Рассказы о войне ветерана 303

                В ТЫЛУ ВРАГА
                (записки партизана)

                Повесть.
                Автор Иван Шумилов.

Иван Леонтьевич Шумилов(1919-1981), русский советский писатель-фронтовик,
командир партизанского отряда «Сибиряк» в Белоруссии.

Продолжение 11 повести.
Продолжение 10 http://www.stihi.ru/2020/03/03/1674

                НАШИ БОЕВЫЕ УСПЕХИ И ПОТЕРИ

  «По замыслу командования после налёта па Рубежевичи наш отряд должен был напасть на железнодорожный эшелон. Но к вечеру со всех сторон загудели автомашины: немцы подтягивали к Рубежевичам значительные силы. Командование отряда, опасаясь окружения, решило отойти в пущу. Чубчик, однако, пристал к командиру:
– Отпустите. Честное слово, эшелон, как бритвой, сбреем... Дайте мне с десяток человек...
Командир задумался. Чубчик бросился ко мне.
– Ну чего ты молчишь? Проси командира. Главное – железная дорога недалеко... Завтра же ковырнём состав...
Командир в конце концов уступил.
– В добрый путь! – сказал на прощанье комиссар Склемин. – Если придёте с успехом,
устроим добрую встречу! Сам буду угощать!

  Мы подошли к дороге Барановичи-Минск в районе станции Койданово. Впереди – свистки паровозов и пулемётные очереди. Идём с Чубчиком в разведку. Лес приводит к самому полотну дороги. Замаскировавшись на опушке, долго наблюдаем за движением поездов, за немцами на полустанке. Они ходят по линии метрах в десяти от нас. Рука так и тянется к затвору – хлопнуть бы двоих-троих... Но нельзя: для успеха дела приходится терпеть. Когда стемнело, снова подходим к дороге – на этот раз всей группой. Горят костры, разложенные охраной. Светятся окна сторожевой будки. Эшелона нет. Долго стоим в молчаливом ожидании. Наконец справа, с запада, послышался стук колёс, но стук этот какой-то особенный, легковатый, со звоном.
– Дрезинка, – догадывается кто-то.
Гудя мотором, дрезина проносится мимо нас. В освещённых окнах вагончика на секунду мелькают чёрные силуэты. Наша группа на этой дороге взорвала уже несколько эшелонов, и теперь немцы перед составом стали пускать дрезины.

  С востока подул сильный ветер, и, словно дожидаясь только его, показался паровоз. Ставить заряд, пожалуй, поздно: поезд может раздавить подрывника.
– Дай-ка мне! – крикнул Чубчик и вырвал из рук бойца-подрывника связку шашек. В несколько прыжков он оказался на линии и почти сейчас же снова вырос перед нами. – Готово!
Всей группой отбежали в лес. За спиной раздался невероятной силы взрыв. Сердце бешено колотилось и от бега, и от сознания большого успеха.
Налибокская пуща стала всё чаще привлекать внимание немцев. В Налибоки прибыл батальон карателей. Фрицы заняли кирпичное здание – бывший помещичий дом – и укрепились в нём. Мы напали на батальон, но неудачно. Пришлось отойти в пущу.
 Однако, немцы и здесь не оставили нас в покое. Ранним июньским утром над хуторами Борки, где размещался наш отряд, появилась эскадрилья лёгких бомбардировщиков. Два часа она бомбила и обстреливала нас. Хутора запылали. Отряд понёс потери. Смертельно ранена семнадцатилетняя партизанка Яда. Она совсем
недавно пришла в отряд вместе с отцом – старым Юзефом. Энергичная, весёлая, красивая, девушка уже побывала в боях, узнала радости побед, горечи неудач... Осколком бомбы Яде оторвало обе ноги. Молча стоял над ней отец с винтовкой за плечами. Лицо его каменно-строго. Губы сжаты...
Всю жизнь мечтал он видеть дочь счастливой и цветущей – и вот она лежит перед ним с оторванными ногами. К старику подходят партизаны. Его все любили за скромность, за честность и за выдающуюся храбрость. В местечке Ивенец он вошёл в немецкую столовую и из русской трёхлинейки застрелил четырёх гитлеровцев, остальные бежали через окно. Каждому хотелось сказать Юзефу что-то ласковое, ободряющее, каждый чувствовал силу отцовского горя.

  Немцы преследуют нас навязчиво, упрямо, изо дня в день. Оторваться от них мы не можем, так как у нас есть тяжело раненные, и мы вынуждены перевозить их на повозках, двигаясь по дорогам, постоянно демаскируем себя, и воздушные разведчики то и дело «засекают» нас. Только через несколько суток, голодные, измученные, мы вошли в Ивенецкие леса.
– Ну, теперь, кажется, можно и отдохнуть, – сказал комиссар Склемин, ложась под развесистым дубом рядом со мной. Но не успел он докончить фразу, как неподалеку в болоте разорвался снаряд...
Остановились немцы лишь после того, как у деревни Углы отряд имени Сталина дал им серьёзный бой и нанёс крупные потери. Но потери были и у партизан. В этом бою погиб их командир, наш общий любимец Жуховец».

   Продолжение повести в следующей публикации.