Крик

Из прожитого ненаписанного.
Суицид - крик о помощи, который никто не услышал.
В вузе преподаю 18 лет.
В начале этой моей ни-шаткой-ни-валкой дорожки был случай.
Второе января.
Сессия.
Кто не знает-не помнит - первая сессия, как первый бой.
Первый экзамен первого курса.
Пришел студень.
Из цикла "Мумия возвращается."
Краше в гроб кладут.
Да, это про него.
Глаза в одну точку.
Говорит односложно, тихо и почти не по теме.
Худой-тощий.
Настолько тощий, будто из тюбика выдавленый.
Одно слово - суицидник.
Нет, не наркоман.
Именно суицидник.
В ментовке в дознании после юрфака пять лет служила,
уж на тех и на других вдосталь нагляделась.
И потому звериным чутьем почувствовала:
этот перец в русскую рулетку пришел сыграть.
Не сдаст (или на трояк сдаст) - уйдет в вечность.
Да небось и записку уж написал.
Написал и дома на видном месте оставил.
Кулаки сжаты, будто змею держит.
Бледный, напряженный, неживой.
А вот тебе кукиш, подумала я.
Поживешь еще,
Поживешь и меня добрым словом припомнишь.
Задала пару пустяковых вопросов по своему предмету.
Ответил, как на суде инквизиции.
Слова как камни падали - глухо, односложно.
Когда за жизнь цепляются - так не отвечают.
"Поток красноречия иссяк".
Это я так сказала, голосом и тоном ранней Раневской.
У студня этого тощего на фейсе лица - ноль эмоций.
Скулы сжаты, зрачки не двигаются, спина не гнется.
Получи, фашист, гранату, одним словом.
Не студень стоит в аудитории, а боец перед последней атакой.
"А по остальным предметам знания такие же блестящие?".
Это я опять не унимаюсь.
"Что?"
Так приговоренный отвечает на вопрос о последнем желании.
Страшный голос, страшный взгляд, страшная минута.
И время жмет.
На каждого студня вузовский регламент по четверти часа дает.
И вот тратата-тратата.
Это не решение во мне созрело.
Это я созрела для решения.
Всем своим предыдущим опытом созрела.
Опытом жизненным, профессиональным.
Молодежи надо дать возможность жить в долг.
Немой сцены не будет.
Будет сценка из "Ералаша".
Беру зачетку своего персонажа.
Нарисовала студню в зачетке "ОТЛ".
Захлопнула и в руки даю.
Торжественно, будто награду вручаю.
Зачетку передаю студню, а сама глаза его пытаюсь увидеть:
догнал болезный, что торпеда мимо прошла?
Да только у студня этого ни лица, ни глаз.
Одна белая маска.
Белая, страшная, неживая.
Взял студень зачетку в руки.
Так нищий на паперти пятак берет.
Равнодушно взял, даже не открыл.
Так с закрытой зачеткой в коридор и вышел
Как привидение вышел.
Ватными ногами прошагал за дверь.
Вслед смотреть мне страшно было.
За него страшно, настолько передалось мне его состояние.
Так в голливудском боевике:
супергерой бомбу раскурочивает-отключает.
"Шеф, первый контур я отключил.
Выводите заложников из ангара.
А я остаюсь, отключу второй контур.
выйду последним, только когда закончу".
Только у меня контуров этой бомбы еще три осталось.
Дождалась последнего в их группе.
Срисовала расписание сессии этой группы.
Имена-пароли-явки.
Без вариантов ситуация.
Эти три экзаменаторши валят студней влет.
Домой лечу, как торпеда - не сворачиваю.
Расписание-телефон-стул-записная книжка.
"Марь Сергевна, добрейший вечерок!"
(Раневскую мне точняк не переиграть,
а для сельской местности сойдет елейная интонация).
"У вас первокурсники когда сдают историю?
Да будет там в третьей группе Петров такой.
Ну как все они - лучший из худших.
Да вот незадача, это родственничек мой.
Ну да, ну да, родственников не выбирают, как вы понимаете.
Сердешная к вам просьба, прям крик души...
Да, семья трудовая, еле концы с концами сводят.
Да, правильно вы меня поняли.
Ой, Марь Сергевна, должник я ваш.
Конец связи, спасибки".
Текст за вечер был мной произнесен аж трижды.
Трижды - по числу предстоящих экзаменов первого курса.
В вузе моем меня знают, потому как работаю давно.
Аж пятерых завкафедрами пережила.
Да и в контрах ни с кем не состою.
Постель - не повод для знакомства.
Вуз - не место для ругани.
Вот такой у меня слоган-девиз.
Ну, а что студень?
Да чо ему сделается.
Сессию сдал, я на атасе все его экзамены была.
На стипендию сдал.
Получил по моим елейным звоночкам свои "ХОР".
Уф, вроде и выдохнуть можно.
Все три контура бомбы отключила.
Настал Татьянин день.
Татьянин день - праздник всех студней России.
Повстречала я нашего героя в супермаркете.
Чо-то там прикупал сердешный.
Нет, не один, с чиксой с нашего универа.
(Сорри за мой английский.
Ну привыкла в молодежной среде слышать и запоминать за столько-то лет).
Меня увидел и застыл.
Руки по швам, улыбка до ушей, глаза по восемь копеек.
Во, блин, щас еще и расплачется, думаю.
"Здравствуйте! С Днем студентов вас!"
Хотела съязвить ему в ответ чо-нить.
Однако пожалела сердешного.
И так натерпелся за этот месяц.
Универ наш этот студень закончил.
А уж что потом с ним сталось - не отслеживала.
А резюмО такое:
Суицид - крик о помощи, который никто не услышал.
Каждый из нас может услышать этот крик.
Услышать не ушами, а душой.
Услышать, чтобы успеть.
Успеть, пока не случилось непоправимое.
А чтобы помочь - не обязательно быть голливудским супергероем.
Иногда достаточно сделать то, что можешь.
Сделать сегодня, здесь и сейчас.

На фото:
Эдвард Мунк. Крик.