Свободно дождь идет Подборка стихов 8985

СЕРГЕЙ  НОСОВ

СВОБОДНО ДОЖДЬ ИДЕТ
ПОДБОРКА СТИХОВ 8985



   .   .   .
Свободно
дождь идет
его никто не гонит
свободно светит солнце
с высоты
и я живу свободно
в этом мире
как травы и цветы
всегда живут
пока тепло вокруг
и много света
а станет холодно
уйду в миры
где все волшебное
луна и ночь
и звезды
горящие как свечи
до утра
и облака
похожие на замки
где феи нежные
смеются и поют.
   .   .   .
Я ничего всерьез
не принимаю
земли и неба
счастья и несчастья
того что я
живу на белом свете
вот так как раньше
никогда не жил
мне кажется
что это чья-то шутка
что-то кто-то рядом
просто пошутил
и вот растут деревья
в старом парке
и зеленеет
нежная трава
и облако спустилось
низко низко
совсем на крышу
дома моего
и разговаривает
с солнцем о погоде
и мне платком
веселым белым машет
как будто друга
встретило случайно
похожего так странно
на меня
и я опять легко
иду по миру
и девушек целую
невсерьез
которых встречу
в розовом саду
волшебным утром
в сказочном тумане
и на волнах
катаюсь по реке
как господа на лодках
и с гребцами
и богу пишу письма
на бумаге
огромным старым
золотым пером
и по углам
в тех письмах
смех и слезы
которых много
кружится вокруг.




   .   .   .
Мы с миром
больше связаны
чем кажется
дожди нам проникают
прямо в душу
и снег лежит
на сердце иногда

бывает в жизни
осень и зима
когда мы сами
как в саду деревья
перестаем расти
теряем листья
и лишь качаемся
уныло на ветру

но есть весна
безумно молодая
она для нас -
и счастье и любовь
горячая
без всякого стыда
цветущая
всегда нагая
среди своих восторгов
поцелуев
ночей без сна
и радостей земных

и есть и лето
нам оно как сказка
о том что не бывает
холодов
и солнце улыбается
беспечно
и облака
устраивают танцы
в обнимку с ветром
в небе голубом

где мир кончается
уже и не понять
как будто его телом
стало поле
и лес дремучий
в тайны превратился
которые ты чудом
разгадал
и никому о них
уже не скажешь
в плену своей
таинственной любви.



   .   .   .
Лишь в детстве
говорят -
хочу все знать
гораздо лучше
знать совсем немного
и попросту
не думать ни о чем
что знает лист
на дереве высоком
или травинка
в поле на ветру
а им-то ведь
на свете хорошо
и знать не нужно
о конце вселенной
и облаку
не нужно знать
на небе
куда оно плывет
да и зачем
и нам не нужно знать
того
что мы не видим
и может быть
не поняли совсем.



   .   .   .

Ты превратиться можешь
и в цветок
и в лист на дереве
в кузнечика в траве
который так стрекочет
словно время
не для него совсем
на белом свете
и вовсе
не уходит никуда
и в облако
ты можешь превратиться
в ночную птицу
черную большую
и в девочку на камне
одиноком
в огромном
и таинственном лесу
и я везде тебя
опять узнаю
и девочку так нежно
поцелую
и ты почувствуешь
тот жаркий поцелуй
хотя была
кузнечиком цветком
и облаком далеким
в этот миг.



   .   .   .
Простота моих дней
и ночей
так обманчива
в ночной тишине
иногда
я касаюсь руками
и края вселенной
и он темный
на ощупь
какой-то немой
словно дальше
за ним
ничего не бывает
хотя это
представить нельзя

а потом
на дно мира
могу невзначай
опуститься
где как будто бы
дно океана
и огромные рыбы
с большими глазами
куда-то плывут

а вот утром
я вновь выхожу
на поверхность
обыденной жизни
вижу солнце
над самой
своей головой
и веревку обрезав
которой оно
прикрепляется к дому
отпускаю я солнце
в далекое небо…
пусть летит
и пусть машет
своими лучами
словно крыльями
старая желтая птица
высоко высоко
надо мной.


   .   .   .
Простой и тихой
жизнь нам
вечно видится
такой как осенью
дожди
как снег зимой
и не представить нам
неистовую жизнь
подобную оркестру
во вселенной
когда поют
и звезды и луна
и солнце днем
вприсядку снова
пляшет
как казаки плясали
в прежней жизни
когда кончался их
кровавый бой
с врагами темными
и нечистью безумной
и начинался новый
пир горой…

нет не увидеть нам
такую жизнь
мы знаем
улицы пустые
где прохожий
идет как призрак
молча
и исчезнет
за поворотом
просто навсегда
а мы останемся
качаться с фонарями
туда сюда
до самого утра.



   .   .   .
Я сердце жизни
иногда
так ясно слышу
вот как стучит оно
в полнейшей тишине
как маленькие
молоточки золотые
по барабану медному
стучат
но только
где тот стук -
на небе на земле…
мне неизвестно
он повсюду слышен
на улице
у дома моего
на берегу реки глубокой
темной ночью
в лесу глухом
весь день
в полях широких
в дальних городах…
повсюду где есть жизнь
он вечно слышится
издалека
и потому наверное
останется
на сотни лет далеких
и таинственных
рядом со мной
в глуши этой земной.


   .   .   .
Ты понял однажды
что в мире ты
сам по себе
и так и останешься
в вечном своем
одиночестве
что бы ни делал
куда бы ни шел
и к чему бы ты
вновь не стремился…
ты не можешь
коснуться людей
словно все они
рядом
за толстым стеклом
голоса ты их
тоже не слышишь
и они для тебя
лишь актеры
в театре теней
где ты зрителем стал
постоянным
и так любишь
когда снова
раздвинется занавес
в этом театре
и  безмолвные тени
начнут танцевать.


   .   .   .
Я живу своей жизнью
загадочной
странной особенной
ей никто никогда
не живет на земле
в ней нет времени
и расстояния
просто невидимы
от любви до разлуки
от сладкого счастья
до сна и забвения
и от нежности
до одиночества
от усталости вечной
до жаркой любви…

и о ней ведь
не скажет никто
ничего никогда
ее просто не видят
не знают
не могут понять
и почувствовать
и коснутся ее
не умеют
как девочки
в платье таинственном
и узнать ее
очень боятся
и днем
и божественной ночью
когда звезды
всегда говорят о любви.



   .   .   .
Случилось так
что невозможное
давно стало
обычным для меня
и то чего
вообще-то не бывает
всегда живет
со мною
в одной комнате
и я легко
могу его обнять
и целовать
как я того хочу
и темной ночью
под наблюдением
далеких звезд
и ясным днем
под солнцем молодым
что как всегда
мне тоже помогает
своим горячим
длинным языком
ласкать всех тех
кого и не ласкают
ни днем ни ночью
в этом странном мире
где все боятся
счастья и любви.


   .   .   .
И как костер
может гореть
всю ночь
пока вокруг него
спят путники
усталые
так ты остался ночью
в этом мире
под звездами
далекими большими
и молодой
взволнованной луной
она тебя
ласкает языком
и обещает вновь
к тебе спуститься
в заброшенный
и одинокий дом
где у дверей
горит костер волшебный
таинственно
до самого утра.

   .   .   .
Ты давно научился
легко
побеждать расстояния
в тишину опускать
свою душу
как в море
таинственной сонной
прозрачной воды
останавливать время
загадочным шепотом
и весной
дожидаться в лесу
тех волшебных подснежников
что все знают
о тайне
заветного счастья
той которую злые колдуньи
монахи
и темные призраки
никогда на земле
разгадать не могли.




.   .   .
И воздух жизни весь
вокруг меня
насыщен радостью
так нежно
и волшебно
до головокружения
порой
и это так бывает
если вдруг
из города
бездушного и пыльного
вдруг попадаешь
в юный лес
весенний
такая там как в сказке
тишина
и свежесть чудная
и голова от счастья
так сладко кружится
и сердце бьется
чаще
как будто рядом
жаркая любовь.




   .   .   .
И все вокруг меня
живое удивительно
и дышит и волнуется
и кажется
загадочным
и полным красоты
так озеро полно
волшебного тепла
в лесу таинственном
так небо полнится
живыми облаками
они девчонками
в волшебных
белых платьях
кружатся над землею
в вышине
и я быть может
встречу их когда-нибудь
в шумящем поле
на просторе чудном
чарующем
и полном одиночества
в котором
и рождается любовь.




   .   .   .
И ты найдешь все то
к чему стремишься
таинственно
и неостановимо
и превращаешь снег
в живую воду
заветными
январскими ночами
и пьешь ее
для счастья и любви
и расцветают
чудные цветы
вокруг тебя
в бессонном новом мире
где все возможно
и приходит радость
как фея юная
в заветные мгновенья
которые
бывают иногда
так неожиданно
как чудные зарницы
в тумане утреннем
волшебно голубом.



   .   .   .
Я стен не чувствую
у дома своего
и кажется могу
пройти сквозь стены
на ту иную
сторону земли
где начинается
запретный мир
волшебный
в котором все
возможно иногда…
и те прохожие
на этом белом свете
что не умеют
выйти сквозь окно
и запросто вернуться
через крышу
лишь удивляются
моим привычкам
любить все то
что никогда не любят
и делать то
что всем запрещено…

ведь я могу
остановить и время
как птицу чудную
в полете иногда
который прекратится
в тот же миг
как я коснусь
ее огромных крыльев
своей рукой
без всякого труда.



   .   .   .
Должно быть в мире
что-то разрешенное
а то ведь все
давно запрещено
нельзя смотреть
на небо голубое
нельзя тайком
потрогать облака
нельзя бродить
в лесу
таком таинственном
что в нем бывает
чудо иногда
нельзя тропинку
славную найти
к полянам где любовь
такая нежная
как первые
весенние цветы…
все это
запрещается безжалостно
и в мире ничего
уже нельзя
разрешено
как хочешь умереть
а жить положено
всегда
по приказанию
того кого
на свете больше нет.


   .   .   .
Рядом живут
совсем чужие люди
не те
что так нужны тебе
порой
а близкие тебе
живут так далеко
что их и не увидеть
не услышать
до них пешком
конечно не дойти
и не доехать
даже на автобусе
и трудно долететь
на самолете
в заветный чудный край
твоей земли
где все они
тебя так долго ждут
и может
никогда и не дождутся.



   .   .   .
Ну что же ты просишь
а после
настойчиво требуешь
никто тебе больше
не даст ничего
кредит твой
в коммерческом банке
у бога закончился
а дьявол взаймы
не дает ни копейки
забрав твою душу
он сразу уходит
не скажет тебе
«до свиданья»
и воздушный увы
не пошлет поцелуй
поэтому просто живи
без затей
ешь пшенную кажу
на завтрак и ужин
а для счастья
знакомые дворники
может нальют
и гороховый суп
если ты им поможешь
убрать
накопившийся мусор.




   .   .   .
Все вокруг
оплела паутина
обыденных
мелких событий
дней похожих
всегда друг на друга
и серых как пыль
и вот если захочешь
когда-нибудь вырваться
то всего лишь
жужжаньем своим
привлечешь паука
он живет
на окраине этого мира
говорят что он бог
а по моему -
просто паук
и ведь он и устроил
себе паутину
чтобы нас в ней
держать
до второго пришествия
когда будет
и вся паутина
естественно новая
и конечно же новый
хозяин паук.



   .   .   .
Приходится просто дожить
до весны
как в холодные зимы
хотят до весны
дожить птицы
как медведь очень хочет
в берлоге доспать
до весны
ведь зимой
невозможно увидеть
ни листьев деревьев
ни синего неба
ни яркого солнца
и вообще непонятно
как люди зимой
жить могли
в своих избах
при бледной лучине
есть вареную репу
и просто лежать
на печи месяцами
дожидаясь
как звери и птицы
весны.



   .   .   .

Как будто я
в той крепости живу
которая всегда теперь
в  осаде
вот выгляну в окно -
опять морозы
и так трещат они
словно кричат «ура»
потом идут на приступ
свищут стрелы
но я за стенами
высокими
из камня
и мне пожалуй
просто все равно
пусть длится приступ
и вокруг следов
натоптано
как будто были толпы
и бились в дверь
и прыгали в окно
а я пил чай
и думал о погоде
ну почему зимой
всегда темно
как будто бы
для буйного разбоя
для пьяных драк
в такой вот темноте
и для любви
уже совсем запретной
когда и любят
как нельзя любить.











   .   .   .

Я всю тебя
могу закрыть ладонью
как будто ты
так далеко
что вижу я тебя
через большой бинокль
совсем рядом
такой открытой
нежной и простой
и закрываю счастье
для себя
ладонями горячими своими
чтобы его
не видеть никогда
и даже
и с закрытыми глазами
любить тебя
вот сколько захочу.













   .   .   .

Эти звезды
как будто уколы булавок
сквозь черное небо
на котором
как орден
приколота богом луна
а под ней
сковородка подлунного мира
где деревья дома и дороги
изжарил закат
и ушел
утащив за собой
красный шар
раскаленного солнца
в подземелье
где черти его стерегут
и кружатся часами
в магическом танце
пока их
на тот свет
наконец призовут.













   .   .   .

И что же я
как в поезде ночном
трясусь на рельсах жизни
в темноте
и остановка будет
только утром
на станции
которой больше нет
в тот день
которого уже не будет
в тот час
который не указан
в циферблате
на  пять минут
которые пройдут
быстрее
чем проходит жизнь
но не намного.















Как хорошо
когда белеет утро
как тело девушки
которую любил
всю долгую
томительную ночь
и с ней было
так чудно
словно в сказке
ты рядом чувствовал
ее дыханье
как фотография
она и проявилась
на этом свете
около тебя
такая
или вовсе не такая
как ты хотел
но светлая
как счастье
и любит нежно
именно тебя.















   .   .   .

Захлопнуть внешний мир
как книгу без названья
уйти в себя
как будто бы под воду
и забыть
что ты зачем-то
все же существуешь
хотя давно
не нужен никому
как и тебе
давно уже не нужен
решительно никто
ты сам собой
по жизни катишься
как мяч
хоть воздух счастья
давно из тебя вышел
прокололи
тебя большие люди
поутру
и в тень ушли
где вечно и остались.













   .   .   .

У каждого
есть своя тайна
за закрытой
единственной дверью
она все таится
как любовница
вместо
законной жены
но ее
так мучительно любят
и нежно ласкают
что она
и за всеми засовами
счастлива жить.












   .   .   .

Какая ты смешная
и все знаешь
что если нацепить
как бусы звезды
на шею нежной ночи
и луну
оставить плавать
в той воде вселенной
что окружает
вечную любовь
то будет
очень просто
прикоснуться
тебе ко мне
и мне к твоим рукам
они теперь
напоминают крылья
те на которых
мы с тобой летим
куда не зная сами
этой ночью.


















   .   .   .

Я превращусь когда-то
просто в каплю
на пустом стекле
а может в букву
на листе бумаги
всего одну
в которой смысла нет
ну что она без слова
может значить
и все равно
я так же верю в жизнь
как верит дерево
в простую землю
поскольку из нее
оно растет
и ею живо
как и все на свете.















   .   .   .

Есть адреса
на которые
просто не пишут
их хранят
на тот случай
что кто-то умрет
а пока мы все живы
они для нас
как подземелье
где бездомные грешники
стонут во тьме
или мир
перевернутый вдруг
наизнанку
как одежда
в которой
так долго ходил
и не знал
что она изнутри
так черна.












   .   .   .

К вам приходит
знакомое счастье
постаревшим
давно уже
немолодым
а не девушкой
в нежной косынке
и с наивным
букетом цветов
только что
с этим счастьем
вам делать
пригласить
прогуляться в саду
посмотреть
на красивый закат
выпить чаю
на кухне
и просто
распрощаться спокойно
у двери
и захлопнуть ее
навсегда.




   .   .   .
И что я чувствую? -
что я лишь часть природы
часть ветра
дующего во дворе
часть снега в поле
той зимой холодной
которая морозит
всех подряд
ну и конечно же
часть облака большого
упавшего на землю
просто так
без скрытой
и таинственной причины
так и живу -
какой-то частью мира
но незначительной
мир жив и без меня
как дерево
живет без своих листьев
и как огонь
горит порой без дыма
но все таки я рад
что почему-то
ведь не бывает
дыма без огня.


   .   .   .
Я  чувствую что мир
перевернется
но не пойдет ко дну
а вдруг взлетит
все выше выше
облаком огромным
в котором я
наверно буду жить
как на другой планете
очень долго
любить весну
и собирать цветы
влюбляться в тени
нежные простые
и очень жарко
верить в чудеса.


   .   .   .
Вся жизнь - аркан
и ты
как дикий конь
храпящий на аркане
скачешь скачешь
по кругу
и не знаешь
что объезжают
гордого тебя
какие-то
унылые ковбои
в мятых шляпах
и пыльных
грубых старых сапогах.


   .   .   .
Я стану жить
как призраки живут
то исчезать
то снова появляться
среди ночи
смеяться громко
в полной тишине
чтоб дети
просыпались вдруг
в кроватях
и изредка
кого-нибудь любить
мятущейся
таинственной любовью
и целовать безумно
до утра.


СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ:
Носов  Сергей Николаевич.  Родился в Ленинграде ( Санкт-Петербурге)  в 1960-м году. Историк, филолог,  литературный  критик, эссеист  и поэт.  Доктор  филологических наук и кандидат исторических  наук.  С 1982 по 2013 годы являлся ведущим сотрудником   Пушкинского Дома (Института Русской Литературы) Российской Академии  Наук. Автор большого числа работ по истории  русской литературы и мысли и в том числе нескольких   известных книг  о русских выдающихся  писателях и мыслителях, оставивших свой заметный след в истории  русской культуры: Аполлон Григорьев. Судьба и творчество. М. «Советский писатель». 1990;  В. В. Розанов Эстетика свободы. СПб. «Логос» 1993; Лики творчестве Вл. Соловьева СПб.  Издательство «Дм.  Буланин» 2008;  Антирационализм в художественно-философском творчестве  основателя русского славянофильства И.В. Киреевского. СПб. 2009. 
    Публиковал произведения разных жанров  во  многих ведущих российских литературных журналах  -  «Звезда», «Новый мир», «Нева», «Север», «Новый журнал», в парижской  русскоязычной газете  «Русская мысль» и др.  Стихи впервые опубликованы были в русском самиздате  - в ленинградском самиздатском журнале «Часы»   1980-е годы. В годы горбачевской «Перестройки»  был допущен и в официальную советскую печать.  Входил как поэт  в «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ВЕРЛИБРА», «АНТОЛОГИЮ РУССКОГО ЛИРИЗМА», печатал  стихи в «ДНЕ ПОЭЗИИ РОССИИ»  и «ДДНЕ ПОЭЗИИ ЛЕНИНГРАДА», в журналах «Семь искусств» (Ганновер), в  петербургском  «НОВОМ ЖУРНАЛЕ», альманахах «Истоки», «Петрополь»  и многих др. изданиях, в петербургских и эмигрантских газетах. 
После долгого перерыва  вернулся в поэзию в 2015 году. И вновь начал активно печататься как поэт и в России и  во многих изданиях за рубежом от  Финляндии  и Германии,    Польши и Чехии  до Канады и Австралии  - в журналах «НЕВА», «Семь  искусств», «Российский Колокол» , «ПЕРИСКОП», «ЗИНЗИВЕР», «ПАРУС», «АРТ», «ЧАЙКА» (США)«АРГАМАК»,  «КУБАНЬ».  «НОВЫЙ СВЕТ» (КАНАДА), « ДЕТИ РА», «МЕТАМОРФОЗЫ» , «СОВРЕМЕННАЯ ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА» (ПАРИЖ),   «МУЗА», «ИЗЯЩНАЯ СЛОВЕСНОСТЬ», «НЕВЕЧЕРНИЙ СВЕТ,  «РОДНАЯ КУБАНЬ», «ПОСЛЕ 12»,  «БЕРЕГА»,  «НИЖНИЙ НОВГОРОД» . «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ» и др.,   в  изданиях  «Антология Евразии», «АНТОЛОГИЯ РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ХХ1 ВЕКА», «ДЕНЬ ЛИТЕРАТУРЫ», «ПОЭТОГРАД»,  «ДРУГИЕ», «КАМЕРТОН»,   «АРТБУХТА», «ЛИТЕРАТУРНЫЙ СВЕТ», «ДЕНЬ ПОЭЗИИ» ,  «АВТОГРАФ»,  «Форма слова»  и «Антология литературы ХХ1 века», в альманахах « НОВЫЙ ЕНИСЕЙСКИЙ ЛИТЕРАТОР», «45-Я  ПАРАЛЛЕЛЬ»,  «ПОРТ-ФОЛИО»Й (КАНАДА),  «ПОД ЧАСАМИ», «МЕНЕСТРЕЛЬ», «ИСТОКИ», «ЧЕРНЫЕ ДЫРЫ БУКВ», « АРИНА НН» , «ЗАРУБЕЖНЫЕ ЗАДВОРКИ» (ГЕРМАНИЯ), «СИБИРСКИЙ ПАРНАС», «ЗЕМЛЯКИ» (НИЖНИЙ НОВГОРОД) ,  «КОВЧЕГ»,   «ЛИКБЕЗ» (ЛИТЕРАТУРНЫЙ АЛЬМАНАХ),  «РУССКОЕ ПОЛЕ», «СЕВЕР», «РУССКИЙ ПЕРЕПЛЕТ»  в сборнике посвященном 150-летию со дня рождения К. Бальмонта, сборниках «СЕРЕБРЯНЫЕ  ГОЛУБИ(К 125-летию  М.И. Цветаевой),  «МОТОРЫ» ( к 125-летию со дня рождения Владимира Маяковского), «ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА» (Альманах стихов и рассказов о Любви. «Перископ»-Волгоград. 2019)  и   в целом ряде  других   литературных  изданий.
В 2016 году стал финалистом ряда поэтических премий - премии  «Поэт года», «Наследие»   и др.   
Является автором более 15-ти тысяч поэтических произведений. Принимает самое активное участие в сетевой поэзии.
Стихи переводились на несколько европейских языков.  Живет в Санкт-Петербурге.