На трибунах, от крови хмелея

На трибунах, от крови хмелея,
Озверевшая воет толпа.
Ты не раб, — повтори всем, смелее,
Сам решая в чём участь раба.

Пальцы, вверх! Распалённы от зрелищ.
Восставая, один против всех.
День настал, твоя воля окрепла,
Они слышат в ответ свист и смех.

Кто там, против? Размякшие в неге,
Своей похоти слуги, рабы!
Вы забыли, как быть человеком,
Вы не телом, вы духом слабы!

Кто осмелится, жизнью рискуя,
Помешать мне отсюда уйти?
Посмотри на меня. Я, безумен?
И не вижу, что ждёт впереди?

Вечный Рим, вечный город, на страхе,
Правим кучкой трусливых господ.
Он погиб, сгнив внутри, дурно пахнет.
Это я говорю вам, сколот,

Аспартак, и потухший Везувий,
Донесёт до вас слово моё,
Нет когорт у диктатора Суллы, 
Кто бы бросил в защиту копьё.

Было так или нет, не невольте,
Вспоминать всё доподлинно, но
Пропустить через мозг мегавольты,
Тех времён, второй раз не дано.

Где бросали империи в ноги
Силой воли, любви, силой клятв.
Где материей слов были боги
И творили людьми свой уклад.

По следам иду, войн и пожарищ,
Протестует картинам нутро,
Принесённые в жертву иль кара,
Захлебнулась земля от даров.

Кто признает себя несвободным,
Если не был рождённым рабом?
И землёю клянясь, Богом Скотьим,
Не забудь данной клятвы потом.

Сколько стоит твой Рим, гладиатор?
Почему повернул путь назад,
Неужели за властью сената?
Ты свободы просил у архат.

Посмотри на свой след, залит кровью,
Тех, кто слепо поверил тебе.
Ты решил, что с богами стал вровень.
Что нашёл он в безумном рабе?