работ около семидесяти статей, брошюр, монографий. Эти публикации говорят как о личности автора, так и о времени, которое отразилось в них.
  Но это только одна сторона моего «Я». Другая давно принадлежит литературе. В своё время я перепробовал многие виды литературного творчества. Я писал статьи, рассказы, очерки, рецензии на кинофильмы и театральные постановки, наконец, много сил и времени отдал поэзии – царице искусств. В дальнейшем я расскажу об этом занятии более подробно, а теперь только замечу, что уже в зрелом возрасте издал четыре поэтических сборника. Их можно найти в центральных библиотеках Москвы, Санкт-Петербурга,  Киева и других городов. В каком-то смысле эти книги стали достижением и итогом моей жизни. Судить об их уровне не берусь. Во всяком случае, по моим книгам снято несколько оригинальных телепередач. Их можно найти на You Tube. Два сборника моих стихотворений опубликованы в электронном виде. Это «Ценю предательство иллюзий…» (2012 г.) и «Неразлюбимая» (2015 г.). Чтобы ознакомиться с ними, достаточно зайти в  интернете на сайт «ЛитРес»  – крупнейшего в России и СНГ продавца  лицензионных электронных книг.
  Если я и упомянул об этих фактах своей биографии, то лишь затем, чтобы читатель знал, что я за птица. Я хочу быть абсолютно честным перед ним и в дальнейшем намерен твёрдо придерживаться этого принципа вместе с полной откровенностью перед читателем. Разумеется, какие-то личные подробности придётся опустить, но ведь не ради них автор берётся за перо. Для меня, как для учёного, важно прежде всего осмыслить исторический контекст собственной биографии. В ней было много событий, свидетелем и участником которых я стал. При этом я постараюсь не пересматривать свой опыт, мысли и решения задним числом. Показаться читателю умнее и дальновиднее, чем я есть на самом деле – не моя задача.
  Оглядываясь назад, я вижу не только «взятые высоты». Были в моей жизни и ошибки, и поступки, которые не хочется вспоминать. Но есть в ней один факт, способный украсить, как мне кажется, любую биографию. И факт этот состоит в том, что я «вышел из СССР», перед моими глазами прошла пусть не вся, но значительная и даже большая часть его истории. Судите сами. Я родился в 1946 году, то есть захватил ещё эпоху «позднего Сталина», пережил и хрущёвскую «оттепель», и брежневский «застой», и горбачёвскую «перестройку». За моими плечами, наконец, четверть века после распада СССР, этой планетарного масштаба катастрофы. Уже сказанное делает мой жизненный опыт если не уникальным, то, по крайней мере, полезным, особенно для молодого поколения, судящего  о   прошлом лишь из книг или кино, которые к тому же нередко поверхностны или вообще лгут.
  Мне же искажать истину нет необходимости. Как человек своего времени, я воспринимал советский строй как реальность, то есть как определённый тип организации общества. Мои представления о нём базируются на  многолетних наблюдениях. И хотя они дают мне основания для определённых выводов, я не буду спешить что-то осуждать или, наоборот, восхвалять.
  Но это вовсе не из идеологических соображений. Хотя я был членом правящей в то время партии и разделял многое из коммунистической идеологии, надо мной не тяготеют её догматы. Во-первых, я всегда критически воспринимал действительность и уже в молодые годы во многом сомневался и многое отвергал. Во-вторых, со времени гибели Советского Союза прошло уже немало лет, во всяком случае, больше, чем ушло на его создание и укрепление. Это обстоятельство даёт мне возможность не только как здравомыслящему человеку, но и как профессионалу в своём роде (по образованию я историк) оценить свой жизненный опыт через призму новых разнообразных знаний, полученных в последние десятилетия из разных источников. Мемуары, кстати, занимают среди них достойное место.
  Исходя из своего понимания этого жанра, особенностей характера и склада ума,  главной задачей этой книги я вижу не просто изложение своей жизни, а запечатление (и, если хотите, воссоздание) образа, аромата эпохи, в которой я жил. И прежде всего советской эпохи. В конце концов, ничего более великого, грандиозного нет во всей новейшей истории. Причём не только в нашей, но и во всей мировой истории. Несмотря на величие, пусть и трагическое, советского прошлого, это, по всем меркам, слишком короткий период, чтобы о нём можно было судить как о явлении законченном, исчерпанном. Это человеческая жизнь длиною в 70 лет близится к завершению. А страна в таком возрасте по всем меркам находится в состоянии раннего детства. Тем не менее, я ещё жив, а страны, где я родился и где состоялся как человек и гражданин, уже нет. Так пусть она оживёт в моих воспоминаниях и расскажет о себе, не требуя ни наград, ни славы, ни оправдания. Главное, не врать ни себе, ни другим.