Хайбун для поэтов у моря Галилейского

Хайбун для поэтов Тивериады

Я в группе риска. Если этот, то ли синтезированный китаёзами, то ли учёным из США, то ли взращённый гладкими и шелковистыми  летучими мышами, вирус долетит и зацепит одряхлевшее тело, то угробит мою измученную душу. Как  только я коронно сбёг от враждебных капелек дезоксирибонуклеиновой кислоты, дрожащих от вожделения в своих удивительных пеленах- кожушках из белка, то затворился в замке Мирьям Китайгородской в Цфате. Башня была пуста, но меня охраняли арабские вензели над окнами и какая-то исламская Шехина Красной мечети. Эта земля, эта ноосфера Израиля и Иордании очень моя. Я клал свою голову у восьмисотлетней мамлюкской стены и засыпал. Серебристые крысы тоже любили спать у этой стены.

Если они сильно шебуршились, разрывая пустые пакетики от junk food или мои стихи и заготовки хайку, я бил по каменному полу железной палкой и кричал то своим, а то и не своим голосом.

Но в четверг я спустился к Тивериадскому озеру и пришёл на оживлённое заседание нашего ЛИТО "Волны Киннерета".

Меня встретили громкими возгласами.

Запросили мои хайку: "Читай, читай..."

А, я ассоциируюсь с этим изобретением пятисотлетней давности прочно и надёжно. Но я был не готов.

В соответствии с правилами этикета и японской поэзии хайкай, я должен был сначала составить не хайку, а хокку для собравшихся:


наливают чай...
у лепестков миндаля
ореховый вкус


Тут и сезонное слово КИГО и мотив гостеприимства; теперь мне надо было подумать и о сэнрю, и о маэку.


Бурное, как всегда, великое сидение русскопишущих  набирало обороты.

Елена Черкашина читала своё изложение легенды о распятии одержимого и, впоследствии, распиаренного бунтаря из Галилеи. У неё он стал пророком.

Наша руководительница Любовь Знаковская поправляла Елену строкой из классики: "Не слаще мирра и вина."  Слово "myrrh-мирр" мужского рода, указала Л. Знаковская.

Анатолий Зусман заметил,  что осужденные несли не крест, а только его перекладину.  


Поднялся хай, хотя Елена пускала в ход уменьшительно-ласкательные суффиксы в именах, например,  "Паулиночка", и обещала проверить антураж казни пророка.

А знает ли госпожа Черкашина, что распинали лицом к кресту?

Придирающиеся были урезонены и начались славословия: "Ощущается цикличность... Просто своё... На глазах человек растёт... Сусальная позолота переходит в золото..."

И тут я, под влиянием речей Натальи Кристиной, выхватил сэнрю


немецкий ликёр:
сусальное золото
плавает в спирте


Ещё со времён Древнего Рима золото ели. А вот у немцев теперь  можно купить и златосодержащий алкоголь.

Леночке предложили присесть.

Заговорил Сергей Корабликов-Коварский: "Впечатление (такое), что ты видишь (это событие)..."

Но наша видная дама Лариса Шиллер заметила, что "дьявол в деталях".

Сергей возразил Ларисе, что это "вовсе не дьявол, а чертёнок".

И тут меня осенило и маэку получилось


На Хермоне лежит снег,
лыжи-то без креплений.


Такая тема образовалась посреди гвалта. Владимир Аролович был тоже спокоен и даже невозмутим. Выдержка. А вот Боря Цейтлин вообще не появился. А у меня к нему вопрос по его статье, о том, как заражаются вирусом поэзии.

Вспомнили и отсутствовавшего Шимона-Семёна Эпштейна: "Такие были споры,  а теперь их нет."

Подумалось-процитировалось: "Нет человека -- нет проблемы."

Кто-то предложил распечатывать и раздавать тексты перед обсуждением. 

Сергей вспомнил, как в суворовском училище,  по ночам он читал вслух Есенина.

Паулина Чечельницкая настаивала на том, что "арс" на иврите вовсе не "гопник". А "арс", может, это от английского

"arse"? То есть, попа с буквой "ж".

В этот момент настоящий русский человек Николай Козаченко настоял, чтобы слово дали не ему, а мне.

Я вынул свою книжку о противостоянии полусотне антиизраильских авторов и прочёл два стихотворения.

Арабское поселение рядом с еврейским киббуцем я назвал "аулом". Паулина возразила и предложила "кфар". А еврейские деревни тоже могут быть "кфар", а одно село даже стало городом Кфар Саба. Я не первый и не последний в текстах, вовсю называющих мусульманские посёлки аулами. Да у нас здесь есть и поселения черкесов.

Затем возникла дискуссия о родительном падеже множественного числа слова "глухота".

О, чувство языка!

Паулина Чечельницкая пожелала услышать английский перевод моих же стихов. Акцент у меня жуткий.

Любовь Знаковская тут же предложила перевести мои английские катрены на русский с помощью Ирины Явчуновской и сравнить с моими первоначальными строфами на русском.

Этого Лариса Шиллер уже не могла выдержать, встала и ушла. 

Да и Елена Черкашина исчезла. У неё состоялась переменка.

Козаченко читал прямо из блокнота, а Аролович -- с листа.

Остальные не обозначились и не возникли, а их было пять душ. А, может, они выступили до моего прихода: я ведь опоздал. И товарищ из Кацрина, и поэт из Москвы. 

Знаковская прочла свои строки с "...облака порвав как клочья одеяла..." и с "мартобря".

По дороге домой я размышлял о том, как бы упорядочить  наши сходки в Доме репатрианта Бейт аОле. Ведь наши строки и строфы -- плоды сотворчества, коллективная концентрация на перепевах русской поэзии.

Мне мнилось, что председатель или председательница могут давать слово авторам, которые поднимают руку. Если у кого-то комментарии, надо ждать своей очереди,

Но тогда пропадает сиюминутность и могут раздаваться выкрики. Орать так орать.

Перефразируя Анну Ахматову: "Когда б вы знали из какого ора стихи растут (рождаются), не ведая стыда."

Меня спрашивали, кому я это пишу. Моё ассиметричное лицо ещё более скривилось: "Вс-вышнему..."

Да, стихотворения -- это молитвы.

И хайку снизошло --


мой арабский дом:
рядом с мезузой ярка Мария
плесени зелень


;;;;;;;;&;;;;;;;;&;;;;;;;;;


Пояснения


Хокку -- это начало сцеплённых строф. Их число может достигать довольно большим. Собственно, и наши стихи являются сопряжёнными. Было дело, я участвовал в написании рэнку из 100 звеньев.


Киго -- это слово, присущее сезону, например, снег.


А вот сэнрю -- это хайку только о человеческих делах, о человеке.


Маэку -- это связка в нанизанных строфах рэнку; маэку короче хокку или внутренних хайку и сэнрю, когда пишут  и создают рэнга.